Бытовая магия

– Я ни в коем случае не ставлю это вам в упрек! - так же мягко сказала директриса.
– Одарке полагается по золотому в месяц. Я выдам вам...

– Оставьте ей!
– перебил ее Берт.
– Уж не разорюсь сам. Да и мы скинулись, кто сколько смог... Марк вон треть задатка отдал. Щедрый.

– Интересный человек. Это ваш друг?

– Да.

– Похоже, девочка ему понравилась, - заметила госпожа Мэригольда.

– У него дочь того же возраста...
– растерянно сказал Берт и, тряхнув головой, поднялся на ноги.
– Если это все, то мы, пожалуй, пойдем. Не будем терять время...

– Конечно, - согласилась госпожа директор, снова берясь за перо.
– Закончите - приводите Одарку обратно в школу.

– Разумеется, - наемник, щелкнув каблуками, отвесил директрисе безупречно вежливый поклон и направился к двери.

Госпожа Мэригольда проводила его задумчивым взглядом.

– Берт, - окликнула она, когда он уже взялся за ручку.

Мужчина вопросительно обернулся к ней.

– Мне знакомо ваше лицо. Мы нигде не могли встречаться прежде?

– Нет, - ответил он и вышел за дверь.

Прощание

Едва за спиной наемника захлопнулась дверь, под ноги ему, едва не сбив, лохматым шариком кинулась Одарка.

– О чем вы говорили? - подозрительно осведомилась она.

– Что, разведка провалилась?
– усмехнулся Берт, щелкнув девочку по носу. Та недовольно отпрянула, потирая покрасневший кончик нос.
– Ничего важного. Так, обсудили условия. А тебе стоит научиться быть менее предсказуемой.

– Чего это?
– нахохлилась девочка.

– Того, что от любопытства кошка сдохла, а дверь зачарована от прослушивания. Привыкай, ты все-таки в обители магов.

– Подумаешь!
– засопела девочка.
– Я таперича тоже маг!

– Не таперича, а теперь, - придирчиво поправил Берт. Его выводила из себя деревенская манера разговаривать и все две недели, что они были знакомы, он терпеливо поправлял девочку при каждом удобном случае.
– Ты теперь тоже, только не маг, а ученица школы. До мага тебе еще очень-очень долго.

– Подумаешь!
– Одарка вздернула нос кверху.
– Вырасту и сама буду такие двери чаровать!

– Зачаровывать. И для начала попробуй взломать эту, - он оглянулся на дверь и вздохнул.
– Давай, шевелись, пойдем.

– Куда?

– Купим тебе какой-нибудь одежды. Чтобы не позорила отряд, бегая, как оборванка.

Одарка открыла было рот, чтобы возмутиться но, сообразив, что ее по сути только что приравняли к членам отряда, восторженно задохнулась и поспешила за Бертом.

К тому моменту, как они добрались до города, жара чуть-чуть спала, и город снова ожил. Улицы заполнились спешащим по своим делам народом. Цокали копытами кони, кричали торговцы, расхваливая товар, смеялись ребятишки, брызгающиеся теплой водой из канала. Им, бесстрашным, речной монстр был нипочем - ему небось тоже жарко, нет смысла выползать наверх ради пары-тройки детей.

На круглой рыночной площади шла бойкая торговля. Народу было столько, что растерялась даже бойкая Одарка. Она цеплялась за руку Берта (коня они оставили в школе, решив не гонять лишний раз по жаре) и крутила головой по сторонам, стараясь рассмотреть все-все-все.

– Что, первый раз в городе?
– мимоходом поинтересовался наемник, глянув на нее. Он, в отличие от девочки, растерян не был и уверенно прокладывал дорогу в толпе, буквально волоча Одарку за собой.

– Да. То есть не знаю.
– растерянно откликнулась девочка. Наемник усмехнулся и больше расспрашивать не стал. Попытки пробудить память девочки по-прежнему были бесполезны. О прошлой своей жизни Одарка не помнила ничего, даже имени.

Засмотревшись на прилавок, устланный яркими шелковыми платками, Одарка споткнулась и чуть не клюнула носом мостовую. К счастью, Берт вовремя дернул ее вверх.

– Не зевай!
– строго велел наемник, не замедляя шаг. Он уверенно провел девочку сквозь рыночные ряды и вывел к кольцу лавок, окружавших площадь. Здесь народу было поменьше, зато выглядели они более состоятельно.

