Бывшая любовница герцога

– Может быть, ваша жена была такой же жертвой? Может, это не она всё организовала?

– Увы, - с болью в голосе ответил герцог, - я бы хотел так думать, но факты - упрямая вещь. Я лично расследовал обстоятельства произошедшего. Единственное, в чём я убежден, так это в том, что Элен на такое кто-то надоумил - сама бы она в жизни не догадалась использовать взрывчатку. Куда проще отравить неугодного мужа. К сожалению, я так и не выяснил, кто это мог быть. У Элен был весьма широкий круг общения, а динамит тогда только изобрели - и его обсуждали на каждом шагу. 

– Так, может, она сама и решила его использовать, наслушавшись разговоров?
– предположила Зина, на что Жак лишь пожал плечами, говоря тем самым, что, мол, всякое возможно. 

– А те слухи, - вспомнила Зина, - по поводу того, что вы оказываете какие-то особые услуги короне?

– Это правда, - ответил герцог со вздохом, - хотя я и не понимаю, каким образом это просочилось в массы. Я помогаю расследовать дела, связанные с аристократией - то есть там, куда обычной полиции вход заказан. Но это - тайна, и я прошу вас, Эжения, не распространяться об этом. Вам я сообщил, так как вам надо это знать, если всё-таки решитесь стать моей невестой. 

– Разумеется, я никому не скажу, - заверила Зина. А сама подумала, что быть рядом с герцогом, учитывая, чем он занимается, может быть еще опаснее, чем одной. Но почему-то она верила Жаку - безотчётно, интуитивно. Знала, что поможет и защитит. 

– Нам осталось проверить только одно, прежде, чем мы объявим свету о своей помолвке, - вдруг сказал герцог Монтеберский изменившимся тоном.

– Что именно?
– Нахмурилась Зина, приготовившись сосредоточенно внимать. Но герцог молчал; вместо этого он шагнул ближе, кончиками пальцев провёл по её щеке, попутно убирая выбившийся из причёски локон. Обвёл ласкающим взглядом её лицо, задержался на губах - и в груди у Зины что-то сладко ёкнуло от понимания того, что сейчас произойдёт.

Жак медленно склонился к её губам, его рука скользнула Зине за спину и, обхватив девушку за талию, притянула ближе - теперь они стояли вплотную, прижимаясь друг к другу. Несколько секунд герцог еще помедлил, а затем его губы коснулись её губ. Ни один поцелуй до этого момента не заставлял Зину растворяться в пространстве, забывая обо всём на свете. И поэтому, когда поцелуй наконец прервался, Зина не сразу расслышала хриплый шёпот герцога и не сразу поняла, что он спрашивает:

– Вы станете моей невестой, Эжени?

– Да, - выдохнула Зина, - стану!

В этот момент Зина забыла, что она - не Эжения, забыла обо всех проблемах и заботах, и просто искренне ответила мужчине, сумевшему что-то затронуть в её душе.

Глава 26

Весь следующий день и еще несколько дней после приёма Зина провела дома: ей необходимо было подумать. Во-первых, её беспокоила усиливающаяся симпатия к герцогу Монтеберскому: не помогало даже самовнушение, что он, вроде как, вымышленный персонаж - целовался он с ней как вполне реальный мужчина. Во-вторых, события приёма у ле Фондани пошли не по сценарию: никакую каверзу для Милены они с гадючным трио не придумали, зато она теперь невеста - что тоже совершенно не по сюжету книги. И, в-третьих, с появлением герцога Монтеберского вообще не ясно, как теперь пойдёт сюжет. Герцог навещал Зину в эти дни и они договорились, что приём по случаю помолвки будет в городском доме герцога, а вот бал следует провести в родовом замке, который - на секундочку - находится в герцогстве Монтеберра. А это - два с лишним дня пути в карете. Сразу после помолвки Зине предстоит отправиться в родовое гнездо жениха, дабы подготовить всё к балу. Надо ли говорить, что из-за этого она надолго выпадет из сюжета? К чему это приведёт? Непонятно. Но менять планы Зина не хотела: она до смерти устала следить за сюжетом, бороться с ним, решать проблемы главных героев и терпеть всё это высшее столичное общество. Единственное, о чём Зина собиралась позаботиться перед отъездом - это о процветании их с Эмилией общего дела. И у неё были идеи, как всё организовать. 

