Бывшие. Я тебя отпускаю

Что ж, тогда это все объясняет.

— Хорошо, Степан, — киваю. — Я съезжу с вами, но заранее хочу расставить все точки над i: я не ищу отношений, так что поездка для меня будет действительно рабочей.

Веремеенко кивает, соглашаясь со мной. Ужин заканчиваем быстро. Дома Матильда Адамовна устраивает мне допрос с пристрастием:

— Инга, ты же понимаешь, что его намеки… вовсе не намеки. Мужик взрослый. Богатый, — произносит задумчиво, сидя в кресле.

— Возможно. Только и мне не восемнадцать, — соглашаюсь. — Да и мало ли к чему все это приведет.

Бабушка недовольно качает головой. В комнату входит Алекс, кидает сумку на пол и заваливается на диван.

— Тебе всегда восемнадцать, — отвечает, улыбаясь.

— Устал? — спрашиваю его.

— Тренер — зверь, — кивает.

— Жаловаться будешь? — выгибаю бровь.

— Пф-ф! Еще чего! — закатывает глаза. — Отличный мужик он, мам. Чем-то похож на Аркадьича из предыдущей школы. Кстати, тебе просили передать, чтобы ты зашла в бухгалтерию. У них там какие-то вопросы по оплате.

Саша говорит настороженно.

— Ах, да. Я зайду. Спасибо, сынок.

Сашка у меня на платном…

— Ма-ам, у нас же получится оплатить обучение, да? — спрашивает с тревогой.

Сажусь рядом с ним и толкаю плечом в плечо.

— Не переживай об этом. Я все улажу.

Бабушка прикуривает и выдыхает дым в потолок, произнося задумчиво:

— Угу. Вот только на день рождения съездишь… и как уладишь…

Глава 10

Никита

— Ник, я хочу на дачу к тетушке съездить. Давай Жеку с собой возьму? Тетушка соскучилась по ней, да и Женьке будет полезно.

— Валь, ты уверена, что хорошо себя чувствуешь?

Сестра кривится:

— Да сколько можно, Ник? Я здорова, как бык! — замирает. — Как корова! — качает головой. — М-м, нет. Все-таки бык.

Беззвучно смеюсь. Валя поднимает на меня взгляд и тоже подхватывает веселое настроение.

Валя была мне больше матерью, чем сестрой. Потому что вечно бухающей и водящей домой всех кого ни попадя матери было на нас насрать. Валя старше меня, так что все поняла раньше. Она как могла, ограждала меня от матери, ее вечного потока мужиков и алкоголя.

Когда мать уходила в запой, сестра уводила меня из дома. В теплое время года мы прятались в подвале, когда становилось холодно, скитались по соседям. Иногда Валя увозила меня к тетке в деревню.

Тем не менее я видел много грязи. Много запрещенных для детских глаз картин и звуков.

Возможно, именно поэтому я так отреагировал на действия Инги много лет назад. Не смог я принять того факта, что она вот так… со всеми без разбору.

— Женька, поедешь в деревню? — спрашиваю у дочери.

Та подпрыгивает на диване:

— Да! — кричит. — У тети Маши родились маленькие цыпочки, я буду их кормить!

Валя выгибает бровь:

— Вот! Видишь?

— Ладно, ладно! — сдаюсь, поднимая руки.

Отвожу сестру с дочерью в деревню, а сам возвращаюсь обратно в город. Цыпочки — это, конечно, хорошо. Но работу никто не отменял. Весь день работаю, в ближе к вечеру еду в центр, чтобы перекусить в ресторане.

Делаю заказ и рассматриваю помещение. Не сразу замечаю знакомую фигуру. Инга ужинает с каким-то возрастным мужиком. На ней черные брюки, сексуально облегающие бедра, и легкий бордовый свитер, подчеркивающий полную грудь, светлые волосы собраны в высокий пучок.

Когда Разина опускает взгляд в тарелку, мужик тут же направляет взгляд ей в декольте. Сглатывает. У Инги очень красивая грудь. Кажется, она стала даже больше с того времени, когда я видел ее голой в последний раз. Или это просто особенность лифчика, который визуально увеличивает грудь. Нет. Вряд ли.

Двое общаются. Сложно сказать, в каких они отношениях. Инга держится отстраненно, а вот тип роняет на нее слюни, хотя и не предпринимает никаких попыток сблизиться.

Слежу за ними с маниакальным пристрастием. Жадно впитываю каждое ее движение. Как отрезает кусок мяса и распахивает свои пухлые губы. Как облизывает их. Как опускаются ресницы и появляется легкая улыбка на лице.

Я забываю о том, кто мы друг другу. Забываю, сколько нам лет. Я вижу перед собой потрясающе притягательную девушку. Из-за такой не стыдно и морду набить кому-нибудь. Или разжечь войну с соперником.

Несмотря на все это, Инга умудряется не скатиться в пошлость. От нее веет теплом и женственностью. А этот хрен перед ней еще больший маньяк, чем я, поэтому он видит все то же, что и я.

И облизывается так, будто перед ним поставили тарелку с самым свежим, самым аппетитным куском мяса.

Меня колбасит. Все нутро выворачивает наизнанку. В пальцах дрожь от невозможности прикоснуться к ней. А касаться ох как хочется. Вспышками перед глазами наше с ней рандеву в туалете и то, как я потом неистово мастурбировал в душе, пытаясь спустить хоть немного напряжения. Но куда там, так просто это не лечится.

Инга извиняется и встает. Направляется в сторону темного коридора со служебными помещениями и туалетом. Не успев обдумать свой порыв, встаю. Бесшумной тенью иду за ней.

Разина замирает в коридоре спиной ко мне и отвечает на вызов:

— Привет, Алекс, — ее голос такой теплый, что бессознательная ненависть к этому Алексу сама собой растекается по венам.

— Я уже звонила в бухгалтерию, не переживай. Через пару дней привезу деньги и подпишу необходимые бумаги, — ее голос дрожит.

Вибрирует. Она сильно нервничает, но делает все, что можно, лишь бы собеседник не понял этих тревог. И снова разговор о бабках. В очередной раз убеждаюсь, что ей нужны деньги. И, судя по всему, речь идет о немалой сумме.

— Да, конечно, милый, — сладкая патока из ее рта отравой перетекает в меня.

В горле образовывается горечь, и я пытаюсь ее проглотить, но это невозможно, потому что она лишь фантом.

— До вечера. — До вечера, бл…? С хера ли, девочка? — Целую!

Целую?! Кого ты так целовать собралась? А как же тот мордоворот, который жрал тебя взглядом минуту назад? Или его ты тоже целуешь?

Инга разворачивается и тут же натыкается на меня. Ее глаза мигом вспыхивают ненавистью и злобой.

— Какого черта ты подслушиваешь? — шипит на меня коброй.

— Ты не особо скрывалась, — хмыкаю.