Бывшие. Я не смог ее забыть

Потом Эмиль.

Его шокированный взгляд от моего наезда. Его жесткий тон. Я не сказала. Я ничего не сказала, потому что испугалась. Может быть, моя скромная персона действительно выглядит безумной и способной на все, включая причинения тяжких телесных, но на самом деле это далеко не так. Обладая жестким характером, во мне всегда совмещался странный…страх делать другим людям больно. Только в крайнем случае, конечно же…

Но Эмиль…был ли он крайним случаем? Абсолютно точно нет. Я струсила вывалить на него правду, а потом смотреть в глаза, которые медленно, но верно рассыпались бы на части. Я не согласна. Нет. Да и потом, разве это моя ответственность? Тоже нет. Несправедливо, что самое гадкое и сложное легло бы на мои плечи, ведь мне и своего дерьма было уже по горло.

А потом я вспоминаю «крайний случай» и то самое дерьмо.

Мною овладела такая ярость…

Это беспомощность перед контролем, абсолютная неспособность сдержаться. Серьезно. Всего раз в жизни я такое ощущала, когда мой отец бил маму. Я же его ненавижу не за то, что он бухал или был плохим отцом. Я ненавижу его за нее, и ее иногда тоже ненавижу за то, что так долго терпела.

Но это сейчас не так и важно. Важнее другое: та красная пелена, которая опустилась на меня мягким, но крепки одеялом. Она душила. Внутри меня взрывались снаряды…

Наверно, кто-то классный существует на этом свете. Он может все сдержать и дышать спокойно, решать проблемы конструктивно, а я жалею, что не сделала большего. За то, что со мной сотворили, надо было сделать больше. Потаскать за волосы - недостаточно.

Шумно выдыхаю.

Меня пробивает отголоски той ярости.

На боку покоится рука.

Я знаю эту руку, да и того, кому она принадлежит. Я знаю ее наизусть. Каждую родинку, каждый шрам, каждую татуировку. И глаза я знаю, и тело. Тепло. Запах. Я безумно любила этого мужчину, и, к своему стыду, я люблю его до сих пор. Но так же сильно ненавижу. И это полная жесть, потому что ты не понимаешь. Внутри столько всего намешано, что ты не понимаешь. Балансируешь на грани, и тебя снова рвет…

Сука.

Откидываю его руку. Я знаю, что Рома уже не спит. Говорю же, я слишком хорошо его знаю…Чувствую взгляд себе в спину, но не поворачиваюсь. Меня искажает кривая ухмылка.

– Притащил меня в эту спальню?! Огромное спасибо.

Рома тихо отвечает.

– Это наша спальня, но я не притаскивал тебя сюда.

Это правда. Вспоминаю, что в какой-то момент я действительно проснулась в гостиной, но не поняла, почему я именно там, поэтому поперлась в спальню.

Я пришла сама, только сути это не меняет. Правда неважна. Мне больно, и правда не имеет больше никакого значения.

– Ну да. Я сама пришла, и она тоже сама пришла?

Молчит.

Замолчи и ты…

Не могу.

Через пару мгновений ядовито добавляю:

– У тебя пунктик? Трахать женщина друг за другом на одной постели?

– Лер.

– Нет, неважно. Слышать ничего не желаю.

Сажусь.

Голова немного кружится. Нужно прийти в себя, прежде чем делать резкие телодвижения, а еще лучше сходить в душ. Да, душ будет замечательным решением…

– … Я знаю, что ты думаешь обо мне, Лер.

Его голос заставляет распахнуть глаза и поежиться. Мне слышится в нем бесконечная боль и сожаления, только я в них совсем не верю. Снова ухмыляюсь и киваю.

– Знаешь, говоришь? Нет, дорогой. Ты понятия не имеешь…

– Не надо.

– Чего?

– Посмотри на меня. Лер…

В глазах встают слезы, горло сцепляет мощный спазм. Сердце опять давит. И меня следом давит каток действительности: так это и закончится. Мы умерли сутки назад, и нас больше не существует…

Говорят, когда тебе разбивают сердце, то болит только сердце - это неправда. А может быть, если выжечь душу, всегда так? Чтобы каждая частичка твоего тела чувствовала, как его тянут из стороны в сторону и медленно рвут. С упоением.

Что-то тянет меня сейчас. У этого «что-то» длинные пальцы пианистки и отвратительное имя. Кристина. Теперь я буду ненавидеть его до своего последнего вздоха…

– Зачем? Это ничего не поменяет, - отвечаю хрипло.

Стараюсь держаться. Держись! Не смей снова падать перед ним на колени. Он того не стоит…

– Я знаю, что…это…твою мать, очень дерьмовый поступок…

– Дерьмовый поступок. Хм. Потрясающая формулировка…

– Лер.

– Хватит произносить мое имя, будто бы оно сможет расположить меня к тебе. Эти психологические фокусы не сработают.

Мы замолкаем и смотрим друг другу в глаза. В комнате холодно. От нашей спальни не осталось и следа, а все вокруг покрыто липкой копотью и гнилью. Правда снова разрушает меня до основания, и так грязно на душе. Я себя чувствую оплеванной, прижимая одеяло к обнаженной груди.

Его отпечатки по всему моему телу…

Они горят и полыхают. Раньше такого никогда не было, а теперь только так. Они похожи на ожоги от кислоты и разъедают меня до костей…

– Уже неважно. Я схожу в душ и поеду.

– Нет.

– Это не вопрос.

– Я не отпущу тебя, пока мы не поговорим.

– Не о чем говорить больше. Тебя не заставляли с ней спать, ты сам все решил. Ты. Все. Решил. Сам. Поэтому хватит. Наши отношения закончены.

Встаю, но Рома тут же дергается в мою сторону, перехватывает меня за руку и заставляет опуститься обратно на мягкий матрас.

Сука, я его выбирала так долго…

Отчаяние шпарит.

Мне придется уйти из своего дома, где все было сделано под меня. Конечно, я понимаю. Это всего лишь вещи и бла-бла-бла, но! Кто скажет, что это просто, никогда не был вынужден покидать свой дом, так что пошли вы на хер! Серьезно. Просто. Идите. В. Жопу. Это сложно. Покидать свой дом и мужчину, который только сутки назад был твоим центром, с которым у тебя было столько планов - как рвать себя на живую. Без наркоза. Без допинга.

По частям…

А еще его глаза.

У Ромы такие красивые глаза…Голубые, вообще-то, но одновременно серые. Очень-очень светлые. Пронзительные. Леденистые, но теплые.

И в них сейчас так много боли.

Мы смотрим друг на друга так долго. Кажется, проходит пара вечностей, и все это время внутри меня пульсирует огненная рана со рваными краями, которые при каждом вдохе задевают стенки души и ноют сильнее.

Как ты мог?…

– Мы поиграли в гляделки, - шепчу хрипло, - Я могу идти теперь?

Рома слегка мотает головой.

– Зачем?

– Зачем? Я не хочу находиться здесь?
– дергаю головой и хмурюсь, - Или ты собираешься сказать что-то еще?

– Я просто пытаюсь…Лер, я пытаюсь объяснить.

Выхожу из себя резко и напролом. Выдираю руку. Голос взлетает вверх и долбит по барабанным перепонкам.

– А ты меня спросил?! Нужно мне твои объяснения, Рома?! От них воняет дерьмом!

– Лера…

– Не о чем говорить! Ты меня предал ради бабы, которую знал двадцать лет назад! Вот итог наших отношений! Десять лет против…господи, чего?!