Бых. Вторая часть

Звякнул телефон. Это было сообщение от местного бара: «Новый крафт на розливе!!!» Эдуард испытал облегчение. Бар, которым владели «голландцы», был настоящим, и Перс иногда действительно покупал там пиво. Однако это сообщение приходило, если были срочные новости. Эдуард встал.

– Куда?

– На работу. Я ненадолго.

Выйдя на улицу, Эдуард направился к машине.

– Перс!

В тени у подъезда стоял человек, узнанный по голосу, – козлобородый связной.

– Что за пацан этот Гоша? – спросил он, протягивая сигарету. Не курящий Эдуард принял ее, зажег, набрал в рот дыма и выпустил облако вместо ответа. – Он вас под УСБ подводит. С деньгами неумело обращается. Как попросить – не знает, за что себя продавать – не ведает.

– От меня ты чего хочешь?

– Воспитывай пацана.

– Знаешь что? – Эдуард выкинул сигарету. – Не нравится тебе работать с Гошей? Договорись с ним о встрече в отделе. Скажи, что со мной так делали, что это самое безопасное. А сам в «особку» позвони.

Козлобородый забыл донести свою сигарету до рта.

– А, – решил информатор, что догадался об игре Эдуарда. – Хочешь еще и начальство подставить? Если его в отделе примут, то это с гарантией.

Но правда была в том, что не было никакой игры.

– Я ничего не хочу. Твоим не нравится поведение Гоши, вы его и воспитывайте. Можете даже по жопе надавать.

Он намеревался уйти, но голос схватил его за плечи.

– Кстати, поздравляю с новым званием. Ты же не зазнаешься? Будешь помнить, кто ты и откуда?

Эдуарду стало вдруг так тоскливо! Но это не мешало ему соображать: если Гошу посадят, то только благосклонные свидетельства козлобородого (читай: его патронов) избавят Эдуарда от последствий. А если Гоша понравится «голландцам», то сможет заработать репутацию, продав Эдуарда. Определенно, в ближайшее время нельзя брать от этих ребят денег.

Эдуард обернулся. Его вид был почти любезным.

– Полагаю, мы еще сможем быть взаимно полезными.

Связной затянулся, и плюгавые глаза скрылись за дымом. Они появились вновь с благожелательным выражением.

– Нам больше нравилось работать с тобой. Будем ждать возращения.

Прощальные кивки выглядели точь-в-точь дружеским. Да и не было ли это даже более, чем правдой? Так омерзительно много знают друг о друге только любовники и бывшие враги.

Вскоре Эдуарда ждала еще более неожиданная встреча. Когда зарево над разгромленными филиалами турецких ОПГ начало гаснуть и работа свелась к скучным отчетам для прокурорских inquisitio delegata, раздался звонок Леры.

С ней только что… вернее, около часа назад, но она все пыталась сообразить, что это значит… в общем, это был Артем… ну, тот эфэсбэшник, который курирует поиски Неизвестного, мы его видели в «Юсе»… и, короче, он хочет встретиться с нами обоими. Сбивчиво пересказав разговор, Лера наконец выдохнула:

– Слушай, чего он хочет?

– Тебя увидеть. – Эдуард и сам был в недоумении.

– А на твоем фоне я просто смотрюсь выигрышнее, да?

– Это вряд ли, – не задумавшись, отверг предположение Эдуард. – Он какие-то намеки дал?

– Нет! – в смятении отозвалась Лера.

Эдуарду все это не нравилось: Артем являлся властным и безликим вмешательством во вроде бы управляемый курс жизни.

– Видимо, хочет, чтобы мы неформально рассказали о своих расследованиях. Получается, он и турецкую мафию курирует. У них там кризис кадров, что ли?.. Когда он предложил встретиться?

На следующий день коллеги отправились на машине Эдуарда по адресу, до которого такси отказывалось строить маршрут, хотя со спутника виднелся целый квартал. Кроме номеров домов, на карте не было других обозначений: ни обслуживающих организаций, ни указаний на ведомство. Долго пришлось ехать вдоль забора, здания за которым выглядели необитаемыми.

– Мы точно в нужном месте? – сомневалась Лера.

– Ну, судя по колючей проволоке, это наши друзья.

Машину пришлось оставить на гостевой парковке, а на КПП – сдать телефоны. Служебный каракал обнюхал вещи прибывших, и сотрудник, вышколенный не хуже, чем служащий хорошего отеля, дал разрешение на проход. На другой стороне ждала машина с его чуть более отстраненным близнецом. Оттенки радушия утрачивались далее с каждым турникетом.

Здание, в которое проводили гостей, обладало выдающейся невыразительностью. Его можно было не найти, даже если бы оно стояло одно посреди скошенного поля. По карточке сопровождающего Эдуард и Лера вошли в лифт – обычный, растиражированный по всем ведомствам жестяной короб.

Их провели через коридоры, прямолинейная планировка которых все равно воспринималась причудливым лабиринтом, к кабинету, лишенному карточки с именем. Эдуард обратил внимание на дверь напротив – ручка была заляпана особенно жирными пальцами, а замочная скважина – расцарапана нетерпеливым ключом.

В помещении не было не то что лишнего, но даже необходимого. Статус хозяина предусматривал помощника, однако тот так и не был призван на службу. В углу приемной стояли коробки с некоей нераспакованной мебелью. Более светлый участок ламината позволял увидеть призрак стола, за которым кто-то когда-то работал. Обстановку дополняла голая вешалка.

Стук – и едва слышный ответ. Сопровождающий распахнул дверь и, не представляя их – видимо, часто слышал отклик: «Я знаю, кто ко мне пришел», – удалился.

Здесь тоже следы былой суеты сохранились лишь тенями на полу. Можно было найти фантомы шкафов, дивана. Рабочий стол нынешнего хозяина был невелик и наверняка имел высчитанные по некоей логике размеры. Журнальный столик был задвинут в угол, на нем стояла пустая птичья клетка и минимальный набор гостеприимства: посуда, чайник, кофемашина. Несколько аскетичных кресел напоминали об оставленных зрителями местах в театральном зале. Артем казался заблудившимся в этом затерянном здании.

Эдуард отметил сшитую на заказ рубашку. Не самую модную; скорее всего, сходить в ателье когда-то подсказала девушка или жена. Так или иначе, бывшая. Если бы Эдуарда попросили описать Артема, он бы начал с эпитета «болезненный». Пожалуй, дело в какой-то инфантильности, которая достается зрелости от долго болеющего ребенка. Бледность лица и пронзительность взгляда делала Артема похожим на человека, стоически переживающего легочную болезнь. Создавалось впечатление, что он подавляет спазм или желание зажать уши.

Эдуард сразу захватил себе сиденье; Лера дождалась приглашающего жеста.

– Ты бы хоть скамейку для ожидающих поставил в приемной, – приятельски обратился к хозяину кабинета Эдуард.

– Вы ждали? – В голосе Артема смешались строгость и замешательство.

– Нет, – поспешила ответить Лера.

Артем расслабился.

– Если кто-то пришел вовремя, то ему не приходится ждать. Если кто-то пришел невовремя, то я не желаю поощрять эту привычку лишним удобством. Чай, кофе?

– Значит, разговор долгий, – заключил Эдуард. – Давай кофе. Посмотрим, чем у вас поят.