Бытие

Вот уже девять лет тому назад, в самый последний день Дома Черной Лилии, когда теплая кровь моих братьев и сестер еще закипала в огне костра родового мелорна, когда светлые Дома как воронье слетелись на добычу и вместе с грязными хумансами терзали тело моего леса. Я очнулась у ручья, не понимая кто я и где я. Глазницы мои были пусты и запеклись чёрной кровью, в душе зияла дыра, выжженная всепоглощающей яростью. Глотая воду, пополам с мусором и кровью моих собратьев, я пыталась ползти по руслу ручья. Там меня и нашел твой учитель со своими рейнджерами. Он отвез меня в Рощу Единорогов к источнику. За сохранение моей жизни Арн Дан Холиен взял с меня клятву никогда не мстить Дому Холиен. Единороги засвидетельствовали клятву. Но я понимала, что мне не жить по эту сторону Джордана. Вначале я хотела бежать в Проклятые поля, страну Темных Эльфов. Но кому я там нужна — слепая, потерявшая всех родных, обесчещенная Эраинн Мелоинн без своего дерева?

Но друиды единорогов сделали невозможное. Или их Источник проявил непонятную снисходительность к Матери Тёмных? Не знаю...

В благодарность за вернувшееся зрение и силы, я отдала единорогам все что не смогли найти захватчики. Все реликвии Дома Черной Лилии. Их старейшина долго беседовал со мной. Эти беседы удержали меня от перехода через грань безумия. Ты молод и не знаешь эту особенность Тёмных Эльфов. Из-за которой нас и боялись светлые. Дух Лоос вечно живет в нас. Я сказала старейшине, что буду жить только надеждой на месть. Темные эльфы в Проклятых полях все равно не примут меня. Я до конца жизни буду для них парией. А жизнь из милости для Эраинн Меллоинн, всё равно что высадить семя мелорна на тухлом болоте. И тогда единороги предложили мне решение, от которого я вначале была в ужасе. Они предложили мне умереть. Да умереть, как дочери Черной Лилии, как Тёмной Эльфе, как Эраинн Меллоинн. И родиться заново, как Светлой Эльфе. И войти в дом врага, как равной. Искушение было очень велико. И я согласилась. Вот так я и узнала, что такое Фиал Изменения Сущности. Поэтому, твои недоверчивые слова о легенде оскорбляют меня. Даже твоя молодость не оправдывает подобной насмешки! Я скажу тебе Эскул прямо. Ты мне очень нужен. И даже не догадываешься как удачно то, что тебе удалось заполучить Фиал. Но об этом рано говорить. Я слышу шаги тюремщиков, их двое, значит это за тобой.

С тихим шорохом эльфа уползла в темный угол своей камеры. И только она это сделала, как я услышал лязг ключей и скрип не смазанных петель первой двери нашего коридора. Яркий свет масляного фонаря ворвался в мою камеру. Знакомый служка приблизил свое широкое лицо к решётке:

– Собирайтеся, значица, ваше эльфийшество, дождались, его Преосвященство Магистр немедленно приказали доставить к нему!

– Ффух! Ну наконец-то, не спешил Герхард, тьфу ты, дядя Миша! Ну я ему... а ничего не скажу. Мой квест. И точка.

