Бывший 2. Роди мне сына
Шрифт:
Так получилось, что мы с Адрианом полюбили друг друга.
Любовь между нами какая-то… взаимоисключающая. В прямом смысле, убивающая все вокруг. Но мы оба ее признали. И теперь остаток жизни нам придется научиться быть дипломатами. Во имя нас, дочери и нашей семьи.
Придется сделать так, что Адриан не погасил мой огонь, а я не выжгла дотла его русло…
Слабо откашливаюсь и снова увожу глаза в сторону.
— Я рада, что вы решили сделать перерыв в карьере, Вера, — произносит женщина
— Приложится?.. — озадаченно переспрашиваю.
— Ну да… Мало, что ли, этой работы? Вот даже в Греции. Вы можете устроиться гидом или администратором, скажем, в Национальном театре или в Археологическом музее. Конечно, рабочих мест у нас мало. Безработица. Но Адриан за вас договорится…
Сжимаю вилку практически до хруста и чувствую, как буквально в секунду, загорается лицо.
— Адриан договорится?
Я десять лет своей жизни трудилась и зарабатывала своё имя, чтобы Адриан договорился? И я поработала администратором в Афинах?
Хмыкнув, слышу тихий мужской смех сбоку, который в данный момент раздражает.
— Женщины, — произносит Адриан высокопарно. Придвигается чуть ближе и ободряюще гладит мои распущенные по плечам волосы.
— Но, если что, я правда могу договориться? — добавляет весело, а когда напарывается на острый, как вилка в моих руках, взгляд, становится серьезным и кивает мне. Мол, шутка ведь.
Вздыхаю трудно. Конечно, зная о том, что Адриан давно свободен и является всеобщим любимцем и кормильцем, я предполагала, что будет хмм… сложновато. Поэтому и переживала заранее.
— Я пока не готова говорить о работе, — заканчиваю неприятный разговор. — Но вообще, мне нравится то, чем я занималась. И я планирую когда-нибудь продолжить.
— Ну и отлично. Сами разберетесь, — соглашается Наталия. — А с ребеночком я всегда могу посидеть. Можешь не переживать, Вера, спокойно уезжать куда вам надо.
Внутри, где-то под сердцем, как раз там, где сладко спит малышка, снова рождается протест. Ох, как всё нелегко. Мои сдобренные гормонами эмоции и собственническая позиция по отношению к Андрею в который раз за вечер сталкиваются с опытом и мягкой авторитарностью этой женщины.
Умоляюще посмотрев на Макриса, захватываю стакан с водой и жадно пью.
— Мама, спасибо за ужин и отличный вечер, — поднимается он с места и протягивает мне руку. — У нас с Верой утром планируется поездка в Афины, поэтому мы пойдем.
— Конечно, идите с Богом, — произносит она, вставая.
У порога обнимает Адриана и с теплотой обращается ко мне:
— Рада была с вами познакомиться, Вера Стоянова. Простите, если что-то не так сказала. Надеюсь, ничем вас не обидела?
Напрягаю уголки губ.
— Нет, конечно, что вы? Я совсем необидчивая.
Черта с два.
После того как мы с Адрианом выходим на тихую, залитую вечерним светом улочку, он накидывает мне на плечи свой пиджак и сперва берет за руку, а потом приобнимает.
— Всё в порядке?
— В порядке, Андрей, — выдыхаю наконец-то, потому что можно стать собой и говорить все так, как есть. — Нам с твоей мамой… нужно время, чтобы привыкнуть друг к другу.
— Все будет хорошо. Ты не обязана со всем
соглашаться. Зная вас обоих и то, насколько вы разные: возраст, воспитание, менталитет, — я не питаю надежд, что вы крепко подружитесь. Мне будет достаточно уважительного отношения с обоих сторон.— Я тебе обещаю, что буду стараться.
— Мама на самом деле тоже гораздо мягче, и я ожидал более трепетного к тебе отношения. Возможно, переволновалась.
— Все нормально, — вздыхаю устало и вдруг озираюсь. — А куда мы идем? Дом в другой стороне.
Оборачиваюсь и останавливаюсь. Пользуясь случаем, льну к твердой груди.
— В таверну, — хрипит он над ухом.
— Зачем?
— Кормить тебя и малышку, — мужская рука накрывает живот. — Иначе она не уснет.
Умиротворенно вздыхаю и снова напоминаю себе, что можно расслабиться. Адриан все контролирует. Мне лишь надо настроиться и плыть по течению…
Он вода, я огонь.
— А ты хочешь спать? — вдруг вспоминаю прошлую ночь.
Подняв голову, рассматриваю его лицо. Легкий морской ветер разметает наши волосы, заставляя прижиматься друг к другу еще ближе.
— Я хочу тебя, — отвечает Адриан, коротко целуя в губы. — А для этого ты должна быть сытой…
Глава 39.
— Ты точно не хочешь? — спрашиваю Андрея, ковыряясь вилкой в рыбе.
Макрис отрицательно качает головой и сверкает чуть сумасшедшими, яркими глазами. Жадно осматриваю расслабленную позу: широкие плечи и скрещенные на груди сильные руки.
Между бедер ощущается зуд нетерпения. Отрывисто вздыхаю и опускаю взгляд в тарелку.
То ли это беременность виновата, то ли я ненормальная, но я хочу этого мужчину теперь еще сильнее, чем раньше.
— Как ты представляешь нашу жизнь? — интересуюсь с игривыми интонациями в голосе.
Он приподнимает брови вопросительно.
— Ну… должна ли я что-то делать? У меня сейчас состояние, будто я совсем тебя не знаю. Какой у тебя размер обуви?
— Сорок четвертый.
— У меня тридцать семь с половиной, — на автомате произношу. — А Лабутены тридцать девятого.
Адриан прикрывает глаза и тихо смеется.
— Что? — нахмуриваюсь. — Ааа… ты думаешь, я выпрашиваю? Мне не надо ничего.
Обижаюсь.
— Можешь выпрашивать, Вера. Я не против, — кивает он, успокаиваясь.
— Вот ещё, — указываю на него вилкой и буркаю в ответ. — Я просто так это сказала. У меня пузо на носу, какие уж тут Лабутены, Андрей.
— Не злись, дорогая. Ешь скорее свою рыбу, у нас еще куча дел…
Многозначительно ухмыляется.
Ерзаю бедрами на стуле и снова утыкаюсь в тарелку.
— А группа крови? — обращаюсь к нему. — В карточку по беременности надо вписать. А я всё забываю спросить…
— Вторая отрицательная.
— Запомню, — задирая нос, произношу. — А у меня…
— Я знаю, — перебивает он меня.
Даже не удивляюсь. Было бы чему.
— А есть то, что не знаешь? — спрашиваю, склонив голову.
— Есть. Только ты должна пообещать — обязательно ответить.
Заинтересованно сужаю взгляд и откладываю приборы.
Невозможно есть, когда этот мужчина все время захватывает мое внимание: мускулистым телом, своими вопросами или даже красивыми руками, которые он сейчас складывает на столе.