Бывшие. Спаси моего сына
Шрифт:
– Иначе ее купит Фролов. И тогда ничего хорошего не будет. А у меня есть возможность уладить ситуацию.
– Вы в курсе, как Милана страдала из-за вашей выходки? Как приходила на лекции с опухшими глазами? И при этом упорно училась, воспитывала сына и не падала духом, - бьет меня наотмашь словами.
– Я безмерно вам благодарен, за помощь Милане. Я в неоплатном долгу. И то, что я хочу сделать, ничтожно малая часть моей благодарности.
– Она бы справилась и всего добилась и без моей помощи. Дело в другом, Амир Динарович, - сцепляет руки в замок. – За вами тянется шлейф разрухи и проблем. Даже
– При всем моем уважении, Михаил Иванович, вы не можете решать за Милану. Это ее выбор. И если она сочтет меня достойным второго шанса, то…
– Не сочтет, - перебивает меня.
– У нас с ней сын. Я как отец хочу его видеть. Я не могу просто закрыть глаза и забыть, что у меня есть Константин!
– У вас нет Константина. Вы сделали свой выбор много лет назад. Потом у вас был шанс, много шансов все исправить. Вы же предпочли жениться, зализывать раны Таисии и отсиживаться за границей. А теперь уже поздно размахивать руками и кричать о сыне. Мальчик вырос и не нуждается в подобном отце. Откровенно говоря, вы для него очень плохой пример.
Жестокие слова. А я даже обидеться не могу. Потому что все правда.
– Я с вами во многом согласен, Михаил Иванович. Но не могу так просто отступить. Только не сейчас, когда, увидев ее ожил!
– А она не вылезает из проблем благодаря вам. Снова. Вы ворвались и принесли хаос. Потому если любите – исчезните.
– Люблю… всегда любил, - дышу через раз. Евсеев слишком хорошо меня считывает, будто в открытую книгу смотрит.
– Разлюбите. Для всех будет лучше. А насчет клиники, не беспокойтесь. Или вы думаете, я немощный старик и ни на что не способен? Амир Динарович, я в состоянии решить вопрос без вашего участия, - кладет широкие ладони на стол. – На этом считаю наш разговор завершенным. Здоровья сыну, скорейшей выписки.
Глава 53
Выхожу из кабинета с тяжелым грузом правды. Спорить с профессором нет смысла, но и слушать его я не намерен.
Не сейчас, когда моя жизнь заиграла новыми красками. Не тогда, когда есть реальный шанс изменить все. Пусть не вернуть Милу, к этому я готов. Понимаю, что могу любить женщину своей мечты всю жизнь, и она никогда не примет меня назад. Не смогу вновь завоевать ее чувства.
Но я не могу исчезнуть из жизни Кости, не попытавшись в ней закрепиться.
Довольно ошибок. Пришло время их исправлять.
С такими мыслями возвращаюсь в палату к Юрке, а там… там Константин и Мила.
Вот это сюрприз!
– Здравствуй! – сдержанно здоровается Мила.
Костя лишь кивает головой и вновь переводит взгляд на моего младшего сына.
– Неожиданно и очень приятно, привет всем, - говорю дружелюбно.
– Пап! Это сын ангела! – восклицает Юрка. – Он говорит, что мне надо быстрее выздоравливать, и он мне такое покажет! – округляет глаза.
– Покажу, конечно. Вместе будем собачкам хозяев искать. А еще парк один есть, там настоящие джунгли, много препятствий, лабиринты. Тебе понравится, - Костя меняется в лице, теплый взгляд, ласковая улыбка.
Меня шатает. Видеть, как два моих
сына нашли общий язык. Сразу же нашли! То, что Костя планирует еще видится с Юриком – это мечта.Не заслужил я таких подарков судьбы. Но именно за такие моменты, хочется горы свернуть. Сделать невозможное, потому что сейчас в палате мои самые близкие и родные люди.
Настолько остро ощущаю это именно сейчас.
Мила стоит немного в стороне, я тоже поодаль, а парни продолжают общение. Мы не вмешиваемся.
Юрка всегда держал меня на плаву. Он был моим якорем, не давал утонуть в отчаянии. А теперь есть еще Мила и Костя!
Наверно, мало кто меня поймет. Тая была для меня обузой, и вдруг решение завести ребенка.
Жена не хотела. Думаю, даже если бы травмы не было, она бы точно так же отнекивалась.
На внуке изначально настаивал Фролов.
А я был уверен, что с этой женщиной проведу остаток жизни. Ведь именно я лишил ее этой самой полноценной жизни. Я сам мысленно поставил на себе крест. Я не имею права на счастье. Мое место рядом с той, кого я покалечил.
А ребенок… я безумно хотел стать отцом. Перед глазами была та справка – Мила не была беременна. Это сейчас я понимаю, что следовало все тщательней проверить. А тогда… тогда я был зашуганным сопляком, принявшим все за чистую монету.
И мне показалось, что суррогатная мать – это мой шанс стать отцом. Дать сыну все, что только в моих силах. Возможно, я поступил эгоистично, но не жалею. Потому как Юрик изменил мою жизнь. Я безумно счастлив, что он появился на свет.
Подсознательно, что-то подталкивало меня на этот шаг. Я сам контролировал суррогатную мать, следил за ее здоровьем, питанием, я был со своим сыном с самого зачатия.
И все равно во многом не уберег его. Семейство Фроловых, к коим смело можно причислить мою мать, слишком пошатнули мой внутренний мир. Вечное противостояние, шантаж, угрозы. Я не уберег сына. Но больше подобной ошибки не допущу. Отгорожу от них Юрку всеми возможными способами.
– А я уже был в больнице и не раз. И выздоровел! – Юрка выпячивает подбородок. – Папа говорит, что мне в горах даже кровь переливали!
Сын напоминает еще об одном жутком инциденте. И запомнил же. Малой ведь совсем тогда был. Два года назад взял его в горы. Мы с ним шли по тротуару, а тут невесть откуда пьяный водитель несется прямо на нас. Я сына собой укрыл, по мне проехался горе-водитель. Но и Юрику досталось.
Я в отключке. У меня травмы, а Юрку врачи спасали. Переливание крови сделали. Нашли где-то редкую группу быстро очень.
– Там еще в больнице красивая скульптура была тети на руках с ребенком и возле них собачка, - продолжает сын. – И парк такой… как в сказке, цветов много, все разноцветные.
– Мам, а это не та больница в горах, где ты кровь какому-то ребенку сдавала? – Константин оглядывается на Милу. Потом на меня смотрит. – Это случайно не два года назад было, - место злополучных гор называет.
– Да, - потрясенно киваю.
– Ниче се! Получается, мам, ту Юру второй раз спасла!
– Нет, просто совпадение, - Мила неуверенно качает головой. – Быть не может! Мало ли кому кровь требовалась…
– Ангел уже тогда была со мной! – Юрка хлопает в ладоши.
А мы втроем переглядываемся между собой в недоумении.