Бывшая принцесса

— Мы дома, Квин. Неужели люди, живущие под одной крышей, должны боятся друг друга? Не думаю. Остров и есть большой дом. Ты видела, в клубах и погрузочных доках дело обстоит иначе. Там я держу контроль за счет устрашения. Здесь же…не буду уверять, но Фабио бы прикончил и Наташу, и пса, который испортил его брюки.

Это вызывает легкую улыбку.

Но муж прав. Обладая настолько большой властью, другие вели бы себя с подчиненными иначе.

— Хороший парень на Острове…большую часть времени. И суровый Глава вне него.

— Невозможно манипулировать страхом вечно. — глухо.

Смотрим друг другу в глаза.

— Да, но мой офис так и функционировал. Сотрудники боялись строчки в личном деле об увольнении из компании “МакГрат”. Для меня же превратить увольнение в черную метку не составляло труда.

Это было тяжело. Но чтобы вернуться в лондонский офис, я бы отдала…

— Попробуй на мне использовать метод пряника, а не только кнута, как делала всю жизнь с остальными.

Сглатываю, когда чувствую жар мужского тела.

Я бы отдала многое. Действительно многое.

Через час мы с итальянцами сидим в на нейтральной территории — во дворике французской кондитерской. Здесь никого помимо меня, Марты и без причины злобно усмехающихся мужей.

Марта хочет отойти покурить, составляю компанию. Ведем разговор на итальянском.

Произношу как можно скорее, пока что-то слабое внутри не заткнуло рот:

— У меня есть интересное фото.

— Отправь любое другое, а затем наложи на него нужное. Это легкий шифр.

— Если легкий, они точно поймут.

Уверена, мои сообщения проверяют. Задумываюсь, делаю затяжку тонких сигарет.

— Выложу фотографию с наложением в профиль, перед этим тебе пришлю оригинал с глупым вопросом о фильтре.

— Так что на нем?

— План дома. — не произношу “Остров Грома”, чтобы при совпадении Николай не вычленил эти слова.

Марта расплывается в улыбке, перекидывает длинные темные волосы назад. Затем кивает за спину, где в шести метрах от нас нарочито расслабленно сидят мужчины. Ловлю взгляд Николая, едва улыбаюсь, подбадривая в беседе с его соперником и моим билетом в Великобританию. Только сейчас замечаю, что на шее мужа знакомый черный галстук. Очевидно, он стал любимым.

— Кажется, и без нас сможешь упорхнуть. Ты обвела Главу вокруг пальца.

— Для этого понадобилось пару раз сымитировать оргазм. — равнодушно пожимаю плечами, когда с губ срывается ложь.

Итальянка глубоко смеется.

У Марты приятный голос и смех, даже черты лица. В день свадьбы она казалась мне едва ли не ангелом, проводником в пути домой. Но теперь жена Капо Атлантик-Сити кажется злобной сукой. Не мне говорить, что это плохо. Я все равно отправлю план Острова Грома. К тому же на нем не изображены ярусные туннели, новая мастерская и наверняка еще неизвестные мне здания. Я серьезно пытаюсь себя оправдать?

— О чем вы говорили? — спрашиваем одновременно, когда Николай заводит машину.

— Безопасность моих ночных клубов и его торгового центра. Думает, это крайне взаимосвязано. — он сжимает руль, но расслабляется, переводя взгляд на меня — Ты и Марта?

— Я только подбираюсь к ней. — сегодня ложь дается невероятно легко — Она не начнет мне говорить ничего серьезного после третьей встречи. Пока что только намеки об импотенции Фабио, мое ответное хвастовство сексуальной жизнью последние двадцать часов.

— Если бы я тебя не знал, Львенок, тебе бы не поздоровилось. — усмехается, набирая скорость.

Как же он неправ.

— Я планировала перенести данные от алкогольного бизнеса МакГрат в счет твоего оружия.

Братва все равно прячет его в бочках из-под виски, что скоро прекратится.

— Так что у меня немало работы. Было бы продуктивно слетать в Тиндуф.

Город-порт в Алжире.

— Шестнадцать часов. — говорю о времени пути.

— Тебе нечего делать за пределами города без меня и уж точно на территории Рабаха.

Голос Николая варьируется от бездушного до яростного всегда, когда я говорю о себе вне Атлантик-Сити. Меня трясет от раздражения.

— Что же. Тогда я на Остров, чтобы перенять весь опыт жизни взаперти от продвинутого пользователя Анны Громов.

— Квин. — предупреждает.

Игнорирую, достаю телефон. Мы едем из центра, когда Николай выдыхает:

— У меня новые дилер в “Марсе”. Ты должна сыграть.

— В основном я наблюдала. — смотрю на часы Cartier — У меня есть работа несмотря на похищение и наш секс. — Николай не спрашивал, хочу я идти или нет, но все равно дала ответ — У меня будет вся ночь на оценку рисков и совет с Павлом и Борисом.

— Единственный мужчина, с которым ты будешь проводить ночь сидит слева от тебя, Квин. Не заблуждайся.

Мы больше двух часов пытаемся обыграть дилера. Николай уловил обман, в то время как за мной остается две партии из семи.

Хочется принять происходящее за легкое времяпрепровождение за бранчем, выпить Космополитен. Я слишком напряжена после каждого напоминания о первичном статусе — пленница. Что мне нужно сделать, чтобы Николай ослабил оковы? Наоборот, стать ему безразличной?

Перед раскрытием карт собираюсь сказать шутку — как часто Братва пересекает пролив, словно матросы, которые первые и начали играть в близкую к нашему времени версию покера, но…Моя прежняя компания вспомнила бы исследователя Джонатана Грина, его путешествие по Миссисипи в девятнадцатом веке, а до этого французский наплыв семнадцатого столетия. Мы бы наверняка сцепились насчет консерваторской политики Америки, затем и всей Европы. Пошли бы рассуждения о вступлении в Сенат, но…этого не поймут трое людей Братвы, Николай и дилер. Меня лишают шанса на словесный поединок. Без кулаков и пистолетов, но с той же кровью.

— Королева?

— Пуш.

— Не гонишься за выигрышем? — изгибает бровь.

Николай единственный, кто не вышел из игры после четвертого круга — за столом еще трое солдат.

Мы вскрываем карты.

— Сочтемся позже. — идеально улыбаюсь.

Дилер раздавал карты не в Техасском холдеме. Две из пяти оказывались не в темную, что в ходе игры со столом больше трех не заметить, если ты сам не привык исполнять фокусы.

Наконец игровая комната закрыта, меня провожают к задней парковке.