Прежде всего, Зина не теряла на приёме времени даром: она не только договорилась с герцогом о помолвке, но и обмолвилась нескольким леди о том, что у неё есть подруга иностранка, у которой собственный салон красоты. А также рассказала, что подобные салоны - последний писк моды в Варнавии. Конечно, поначалу Зина столкнулась с непониманием: разве может леди держать свою лавку? Это ведь удел мужчин - и не аристократов, а торговцев. Пришлось Зине объяснять дамам, что это не лавка, а дамский салон, и что наиболее успешные торговцы в Варнавии имеют статус не ниже аристократов. Леди покивали: в их среде тоже нередко аристократы женились на "кошельках" сомнительного происхождения. Так какая разница, как вводить торговцев в ряды аристократии - через брак или иным образом? Главное, что деньги и власть всегда должны идти рука об руку, а остальное - мелочи. 

Словом, зерна упали на благодатную почву. Уже вечером следующего дня к ней заехала сияющая Эмилия и сообщила, что целый день у неё был аншлаг, и что она собирается строить дополнительные залы, чтобы аристократок обслуживать отдельно от простых горожанок. Тут-то Зина и поделилась с Эмилией своими планами. Девушка поначалу отказывалась, но, стоило Зине расписать ей все перспективы, согласилась. А Зине оставалось уладить еще один важный момент. 

Королева наконец-то дала о себе знать и пригласила Зину-Эжению на чаепитие в узком кругу. Зина поняла это как возможность продемонстрировать новые прически, а потому позвала Милу:

– Помнишь, как делать стрижку "Каскад"? Я показывала вам с Даной в салоне у Эми. 

– Помню, Ваше Сиятельство, - ответила девушка.

– Сможешь сделать на моих волосах?
– Уточнила Зина.
– Ты ведь знаешь, у меня скоро помолвка, и я должна быть с распущенными волосами. Но просто распущенные волосы - это неинтересно, я хочу прическу, да и концы всё равно срезать надо. 

Мила думала не дольше десяти секунд:

– Смогу, Ваше Сиятельство. 

– Отлично!
– Воодушевилась Зина.
– Так мы придадим волосам форму, подравняем их, срежем истончившиеся концы - и при этом сохраним длину. Такая прическа точно придётся ко двору - как минимум, для будущих невест. И еще, Мила: тебе надо будет сопроводить меня во дворец. Думаю, что королева захочет посмотреть еще какую-нибудь стрижку из тех, что я прислала ей в качестве эксизов. Тебе придётся поработать личном стилистом фрейлин Её Величества. Справишься? 

В этот раз Мила думала дольше. Наконец, неуверенно кивнула. Понятное дело - простая горничная никогда не была во дворце и понятия не имеет, справится ли она. 

"Придётся девушку немного поднатаскать" - подумала Зина, и решила, что ей и самой не помешает "поднатаскаться". Подумав ещё, Зина решила, что правильнее будет обучить обеих девушек - не только Милу, но и Дану. Верный Карл по просьбе Зины нашёл для бывших горничных учительницу, а Зина присутствовала на их занятиях - якобы для контроля, а на самом деле, училась сама. Зина осознавала, что теперь, в статусе будущей герцогини, ей придётся куда пристальнее уделять внимание этикету и разным мелочам. Подвести Жака ей очень не хотелось. Учителя танцев Зина решила нанять сразу же, как только приедет в замок своего жениха и начнёт готовиться к балу. Жаку это можно объяснить тем, что она не хочет ударить лицом в грязь в новой роли, а прислуги и близких знакомых, знающих, что Эжения и так прекрасно танцует, рядом не будет. 

Тем временем, дата королевского чаепития приближалась. Зина сотни раз про себя повторила речь, с которой планировала обратиться к королеве, мысленно перечислила все доводы - и удовлетворенно кивнула. Марселия всё еще может отказаться, но при этом Зина сделает всё, что от неё зависит. 

И вот момент настал: Зину провожает разодетый лакей, которого легко можно было бы перепутать с каким-нибудь вельможей, если бы не форменная куртка, которая, к слову, тоже отличалась роскошью и изяществом. 

Войдя в чайную, Зина приседает в глубоком реверансе, и видит несколько ответных: в комнате, помимо королевы, присутствую и фрейлины, титул которых ниже Зининого. Титул, но не статус: статус королвеской фрейлины очень почётен. 

Волосы Зины уложены в высокую причёску и королева хмурится. Рассчитывала, что Зина придёт остриженая под каре? Во время чая дамы ведут ничего не значащий разговор, и только после королева приступает к самому главному, ради чего здесь и собрались бросающие на Зину любопытные взгляды, фрейлины.