Выводили из каземата меня гораздо предусмотрительнее, чем ранее водворяли туда же. Но тюремщики все же связали мне руки за спиной и ласково поддерживая под локти сопроводили в главный донжон Цитадели. Там передали дежурному сержанту и двум арбалетчикам. «Хм. Это жжж — не спроста.» - подумалось мне. К чему такие меры? Я попытался завести разговор с рыцарем, но получил чувствительный подзатыльник латной перчаткой, который ещё увеличил счет к дяде Мише. Еще через десять минут, пройдя по боковой лестнице и скрытому коридору, открыв маленькую дверцу, мы оказались в большом помещении — секретарской Магистра. Справа у больших резных дверей, украшенный скрещенными секирами, стоял стол секретаря, заваленный свитками и пучками перьев. За столом сидел невысокий человек средних лет в простом сером сюртуке с маленькой серебряной брошью на лацкане в виде креста — символа Ордена. Его водянистые рыбьи глаза на мгновение оторвались от бумаг, он взглянул на меня, на сержанта, затем небрежно кивнул на лавку, обитую кожей виверны. Рыцарь-сержант усадил меня с силой надавив перчатками мне на плечи и с лязгом умостился рядом, притиснув к каменному уступу стены. Арбалетчики расположились в небольшом отдалении, причем свое оружие они держали в полной готовности. Черт возьми! Что происходит. Так продолжалось недолго. Открылись двери главного парадного входа секретарской, и в сопровождении его долбанного Преосвященства Герхарда фон Камелькранца, Магистра Ордена Рыцарей Креста во всем его великолепии, в помещение вошли эльфы. Вернее, эльф и эльфа. Мужчина был высок и как все светлые субтилен. Он был совершенно сед, что говорило о том, что он перевалил трёхсотлетний рубеж. Его роскошный темно-вишнёвый плащ, подбитый мехом из гривы мантикоры, изящно подчеркивал чёрный с серебром камзол. И без того высокий эльф, в своём облачении просто возвышался над всеми. Отсутствие оружия у гостя говорило только одно. Это маг. А возраст уточнял — скорее всего это Архимаг. Это подтверждало и отсутствие у эльфа этнической охраны. Вторая гостья при взгляде на неё заставила покрыться мою спину холодным потом. Простое длинное платье цвета маренго, подвязанное плетеным травяным поясом. Гладко выбритые волосы на голове подчеркивали стройную белую шею прекрасной эльфы. На её шее из-под тёмно-серой ткани платья вдоль позвоночника к затылку и ушам струилась вязь чёрной татуировки в виде колючих стеблей акации. Ну вот теперь я точно попал. Великая Мать Дома Дориен. Аннаинн Мелоинн. Я словно сквозь вату услышал голос Магистра:

– Прошу гостей без церемоний, дело не терпит отлагательств. Приглашаю в кабинет, - двери кабинета уже открывал секретарь. Первым вошел Архимаг, внимательно осматриваясь вокруг. Эльфийка двигалась легко, слегка покачивая головой при каждом шаге, словно кивая каким-то своим мыслям. Её маленькие босые ступни на миг показывались из-под подола платья. Шла она на носках, видны были маленькие розовые пятки. И я невольно залюбовался её фигурой, почему-то захотелось увидеть эльфийку без платья, посмотреть, чем продолжается татуировка. Гости вошли в кабинет с магистром. Секретарь затворил двери, предварительно перекинувшись парой слов с Герхардом. Магистр кивнул на меня и передал секретарю, свернутый листок бумаги. Тот поклонился и быстрым шагом направился ко мне.

– Будьте готовы предстать перед Магистром с минуты на минуту, Эскул ап Холиен. Мы сейчас снимем с Вас путы правосудия, надеюсь, Вы будете благоразумны?
– густой бас секретаря разительно контрастировал с его блёклой внешностью.

– Да, конечно, Гельмут, непременно, - сказал я, разминая запястья, освобожденные от верёвок протягивая руку за листком, - это ведь мне?

– Да, Светлый, Магистр просил Вас прочесть перед тем как Вы войдете.

Я немедленно развернул послание и прочёл: «Артем. Придерживайся кодекса наёмников. Действовал по обстоятельствам. Эвглена действовала на свой страх и риск. Старшие Дориены о её миссии ничего не знают. Веди себя без выкидонов, дипломатично. Не то передадим в руки их юстистов. (Шучу). P.S. Знаю, ты завтра выходной, найди час в реале, зайди ко мне в Управление. Есть важный разговор. Дядя Миша». Записка вспыхнула бесцветным пламенем и сгорела без следа.

– Прошу, пророкотал Гельмут, - и сопроводил меня к двери в кабинет магистра. Я сделал глубокий вдох и шагнул на встречу очередной проблеме.

Глава шестая

Город Карагон. Столица майората Рыцарей Креста.Цитадель.

