Бусидо 5.0. Бизнес-коммуникации в Японии
Шрифт:
Как указывает там же В. М. Алпатов, и отечественные, и зарубежные авторы говорят о японском этикете как о внешней форме, без указания на глубину его содержания. Однако на японский этикет следует смотреть как на естественное выражение и один из главных отличительных признаков ритуальной коммуникации, при которой изначально ищется общая платформа для взаимодействия, а основы общения закладываются на максимально продолжительный срок. «Церемониал» японцев есть то, что Дж. Кэри определяет как «основную метафору» ритуального общения.
В конце 80-х годов XX века немецкий философ и социолог Юрген Хабермас ввел понятие «коммуникативной компетентности». Для него это представление о том, что все люди обладают некоторыми способностями, благодаря которым они определенным образом выстраивают языковую коммуникацию. Говорящие используют язык «в качестве посредника для достижения полного взаимопонимания»,
Теория Хабермаса дает яркий материал для сопоставления европейского и японского понимания коммуникации. Практически все, что говорит Хабермас, оценивая коммуникативную компетентность европейца, является в японской культуре признаком коммуникативной незрелости, а иногда – асоциального поведения. В первую очередь диалогическое взаимодействие характеризуется в его терминологии «притязанием на значимость»; при этом участники диалога «взаимно выдвигают притязания на значимость, которые могут быть приняты и оспорены» (Хабермас 2008:23). Их задачей является побудить партнера к рационально мотивированному высказыванию своей точки зрения. «Притязание на значимость» распадается на три другие составляющие: «истинность высказываний», «правильность легитимно регулируемых действий и их нормативного контекста», «правдивость изъявления субъективных переживаний» (Хабермас 2008:23).
В японской культуре коммуникаций «притязанию на значимость» противостоит самоумаление говорящего, рациональному высказыванию – принципиальная недосказанность, неконкретность, оставляющая возможность для отступления от неудобного собеседнику мнения без потери лица для обоих; истинности – контекстуальность, правдивости – социально приемлемое мнение (татэмаэ). Единственным совпадением в данном случае являются легитимность и нормативность.
Разные представления о «значимом» в коммуникации, разные принципы коммуникации порождают множество болезненных ситуаций культурного конфликта, одну из которых описал информант:
Я немного говорил на японском, но я не использовал их коммуникационный стиль. Японская культура – это «хоннэ» и «татэмаэ» [7] . Например, сказать «нет» – это грубо в японской культуре, поэтому человек говорит тебе: «Я подумаю об этом», – но на деле это значит «нет», только ты этого не понимаешь. Я часто думал, что их «татэмаэ» было «хоннэ», и я был очень сбит с толку и расстроен.
Когда я учил японский на курсах, преподаватель нам такого не объяснял. Так что, начав общаться, я был в шоке – это продолжалось не меньше полугода. Потом, поняв эту разницу, я начал делать другую глупость – просить, чтобы они мне говорили, это у них «хоннэ» или «татэмаэ». Я тогда не осознавал, что это иная культура, иной путь коммуникации.
7
Хоннэ – истинные мысли или намерения; татэмаэ – социально приемлемое выражение мыслей или намерений.
Коммуникативная компетентность является также и зависимой (или независимой) иерархически. Так, в переговорном процессе группа европейцев может быть более или менее равна в правах на коммуникацию с партнерской стороной. В течение разговора коллеги разного менеджерского уровня могут свободно высказать свое мнение по вопросам, относящимся к их ведению. В то же самое время в группе японцев есть, как правило, человек с некоей иерархической монополией на коммуникацию. Именно он отвечает, делает комментарии к услышанному или предлагает формат дальнейшего развития отношений. Другие члены группы, даже если обсуждаемый вопрос им близко знаком (входит в рамки их должностных обязанностей и т. п.), воздержатся от вступления в разговор по собственной инициативе.