– Платья, - сквозь зубы пробормотал Берт, оглядываясь.
– И за что мне это...

Следующие два часа показались девочке сказочным сном. Слова директрисы явно задели Берта за живое, так что к вопросу 'пары платьев' он подошел как нельзя более серьезно (впрочем, как и к любому делу, за которое брался). Помимо уже упомянутых двух платьев - простеньких, немарких, но хорошо сшитых из хорошей ткани - они приобрели нижнее белье, штаны и пару холщовых рубашек по мерке девочки, теплый шерстяной плащ (Одарка округлила было глаза, но Берт беспощадно отрезал 'В лесу без плаща нельзя!') и удобные башмаки из мягкой кожи. В одной из лавок наемник лично выбрал вместительную сумку с широким ремнем, куда прекрасно поместились все покупки, кроме башмаков, которые девочка наотрез отказалась снимать после примерки. Следующими в сумку отправились различные девичьи мелочи - гребень, ленты, кусок мыла, завернутый в чистую тряпочку, и зеркальце в резной деревянной оправе, приведшее девочку в совершеннейший восторг. Она даже отдавать его не хотела, прижимала к груди, как величайшее сокровище в ее жизни, да Берт отобрал и сунул в сумку, сердито буркнув: 'Потом наглядишься!'. Но даже это не омрачило Одаркиной радости. Купив на лотке проходившей мимо торговки пирожок, наемник вручил его девочке и потянул куда-то мимо торговых рядов. Счастливая Одарка, жуя на ходу, послушно шла за ним, придерживая локтем сумку со внезапно свалившимся богатством. Она уже напрочь забыла, что еще утром горько рыдала и просила не отдавать ее никуда. Теперь ей казалось, что решение о магической школе было самым верным решением в ее маленькой жизни, и даже забылось то, что принимала его не она.

– Мы теперь обратно, да?
– уточнила она у наемника.

– Сейчас, еще в одно место заглянем и пойдем, - откликнулся он, сворачивая к неприметной лавочке, зажатой между стекольной мастерской и богатой лавкой готового платья.

Внутри лавка была сумрачной и маленькой, но, только войдя, Одарка восхищенно ахнула. Это оказалась оружейная, и стены в ней были увешаны различным оружием. На крепко сколоченном прилавке в специальных стойках были выставлены различные ножи и кинжалы, у дальней стены тянулись широкие стойки с тускло поблескивающими мечами, за прилавком на стенах крепились грозные даже на вид арбалеты.

– А тут мы зачем?
– непонимающе спросила девочка, но наемник шикнул на нее, повернулся к хозяину лавки, стоящему за прилавком и совершенно о ней забыл. Одарка постояла на месте, но, видя, что на нее никто не обращает внимания, дошла до стойки с мечами и, оглянувшись на Берта, осторожно потрогала пальцем лезвие одного из них. Наемники в отряде наотрез отказывались подпускать ее к оружию, даже посмотреть разрешали только с расстояния, не говоря уже о том, чтобы трогать. Девочка как-то пыталась выяснить, что же такого преступного случиться, если она подержит Марков меч, ну или хотя бы просто потрогает!
– но тот только покачал головой:

– Меч, Одарка, это слишком личное. Ты не поймешь, мала еще. Считай, примета плохая.

Девочка еще раз оглянулась на Берта и, решившись, погладила прохладное лезвие ладонью, очень осторожно. Ничего, не порезалась. И чего они все так тряслись?..

– Одарка, поди сюда!
– окликнул ее Берт, и девочка, вздрогнув, отошла от стойки и поспешно подошла к наемнику.

– Я ничего не делала, я только посмотрела!

– Что?
– не понял он, недоумевающе взглянув на нее.

– Ничего!
– торопливо сказала Одарка.

– Вот, держи, - мужчина протянул ей кожаные ножны. Одарка нерешительно взяла, потянула за гладкую деревянную рукоять и извлекла на свет небольшой нож с узким лезвием, похожим на зуб хищного зверя.

– Это мне?
– обмерев, прошептала девочка, круглыми глазами глядя на блестящее лезвие.

– Тебе, кому же еще, - усмехнулся Берт.
– На память. Да и вообще... пригодится.

– Спасибо...
– прошептала девочка, прижимая нож к груди.

– Поклониться не забудь, - хмыкнул наемник. Одарка серьезно посмотрела на него и, махнув рукой, отвесила ему поясной поклон.