Бывшая для мажора. Она не уйдет

Паша сидел на ковре, завороженно уставившись в телевизор - на канале «Rai Yoyo», как обычно один за другим шли бессмысленные нарисованные на компьютере мультики. Рядом на диване, положив ногу на ногу, расположился Игорь - его взгляд был прикован к макбуку, на ребенка он не обращал ни малейшего внимания.

Мое сердце кольнуло холодом.

Конечно, я понимала - на то, чтобы день и ночь возиться с малышами, как полагается, заниматься по книжкам, собирать башни из конструктора, спрашивать, как говорит коровка и овечка, и так далее, времени и терпения не хватит ни у одной самой заботливой мамы, и ни у одного самого вовлеченного отца. Иногда родителям приходится включать мультики, чтобы не сойти с ума, но…

Но ведь он несколько месяцев не виделся с сыном. И, по-видимому, совсем по нему не скучал.

Я привезла Пашу в Милан всего на пару дней, просто, чтобы они пообщались. Сама ушла на встречу со своими подругами из модельного агентства. Возвращаюсь, и что я вижу? Даже Альдо, который приходился моему малышу всего лишь отчимом, проявлял к общению с ним куда больше энтузиазма - все время придумывал какие-то новые игры, бегал за ним по дому, покупал развивающие игрушки и сам вместе с Пашей разбирался, как они работают.

Игорь же с самого младенчества просто включал ему видео для детей, вроде «Цып-цып ТВ» или «Синего трактора» и не парился - ребенок не плачет, не пристает, ну, и отлично.

Раньше меня это совсем не задевало и не обижало, но теперь…

– Привет.

Мужчина поднял голову.

– А, как хорошо, что ты пришла, - вздохнул с облегчением.

Он так мне обрадовался с какой-то стати? Или ему было просто в тягость присматривать за собственным сыном? И это притом, что они почти не видятся… Я ощутила еще один укол обиды.

Игорю не приходилось менять Паше памперсы, мыть, кормить, водить к врачу. Все, что я просила с самого начала - это немного его времени на общение. Все, что мне было нужно, это чтобы мой малыш не чувствовал себя обделенным отцовской любовью!..

– Меня не было всего три часа.

– А мне показалось, как будто дольше, - пожал плечами.
– Ну, что, может, нам заказать что-нибудь поесть, как считаешь?

– Я замариновала курицу. Приглядишь за Пашей еще немного, пока я буду готовить ужин?

– О, отлично, - обрадовался он, - буду рад поесть что-то домашнее.

Игорь вернулся взглядом к своему ноутбуку. А я отправилась на кухню, готовить одно из блюд, которое всегда выходило у меня так, как надо - волей-неволей, мне пришлось учиться готовить, на одной доставке, на этой жирной, «богатой» натрием еде, прожить могли мы, но не ребенок.

Вывалила на противень курицу в сливочно-шпинатном соусе. Пока разогревалась духовка, которой, кажется, только я и пользовалась за все время ее существования, почистила картошку и поставила ее на огонь.

Через несколько минут Игорь присоединился ко мне и сел за стол, который я как раз накрывала к ужину, расставляя по местам тарелки и столовые приборы.

– Как приятно пахнет!

– Спасибо. Надеюсь, получится вкусно.

– Конечно, вкусно.

Приоткрыв духовой шкаф, проткнула ножом картофелину, чтобы проверить, стала ли она рассыпчатой.

– Да, Ника, поставь еще одну тарелку. Ко мне сегодня зайдет Давид, мой старший сын.

Побледнев, выпрямилась. Уставилась на бывшего, надеясь, что неправильно расслышала.

– Что?.. Кто зайдет?

– Мой старший сын, Давид.

– Он зайдет сегодня? Именно сегодня, сюда?
– переспросила, едва шевеля непослушными губами.

– Зайдет, именно сегодня. А ты что, против? Вы ведь уже знакомы. Он сказал, что вы вместе учились в школе - странно, что ты никогда мне об этом не говорила.

– Мы с Давидом ровесники, и жили тогда в одном доме - конечно, ходили в одну школу, другой в нашем жилом комплексе не было. Но это было так давно, зачем мне было вспоминать об этом?
– провела ладонью по лбу.

– Не знаю, - пожал плечами.
– Просто когда я рассказывал тебе о нем… Ладно, не важно. В общем, он мне недавно позвонил. Я ему сказал, что ты приедешь, и Давид решил зайти, познакомиться с младшим братом.

– Неужели он только ради этого поехал в Милан?

У меня похолодели руки.

Я вспомнила, какое у него было лицо в тот момент, когда он узнал, что Паша ему не сын - по нему было почти невозможно что-то прочитать… но было ясно, что для него это стало еще большим ударом, чем для меня.

«Ты, я и наш малыш…».

Душа заныла… Она болела все это время и начинала болеть еще сильнее, как только что-то напоминало мне о том, что потеряла. Теперь мы оба с Давидом знали, что все это были пустые мечты, и нам было не суждено стать одной семьей. И зачем ему снова видеться со мной? Неужели хочет устроить очередной скандал, на этот раз в присутствии своего отца? Моего мужа ему не удалось настроить против меня, и он решил повторить попытку?

Я решила найти какой-нибудь повод сейчас же распрощаться с Игорем, взять ребенка, уехать в аэропорт и подождать свой рейс там.

Но тут раздался звук дверного звонка.

И я поняла, что мне не удастся избежать еще одной встречи с кошмаром моего детства…

***

– Да, Ника, тут такое дело. Давид всегда был проблемным подростком. Я, в общем-то, поэтому и не хотел вас знакомить. В свое время он буквально выживал девушек из нашей квартиры.

Я чуть было не ответила, «Я знаю».

– Но, надеюсь, он это перерос - все-таки парню уже почти двадцать три. К тому же мы с тобой сейчас не вместе, да и он давно живет отдельно. Надеюсь, он будет вести себя прилично, но если нет - не принимай это близко к сердцу. Ему никогда не нравились те, с кем я встречался. К тому же о том, что у него есть брат, он узнал совсем недавно, и я не знаю точно, как он относится к этой новости. Сын всегда считал себя единственным ребенком, да и я, признаться, совсем его избаловал.

Игорь ушел в коридор, встречать Давида. А я молча достала из шкафчика еще одну тарелку.

Через минуту они вместе вернулись на кухню.

– Давид - Ника. Ну, да вы знакомы.

Сегодня он выглядел значительно лучше, чем в нашу последнюю встречу. Чисто выбритый, причесанный с искусной небрежностью, одетый в дорогой пиджак поверх черной футболки и брендовые джинсы. Но его взгляд…

Взгляд его серо-зеленых глаз был пустым. В нем ничего не отражалось. Ни злости, ни гнева, ни привычной нагловатой насмешки. Ничего… Он смотрела на меня, словно мы, и правда, были едва знакомы.