Быть тенью

– Тиар, я хочу спать!
– выкрикнула я.
– Если вас обуревает похоть, найдите другой объект для её удовлетворения. Супруга должна быть уважаема, а вы ведёте себя так, будто я наложница.

И тут же пискнула, оказавшись на спине, под ним.

Сердце ушло в пятки от сознания, что регент вновь повторит то, что творил в первую брачную ночь, и что у этого обязательно будут последствия. Тиара Монтрес обмолвилась, что мужчины делают это не единожды за ночь, а чем больше, тем выше мои шансы забеременеть.

Ишта, избавь меня от него!

– Вот так поступают с наложницами, - лорд Аксос на пару минут придавил меня к простыне, а потом перекатился на бок.

– Вы правы, с их мнение не считаются. Полагаю, урок усвоен?
– Я кивнула, хотя не поняла, какой вывод должна была сделать.
– Тогда отдыхайте. Завтра тоже предстоит трудный день.

Мы ночевали в одной постели, но на расстоянии друг от друга. Лишь под утро, регент перетащил меня к себе, положив ладонь на столь любимую грудь. Я проснулась: спала чутко, сказывалось волнение, но стерпела. Муж, имеет право. Спасибо, что к супружескому долгу не понуждал. Очевидно, ждал отъезда, подспудно чувствуя, что эльфы на моей стороне.

Назавтра, ещё до завтрака, меня пригласили к Эрданасиэлю.

Лорд Аксос уже встал и ушёл, поэтому я смогла беспрепятственно умыться и одеться, не горя от смущения.

Король ожидал в кабинете, обставленном с эльфийским вкусом и изяществом. Он был отделан в тёплых коричневых тонах, с вкраплениями зелёного и жёлтого. Использование последнего создавало иллюзию вечно льющихся потоков солнечного света и согревающего природного тепла.

В кабинете отсутствовал металл: его заменяла кость. Исключение - серебряное оружие в удобной косой стойке из древесины цвета топлёного молока. При желании оно легко извлекалось, стоило лишь владельцу комнаты повернуться в кресле.

Эльф кивнул, предлагая занять место против стола. Последний стоял так, что его озаряли солнечные лучи.

Окна кабинета выходили на восток, и Эрданасиэль наверняка встречал здесь рассветы. Невольно вспомнились его слова о недопустимости потери красоты восхода и захода светила.

– Полагаю, пришло время окончательно и бесповоротно избавить вас от бремени магии Ольдешарров.
– Голубые глаза, чистые, как небо в июльский полдень, смотрели на меня, поневоле заставляя ёрзать в кресле. Они затягивали, толкали на непристойные мысли.

Ах, если бы моим супругом был кто-то из дивного народа, я бы не сопротивлялась ласкам и позволила делать всё, что он пожелает.

А самыми восхитительными из Первородных были король Эрданасиэль и Владетель Минатена Аллоистель. Я сравнивала: остальные, хоть и красивы, всё же уступают им.

– Госпожа, вы слушаете меня?

Вспыхнула, осознав, что увлеклась мечтами о несбыточном, и пропустила вопрос. Стыдливо отвела глаза и кивнула, моля, чтобы непристойные мысли не отразились на лице. Если так пойдёт дальше, то голубые глаза сведут меня во снах с ума. Не один эльф, так другой.

– Вам надлежит дать согласие на ритуал, иначе магия не сработает.

Согласна ли я? Не раздумывая, ответила да, поморщившись от сознания того, что вампирская зараза ещё плещется в крови.

– Тогда встаньте так, чтобы солнце полностью озаряло вас.

Найти такое место в кабинете оказалось несложно.

Я замерла, ожидая, что же случится дальше.

Эльф подошёл, взял меня за руку, вызвав волну мурашек и сладостной истомы, прокатившейся от груди до низа живота, и засучил рукав, обнажив двойной знак брачного ритуала Салаира. Кончики пальцев легли на татуировку, повторяя её контуры, теплом расходясь по руке к локтю.

Голову наполнил туман, скрадывавший окружающее пространство. Остались только смутные ощущения и звуки.

Тепло, много тепла, наполняющего каждый дюйм.

Сердце бьётся ровно и медленно. Затем резкий всплеск - и будто огнём полыхнуло запястье.

Вновь обретя способность видеть, глянула на руку: татуировка шипела, змеилась и дымилась, отчаянно противясь колдовству Эрданасиэля.

Пальцы эльфа сияли, от них исходили золотистые лучики. И они безжалостно уничтожали печать вампира.

Вспыхнув, метка исчезла, оставив после себя белесый ледяной след. Будто мертвенным холодом кости свело.

– Не беспокойтесь, госпожа, кожа сама восстановится через пару часов. А теперь я уничтожу уродливый шрам.

Король отпустил мою руку и отошёл к столу. Выдвинул один из ящиков и достал баночку с перламутровой мазью. Лёгкими массажными движениями Эрданасиэль обработал ею следы от надреза Салаира.

Кожу жгло, но я терпела, понимая, что это всего лишь действие мази.

– Ну, вот и всё, - король убрал баночку на место.
– Не мойте руку в течение трёх часов, для надёжности обмотайте чем-нибудь.

– То есть магия рода Ольдешарр на меня больше не действует?
– я всё ещё не верила, что избавилась от Салаира. Увы, умом понимала, что Владыка не отступит, продолжит охоту, только брачный ритуал ему придётся проводить заново.

– Солнечная благодать выжгла всю скверну, - едва заметно, кончиками губ улыбнулся эльф.
– Слюну вампира, попавшая в вашу кровь, нейтрализует мазь. На память у госпожи останется чуть заметный рубчик. Но если пожелаете, его можно тоже убрать. Магия несложная.

Поблагодарила Эрданасиэля за помощь, утонув в не законченной фразе, сводившейся к степени глубины моей признательности. Увы, витиеватые комплименты никогда не были моей сильной чертой, я предпочитала молчать.

Эльф ответил кивком, заверив, что долг любого Первородного - уничтожать скверну. Под скверной король понимал магию Детей ночи.

Не хотелось уходить из наполненного солнцем кабинета - и, в то же время, нужно было уйти, потому что молчание затягивалось, становилось неприличным.

Я смущённо разглядывала мебель, ковёр, оружие - словом, всё, что угодно, лишь бы не смотреть на Эрданасиэля.

– Что с вами госпожа?
– эльф заметил моё странное поведение.
– Какие-то неприятные ощущения? Болит голова, тошнит? Иногда такое случается.

Покачала головой и заверила, что всё хорошо.

Нечего мечтать о женатом мужчине, лучше об Аллоистеле вспомни. Он тоже вызывает дрожь в коленях и ком в желудке.

Эрданасиэль улыбнулся и как-то странно глянул на меня, будто прочитал мысли. От этого я ещё больше смутилась и покраснела, отчаянно теребя закатанный рукав.