В самой Японии вопросы межкультурной коммуникации и коммуникативной компетентности долго и успешно игнорировали, но за последние три-четыре года тема все же перешла в популярную область. Японские исследователи нового поколения
хотя бы в теории пытаются повысить коммуникативную компетентность японцев, так или иначе вынужденных жить в глобализующемся мире. Вероятно, в преддверии Олимпиады 2020 года одновременно появилось множество книжных наименований по этой теме. Так, популяризируя Э. Холла и его описание культур с «высоким контекстом» и «низким контекстом» [8] , один из авторов предлагает при этом удобную и не ранящую самолюбие японцев концепцию коммуникации с иностранцами: «Если представить, что контекст, как и гора, имеет вершину, то спуск с нее к подножию станет целым путешествием. Но взбираться снизу наверх потребует в десятки раз больших усилий, чем спускаться сверху вниз. <…> Если всходить на гору контекста такое трудное дело, то, по моему мнению, куда более реально, да и легче нам, японцам, спуститься с горы, соотнося себя с уровнем контекста иностранного партнера» ( 2017:75–76).8
В культурах низкого контекста большее значение придается словам, приветствуется рациональный подход; в культурах высокого контекста главное значение имеют ситуация общения, предшествующий опыт, разделенные эмоции.
Межкультурная коммуникация в бизнесе
Исторически торговля всегда являлась одним из основных каналов культурной диффузии, опосредуя знакомство с «чужими» культурами через материальные феномены и внешние признаки. Как составная часть коммерческого груза невольным экспортным товаром становились стиль жизни, мода и обычаи (не только чай или пряности, но и способ употребления). В современном обществе эстафету средневековой торговли принял бизнес, который, осваивая чужие территории как рынки, наиболее активно взаимодействует с местной культурной средой. Для своего комфортного пребывания и успешного развития деятельности в принимающей стране бизнес обязан учитывать местные реалии и искать способы достижения культурного взаимопонимания. Бизнес-коммуникации, с одной стороны, сами являются частью определенной национальной культуры, а с другой – при выходе компании на глобальный уровень вбирают в свой контекст межкультурную коммуникацию.
Феномен «межкультурной коммуникации» в последние годы всесторонне исследуется. Именно в этой сфере во многом сохраняется представление о коммуникации как о разделении опыта, желании и намерении осознать ценности противоположной стороны, попытке создать единое, культурно приемлемое для обеих сторон пространство взаимодействия.
Как известно, основу исследований в области межкультурной коммуникации заложило создание правительством США Института службы за границей, занимающегося вопросами специальной подготовки американских экспертов из Корпуса мира. В ней принципиальное внимание было уделено выработке практических умений и навыков межкультурного общения. Пусть первичные задачи этого исследования были сугубо прагматические, подчиненные интересам распространения влияния США, но из них развилась важная для глобализующегося мира дисциплина.
Лингвистический профиль первого руководителя этого института Эдварда Холла наглядно свидетельствует, что поначалу конфликты в межкультурных коммуникациях воспринимались как проблема языка и только начиная с 50-х годов XX века стали изучаться в комплексе разнообразных факторов: «Хотя мы склонны рассматривать язык как главный канал коммуникации, исследования обнаруживают, что от 80 до 90 процентов информации передается другими средствами» (Hall 1987:3).
Ближе к концу XX века начался процесс так называемой обратной глобализации, то есть навстречу доминирующим на мировой арене европейским державам и США на завоевание рынков двинулись развивающиеся страны, в частности, из Южной и Юго-Восточной Азии. Это выражается в различных социоэкономических процессах, таких как перераспределение долей рынка, приобретение зарубежных активов, явление трудовой миграции. Япония была первой азиатской страной, осуществившей выход на западные рынки капитала и сбыта и утвердившейся в качестве равноправного партнера западных стран.
Обратная глобализация повысила активность межкультурного проникновения, и на этом пути есть как различные успехи, так и сложности. Позитивным является распространение знаний и технологий, развитие культурной толерантности. Обратная сторона этого – унификация, догмат явлений массовой культуры, снижение качества национальных культур. На фоне глобализации получили развитие противоположные тенденции: сепаратизм, обострение интереса к локальным отличиям. Вместо ожидаемого исчезновения региональных особенностей подчас происходит их усиление. Эти процессы получили название «глокализация» – термин, изобретенный, как считается, тоже японцами.