Донжон Магистра. Предложение, от которого не дали отказаться.

О кабинете дяди Миши, тьфу ты, магистра Ордена Рыцарей Креста, следует сказать отдельно. Обставлен он был со вкусом, в суровой теме средневековой готики. Витражи на высоких узких сводчатых окнах, по четыре на каждые три стены, представляли собой картины с лубочными библейскими сюжетами. Дядя Миша часами мог о них рассказывать и являл собой образчик истинного фанатика раннего католицизма. При этом глаза у него каждый раз вспыхивали безумным блеском, словно он отыгрывал своего персонажа на публичных выступлениях. Дед постоянно подшучивал над ним, так как многие из близких знали, что дядя Миша вырос в семье приличной и интеллигентной, аккуратно посещал с мамой и папой синагогу до самого своего первого брака.

Именно перед таким окном стояла во всем своём скромном величии Аннаинн Мелоинн, опершись изящной кистью правой руки об открытую створку. Она слегка жмурилась как сытая кошка, когда порывы весеннего ветра периодически играли с её длинными ресницами. Казалось, её совершенно не волнуют события, происходящие в кабинете. Но хороша, чертовка! Так и косоглазие заработать недолго.

Магистр сидел за своим столом, напротив него в расслабленной позе восседал Архимаг. В руке его был кубок, наполненный рубиновым вином, к которому он с видимым удовольствием прикладывался. Обстановочка располагала и казалась благостной и умиротворенной. Входя, воодушевлённый запиской дяди Миши, я услышал обрывок последней фразы эльфа:

– … истр, надеюсь Вы понимаете, что содержание в темном подземном каземате Высшего Светлого эльфа, пусть и по подозрению в преступлении, не совсем вяжется с Договором меду людьми и эльфами?

Хм, вот оно как, позиция гостей — вытащить меня отсюда, хотят заполучить к себе? Нет, нет, нет. Такой футбол нам не нужен. Я-то настроен еще побыть немного в казематах. Дело у меня образовалось нешуточное. Будем играть до конца. И, мысленно кряхтя и досадуя — уж больно часто приходится преклонять колени сегодня, опускаюсь на колени, предварительно повернувшись всем корпусом к эльфийке, склоняю голову, протягиваю обе руки ладонями вниз:

– Аннаинн Мелоинн! Мы все обязаны Вам жизнью! Чем я могу быть полезен Дому Дориен?

Эльфийка слегка обернулась ко мне, улыбнулась уголками глаз и слегка кивнула.

– Да он еще и отлично воспитан, этот шалопай Холиен!
– Архимаг даже прихлопнул по подлокотнику кресла свободной рукой.
– скажите, Ваше Преосвященство, Эскул оказал сопротивление при аресте?

– Нет, уважаемый Эрн Дан Дориен, он пошёл с рыцарем шерифа абсолютно покорно и даже дал себя связать. И, да, я понимаю, что вы хотите сказать. Рейджер Светлого Леса, магистр Магии Воды, ученик самого Арн Дан Холиена. Если бы он стал сопротивляться, то на месте знаменитой гостиницы Дюбуа не осталось бы камня на камне! Пустырь! Я ценю это, эльф!
– и Магистр отсалютовал в мою сторону своим бокалом.

– Болото, уважаемый магистр, смрадное болото с пьявками, он как-никак маг Воды, - ухмыльнулся в ответ Архимаг, аристократически отставив мизинец на руке, державшей бокал.

Что-то веселое у них настроение. Мягко стелют. Лесть эта завуалированная. Тут я поймал на себе взгляд эльфийки. Он был уже немного заинтересованным. Её перестала развлекать картина за окном. Великая мать заскользила на носках к креслу Архимага, слегка наклонилась над его бокалом, потянула носом воздух, мило сморщила его, отвернулась. Миг, и в её руке, появился бокал, нет не бокал — крупный бутон какого-то цветка, наполненный пенящимся напитком. Потянуло свежестью дождливого леса. Над цветком заклубилась белесая дымка. Ха. Плевать она хотела на приличия. Заклинание не из последних.