Бывшие. Я тебя отпускаю

— Дело в том, что она сдается на короткий срок. Хозяин этой квартиры живет в соседней, через стенку. Он планирует снести стену и объединить обе квартиры. Строительная бригада сможет приступить к работе лишь через четыре месяца, поэтому хозяин сдает ее за небольшие деньги, но на короткий срок. Но вам же это подходит? — выгибает бровь.

— Именно это мне и подходит, — хмыкаю довольно. — Дешево и ненадолго. Скажите, а что за хозяин? Не будет он наведываться сюда ежедневно?

Ага. Знаем мы таких хозяев — церберами следят за квартирантами, заваливаются без предупреждения и днем, и ночью.

— За это не переживайте. Абсолютно адекватный мужчина.

Подписываемся, и я лечу домой. Красота! Хоть пой.

— Сашка! Саш! — залетаю в квартиру Елены Михалны.

Сын выходит из кухни, поедая пирожок.

— Ну какой я Сашка, мамань? — демонстративно закатывает глаза. — Я Алекс!

Разуваюсь и подхожу к сыну:

— Так! А это что? — киваю на пирожок.

— Ну ма-а-а! — стонет.

— Ладно, ешь, — киваю. — Но не переусердствуй.

Из кухни выглядывает бабушка:

— Что за крик?

— Мы переезжаем! — произношу торжественно.

Матильда Адамовна хмурится.

— Я сняла квартиру, тут недалеко, кстати. Так что, Сашк, тебе будет удобно добираться в школу, — на моем лице широкая и довольная улыбка. — Бабуль, там небольшая однушка, так что…

— Мотя останется у меня, Ингуль, — встревает соседка. — Да, Моть?

— Угу, — кивает бабушка, не сводя с меня взгляда.

— Ма-ам, — тянет Алекс. — А что насчет моего обучения?

Хмурится, на его лице досада, перемешанная с необъяснимой виной.

Подхожу к сыну, целую его в висок:

— Я перевела деньги за год.

Сашкины глаза распахиваются:

— Серьезно?! Ты не шутишь?!

— Да какие уж тут шутки.

— Но откуда деньги? — удивляется.

Отмахиваюсь как можно беспечнее.

— Продала кое-что из своих старинных драгоценностей.

Гордость, например.

— Так что, Сань, собирайся. Мы переезжаем.

Сашка убегает к нам в квартиру, чтобы начать сбор вещей, а бабушка вытягивает меня на балкон, разглядывает пристально и прикуривает сигарету:

— Откуда деньги, Инга? Это как-то связано с тем, что ты не ночевала дома?

Бабушка у меня такая… смысла врать нет. Да и не хочу я этого, не заслужила она вранья.

— Будем считать, что отец Сани внес вклад в его счастливое будущее, — именно поэтому я выдаю ей полуправду.

Матильда Адамовна затягивается и выдыхает мне в лицо сигаретный дым.

— Ох, Инга… добегаешься, девочка.

— Это было взаимовыгодное и краткосрочное сотрудничество, бабуль.

— Неужто простила его? — спрашивает с сомнением.

— А он не просил прощения, бабуль. Как можно простить того, кто не раскаивается?

— Но деньги же он на сына дал? — продавливает.

— На сына. Да не совсем на сына, — говорю чуть тише: — Наверняка он даже не задумывался о том, оставила я ребенка или нет.

— В рожу бы ему плюнуть, — фыркает бабушка. — Это ж надо… почти тринадцать лет пацан без отца растет… А все из-за чего? Из-за того, что кто-то что-то сказал?

Что тут ответить? Вздыхаю.

— Ну бог с ним, допустим, поверил, молодой был, кровь горячая, все понимаю. Но потом-то мозг включиться должен?

— Мне кажется, он просто вычеркнул меня из своей жизни, и все.

— Но узнать-то можно было? У друзей? Друзей друзей? Из соцсетей, в конце концов? Твой папка слишком большая шишка, чтобы было невозможно разузнать про его дочь.

Распахивается дверь на балкон:

— Ма? Я гитару возьму? — у Сашки горят глаза.

Он такой у меня талантливый мальчик.

— Бери, сынок.

А я возьму себе чего-нибудь покрепче.

Глава 17

Никита

Инга сидит на кровати, подтянув к груди ноги. Смотрит на меня блестящим влюбленным взглядом. И я могу просить только об одном — чтобы это не заканчивалось никогда.

На ней моя растянутая футболка, на лице ни грамма косметики. Привалившись к обшарпанной стене общежития, Инга выглядит чужеродно. Будто все это слишком просто для нее. Но потертые, видавшие виды обои, старая скрипучая кровать и чай с «Мишкой на севере» совершенно ее не отпугивают, даже наоборот.

Расслабленная, она следит за тем, как я перебираю пальцами гитарные струны. Хочется сделать ей приятное, удивить, порадовать. Денег на что-то романтичное нет, поэтому я пользуюсь старым проверенным методом — охмуряю свою девчонку музыкой:

— Всем нашим встречам разлуки, увы, суждены,

Тих и печален ручей у янтарной сосны,

Пеплом несмелым подернулись угли костра,

Вот и окончилось все — расставаться пора.

Милая моя, солнышко лесное,

Где, в каких краях

Встретишься со мною?*

Неожиданно Инга кладет свою руку поверх моей, останавливая песню.

— Не понравилась? — спрашиваю ее.

— Понравилась, — улыбается виновато. — Только грустная очень. О любви и расставании. Как можно расстаться с тем, кого любишь?

— Я не знаю, милая, — поднимаю руку и глажу ее по щеке.

— У нас же так не будет? — спрашивает с надеждой.

— Конечно не будет! — уверенно отвечаю я.

— Папуль, а когда мы пойдем к соседям?

Женька прыгает рядом со мной в нетерпении.

Черт, я и забыл, что в мою квартиру сегодня заехали новые люди. Надо бы познакомиться с ними, чтобы иметь хоть малейшее представление о том, кто будет жить рядом. Пусть и недолгое время.

Риелтор сказала, что это семья со взрослым сыном. Неплохо было бы позвонить и предупредить о своем визите, но договор найма с номером телефона квартирантов остался на работе, а тревожить риелтора в вечерний час не хочется.