Были два друга

Иногда Валентина начинала играть на его самолюбии. Она высказала сомнение, что он вряд ли сможет написать новую книгу. Василий Иванович страшно мучился и готов был круглосуточно не выходить из кабинета, чтобы доказать ей свои способности.

После неудачных попыток создать роман Василий Иванович решил послушать Валентину-попробовать свои силы в жанре короткого рассказа. Валентина с милой улыбкой каждый вечер спрашивала его, что он сделал за день.

Когда он прочел ей первый свой рассказ, она передернула плечами и коротко сказала:

–  Не то.

Василий Иванович хоть и обиделся на нее, но возражать не стал, потому что и ему рассказ не нравился. Он тут же порвал рукопись.

Однажды Валентина сама подсказала ему тему. Но и этот рассказ не удался.

Василий Иванович пришел к мысли: Валентину его творчество интересовало только с потребительской стороны. Ей нужны были деньги. Однако писать было нужно. И он писал, черкал, переделывал, в конце концов рвал написанное и бросал в корзинку. Он с трудом вымучивал из себя скудные мысли, а все, что выходило из-под пера, было мертворожденным. И он не мог понять причин своего творческого банкротства.

Может быть, думал он, ему мешает творить то, что в душе постоянно жила тоска по семье, угнетали тяжелые раздумья, тревоги и сомнения?

Он понимал, что Валентина уйдет от него при первой же беде. А беда эта была уже не за горами, он иногда с ужасом ощущал ее дыхание. Проснется ночью, а у него такое состояние, будто он и не спал, на душе тоскливо.

ВСТРЕЧА С ЗЕМЛЯКОМ

Однажды вечером в вестибюле метро Василий Иванович столкнулся с мужчиной в коричневом пальто и такого же цвета фетровой шляпе.

–  Простите, пожалуйста, - сказал мужчина, взяв Василия Ивановича за локоть. И вдруг радостно воскликнул: - Торопов! Вот так встреча! Почти лбами стукнулись.

Василий Иванович сразу узнал Брускова и обрадовался ему. За два года он впервые встретил земляка. Хотелось расспросить о многом.

–  Ну, как живешь? Чем занимаешься?
– интересовался Брусков.

–  Ты расскажи о себе. Как там у вас?

–  Все по-старому.

–  Ты торопишься?

–  Вечер у меня свободный. Решил побродить па Москве, - ответил Брусков.

–  Ну, тогда пойдем, посидим, поговорим.

Они зашли в ресторан «Метрополь». Василий Иванович заказал коньяку и закуски.

– Рассказывай, Володя, что там у вас, - попросил Василий Иванович, охваченный радостным волнением. В памяти живо встал завод, родной город, семья, знакомые. Он только сейчас по-настоящему понял, как истосковался по всему этому.

–  Что тебя интересует?
– спросил Брусков.

–  Решительно все! Как завод?

–  Работаем. Дела идут неплохо. Директором все тот же Пышкин. Ты, конечно, не забыл его?

Василий Иванович понял намек, смутился. Ему хотелось узнать о Наде, детях, но он стеснялся спросить, ждал, когда Брусков сам скажет о них. Только после третьей рюмки коньяка он коснулся щекотливого вопроса.

–  Ну, а Надежда как?

Брусков насмешливо посмотрел на собеседника.

–  Наконец-то вспомнил. Память у тебя, Василий, стала коротка. Что ж, Надежда не жалеет, что ты бросил ее с детьми и убежал с певичкой. Бывшая твоя жена пошла в гору. Получила диплом, инженером у нас работает.

–  Володя, мы когда-то с тобой были друзьями… Скажи, только честно… Как там она?… Ну, понимаешь… Одна живет?

Брусков отодвинул рюмку.

–  А ты думал, тебя будет ждать? Такие, как она, в соломенных вдовушках долго не засиживаются. Умница! Такая может сделать счастливым каждого, кто, конечно, мало-мальски разбирается в женщинах.

Василий Иванович растерянно смотрел на Брускова:

–  Та-ак!
– протянул он.
– Значит, замуж вышла?

–  А как бы ты поступил на ее месте? У нее ведь дети, от которых сбежал отец.

–  За кого же она, а?

–  Тебе-то теперь все равно.

Василий Иванович снова наполнил рюмки. Брусков внимательно присматривался к нему. Раньше Торопов не имел пристрастия к спиртному, и в глазах его раньше не было этой тоски.

–  Ну и как же она, счастлива?

–  Не жалуется. Эх, Василий, на кого ты променял свою жену!

Василий Иванович молча смотрел на недопитую рюмку, он не мог освоиться с ошеломившей его новостью, что Надя вышла замуж.

–  А о твоей птичке-певичке у нас ходят всякие разговоры, - продолжал Брусков.

–  Какие?

–  Боюсь, обидишься.

–  Говори!
– Василий Иванович уставился на Брускова тяжелым взглядом мутных глаз.

–  Ну, если настаиваешь… Говорят, у Светозаровой до тебя было два мужа…

–  Ложь!

–  Не стану утверждать, что правда. Так о ней говорят. Первый муж ее за крупную растрату получил десять лет заключения. Она сама едва выпуталась из этой истории. Выручил ее отставной генерал, за которого она поторопилась выйти замуж. Через два года старик умер при загадочных обстоятельствах.

–  Это клевета!

–  Ты муж, и должен лучше знать свою жену, - ответил Брусков.

Василий Иванович вспомнил, как однажды во время пирушки в кругу приятелей кто-то сказал о Валентине примерно то, о чем сейчас он услышал от Брускова. Но тогда Василий был пьян и многого не понял. Товарищи постарались свести это на шутку.

«Неужели она - ворона в павлиньих перьях?» - думал Василий Иванович. Рядом с Валентиной в памяти встали ее родственники. Кто они такие? Чем они занимаются?

–  Насчет Надежды я, конечно, пошутил, - сказал вдруг Брусков.
– Она не из тех, кто ради выгоды меняет мужей, хотя могла бы делать это с блестящим успехом. При желании, конечно…

–  Твои шутки довольно неуклюжие, - проговорил Василий Иванович.

–  А ты поверил?

–  Нет. А впрочем?…

–  Значит, плохо ты знаешь ее. Надежда ждет тебя. Она знает, что ты жестоко ошибся, и верит, что у тебя хватит мужества исправить свою ошибку.

Василий Иванович снова потянулся к бутылке. Брусков взял его за руку. Василий Иванович сердито посмотрел на него.