Бывшие. Я не смог ее забыть

Ахтунг.

Я - лузер номер один. Гребаная Мать Тереза.

Киваю и снова отворачиваюсь.

Уходи.

– Я бы хотел…

– Остановлю. Мне неинтересно. С Ромой мы больше не вместе, поэтому нам общаться необаятельно. Да и не о чем. Уходите.

Знаю, что веду себя жестко и грубо. Опять. Простите…

Эмиль тем не менее не уходит. Усмехается, потом поднимает два пальца и просит повторить мой напиток. Пока ему наливают в такой же стакан - молчит, а как только бармен отходит, он протягивает.

Как кот…

– Почему же не о чем?

– Если ждете извинений, ждать долго будете.

– Пф, на кой хер мне твои извинения?

Вот это смена тона. От удивления брови вскакивают, и я невольно перевожу на него взгляд. Эмиль продолжает улыбаться, смотрит перед собой и невпопад кивает. Какого черта?…

– У нас есть более интересная тема для разговора, нежели твои лицемерные извинения, прекрасная Валерия. Например…о твоем муже, который ебет мою жену за моей спиной. М?

Ч-что?

Пару раз моргаю.

Эмиль переводит на меня взгляд, и я наконец-то замечаю то, чего не видела раньше. За этой пластмассовой улыбкой скрывается буря столетия. Очень похожая на мою. Смесь ярости, боли и желания причинять эту боль остальным.

Но…почему…

– Ты…знаешь?

От шока перехожу на "ты", Эмиль слегка кивает, а потом улыбается шире.

– Улыбайся. Она смотрит.

Ч-что?!

Похожа на дуру. Хочу обернуться, но Эмиль хватает меня за руку и не дает.

– Не смей оборачиваться, Лера. Серьезно. Попробуешь, я тебя толкну со стула.

Ситуация резко перетекает в абсурдную, и из груди рвется смешок. Представляю, как это бы выглядело, конечно…

Эмиль кивает. Ну, хотя бы поняла и не обернулась. Супер!

– Это же твои следы на ее морде, правильно понимаю?

– Мои.

– Огонь. И что? Это все?

– Хочешь, я могу подойти и добавить?

– Фи. Низко летаешь, дорогая.

– Прости?!

– А говорила, что не будешь извиняться. Значит так. Сейчас говорить я не могу. Очевидно. Но...

Мне на колено ложится маленькая визитка. Эмиль улыбается, но взгляд остается серьезным и жестким.

– Забери.

Забираю.

Совершенно отсутствует понимание, конечно, но…я забираю. А он издает смешок и кивает еще раз.

– Если надоест проебывать свою жизнь в бухле, позвони. Поболтаем тет-а-тет.

Это все, что он мне говорит. Отрывается от стойки, пару раз дергает бровями и уходит. Через мгновение я слышу смех Кристины, в котором чувствую один нерв.

Но не оборачиваюсь.

Мои пальцы жжет визитка…

*Дань уважения Мерил Стрип в роли великолепной Миранды Пристли. Все-таки это культовый (в каком-то смысле) фильм, и я так люблю ту ее лекцию про небесно-голубой свитер )))

«Я тебе гарантирую»

Эмиль

Улыбаюсь, подхожу к Кристине сзади и медленно отвожу волосы в сторону, а потом нежно касаюсь кожи губами. Она вздрагивает. Тихо смеется.

Спокойно.

На миг прикрываю глаза.

– Эмиль…ты меня напугал.

Спокойно.

– Прости, любимая. Вот, это тебе.

Обнимаю ее, раскрываю синюю, бархатную коробочку, на дне которой лежит потрясающее воображение колье. Тонкое, ветвистое плетение, похожее на цветочную россыпь, прозрачные бриллианты.

Она замирает.

Я не волнуюсь.

Такое колье понравится даже самой привередливой женщине. Это факт. Удивляет, будоражит, заставляет улыбаться. Наверно, будь я бабой, сам бы пищал от восторга, что уж говорить о Кристине? Моя женщина не отличается шикарным вкусом, ей нравится все, что блестит. Главное, побольше этого всего.

Моя женщина.

Ха!

Почти насмешка.

Спокойно…

– Дорогой, это мне?

Почти перекосило от показной игры в нежную недотрогу. Интересно, ее саму от себя не тошнит?

– Конечно, любимая. Тебе. Позволишь?

Кристина пару мгновений молчит, потом поворачивает голову и кивает.

– Конечно.

Сладкий голосок, нежное придыханье.

Блядь, как я мог быть таким тупым?…

Неважно.

Забираю украшение, аккуратно укладываю ей на грудь и застегиваю замочек, а потом перемещаю руки на предплечья. Я мог бы сломать их всего одним движением…и как же это заманчиво. Сука, как тянет сломать ей что-нибудь!…Стоп. Тебе прекрасно известно, что это совсем не то, как можно заставить кого-то страдать, да и низко все-таки. Хотя я не стану отрицать, что синяки на ее морде меня радуют.

Боже, в кого ты превратился…

Нет, прекращай. Отбрасывай в сторону пустые морали, ты имеешь полное право желать придушить ее этим самым колье. Имеешь! Просто пока успокойся…

– Оно такое красивое, любимый…

Кто бы знал, как меня калит ее это «любимый». Как бесит все, как я ненавижу даже рядом стоять, и какую грязь испытываю, но я держусь. Я все еще держусь. Я все еще помню уроки отца о том, как заставить кого-то страдать.

Ничего.

Я всегда был хорошим сыном. Точнее, до этой суки я был хорошим сыном, а с ней я на многое пошел, и за это теперь спрошу сполна.

Медленно поднимаю глаза и смотрю на нее через отражения зеркала. Как я был таким слепым гандоном? Кто-нибудь? Ответьте. Потому что во мне понимания - ноль. Я смотрел на своих приятелей, которые слепли рядом с бабами, и всегда думал, что со мной такого ни за что не произойдет! Я - рационалист. Я аналитик. Я прагматик. У меня не бывает ничего «случайно», это без вариантов. Отец научил, что ко всему в этой жизни нужно подходить с холодным рассудком, и я же подходил!

До нее…

Стоит признать, что как бриллианты в этом колье, Кристина меня ослепила. Вот сейчас. Она стоит и смотрит не на меня, а на колье. Ее глаза горят тоже не из-за меня, а из-за тяжести золота и драгоценных камней. Будь все иначе, люби она меня хотя бы на сотую долю так же сильно, как любит себя, сразу бы заметила, что все изменилось.

Все изменилось с того дня, когда я задал один-единственный вопрос.

И нет. Я не жалею.

Лучше горькая правда, которая выжигает из тебя все человеческое, чем сладкая ложь. А по морде ты хорошо получила. Жаль, мало…

– Крис, мне нужно уехать.

Она тут же встрепенулась. Я про себя усмехнулся. В последние дни моя дорогая супруга изменилась. Меня больше не слепит ее блеск, поэтому я все вижу: она стала проявлять слишком большой интерес к моей работе, чего раньше за ней не наблюдалось, а потом вообще. Заявила, что хочет стать моей ассистенткой.