Бывший. Цена твоей любви

Я нервничала. Неопределённость ситуации напрягала. Как было бы славно, если Борис снова уехал бы на неделю, а лучше на месяц куда-нибудь.

Словно прочитав мои мысли, он довольно потёр руки и радостно предложил:

– А что, если нам всем вместе полететь куда-нибудь в тёплые страны? Погреться на солнышке, покупаться в море? А? Миш, как ты на это смотришь? Ты, я и Лира.

Чайная ложечка со звоном упала на пол. Я спрятала задрожавшие руки под стол, положив их на колени.

Какой гад!

Мой сынок словно чувствовал, что со мной что-то не так, и молчал. Только смотрел, и в детских глазках была тревога.

– Тебе не кажется, что ты перегибаешь, Борис? – Анна строго свела брови. – В конце-концов это просто неприлично. Лира – невеста твоего брата. Как это будет выглядеть со стороны?

– Что-то я не вижу здесь её жениха. – сцедил в поднесённую к губам чашку с кофе яд. – Мой бестолковый братик не спешит защитить честь своей невесты.

– Не тебе осуждать Леона. – я поднялась из-за стола, оставив нетронутый чай в изящной фарфоровой чашке. – Спасибо. Всё было вкусно.

– Я с Лирой, можно? – Миша вопросительно смотрел на Анну.

– Иди. – кивнула она.

– Я уже забронировал для нас билеты и шале на Бора-Бора. – прилетело ударом в спину. – Послезавтра вылет, собирайтесь.

Глава 35

У меня дрожали руки. Книжка подпрыгивала, буквы на страницах расплывались и не хотели складываться в слова. Я сбивалась, и Миша помогал мне, подсказывал целые строчки, почти наизусть помня текст сказки о царе Салтане. Спасало только то, что я тоже с детства знала её почти дословно.

Когда малыш, наконец, уснул, приглушила свет ночника и ещё некоторое время смотрела на мирно спящего Мишу.

Что мне делать? Как противостоять Борису и его планам так, чтобы не потерять сына окончательно?

Конечно, я никуда не поеду, ни на какие Бора-Бора. И сближаться больше необходимого не буду.

Мне нужен чёткий план, как сражаться за сына. Просто так мне его никто не отдаст, и если придётся доказывать в суде своё право на Мишу, я должна быть во всеоружии.

Мне нужно собственное жильё и работа. Достаточный на содержание ребёнка доход.

Горько улыбнулась своим мыслям. Я даже не заметила, как вычеркнула Леона из и без того маленького ряда людей, стоящих на моей стороне. Я не знала, могу ли я сейчас надеяться на него.

Тихонько вышла из комнаты Миши и натолкнулась на Бориса. Он что, специально поджидал меня за дверью?

Дёрнула плечом, стряхивая удержавшую меня руку.

– Я рад, что ты вернулась, Лира. – настойчиво потянул к двери в свою спальню. – Нам нужно обсудить условия твоего проживания в этом доме.

– В твоей комнате? – упёрлась я пятками. – Считаешь это самым подходящим местом?

Борис запнулся, задумался на секунду и согласно кивнул.

– Можно в твоей.

– В кабинете. – настояла, хотя прекрасно понимала, что официальная обстановка не остановит Бориса, если он захочет получить от меня то, к чему я совершенно не готова.

Потёрла плечо, на котором остался кислотный ожог от пальцев Бориса, и поплелась за ним по коридору к лестнице, ведущей на первый этаж.

Сверлила взглядом ненавистный затылок. Что за условия? Чего он потребует от меня, взамен на возможность видеть и общаться с сыном? Я не дура и, конечно, догадывалась о том, что Борис хочет предложить. И меня мутило от отвращения к мерзавцу.

Как я могла когда-то влюбиться в этого беспринципного, подлого человека? Ведь любила же. Сейчас от этого чувства не осталось ничего, кроме ненависти и презрения.

В кабинете первым делом Борис подошёл к сейфу. Открыл его и достал бархатную шкатулку.

– Это твоё, Лира. – отдал в руки давно позабытую вещь. – Хочу вернуть то, что принадлежит только тебе.

Я открыла тугую, тяжёлую крышку. Бриллиантовые серёжки, тонкая цепочка из белого золота с изящной подвеской в форме лиры, инкрустированная мелкими сапфирами, плетённый из хрупких золотых нитей браслет, колечки с камушками и без. Его подарки той, прежней мне. Юной и влюблённой в него.

С глухим звуком захлопнула тяжёлую крышку. Первым порывом было швырнуть шкатулку в его голову. С большим трудом сдержалась, и до побелевших пальцев сжала бархатную коробочку. Нет, я не стану разбрасываться возможностями. Возможно, он сам, своими руками, сейчас даёт мне инструменты для борьбы с ним. За деньги, полученные от продажи этого добра, я смогу нанять хорошего адвоката.

– А квартира? Ты вроде подарил мне квартиру?

Я старалась дышать ровно, не выдавать своих истинных чувств.

– Да. Конечно. – достал из сейфа папку и протянул. – Она твоя.

Поставив на стол шкатулку, села на диванчик, стоящий рядом. Достала из файлов документы и внимательно изучила их. Квартира принадлежала мне. Без каких-либо условий. Значит, я, как полноправная хозяйка, могу продать её и на эти деньги купить отличное жильё в нашем городе. И даже не одно. И машину в придачу. Мне же нужна будет машина, чтобы возить Мишу в бассейн и в школу, когда он подрастёт?

– Спасибо. – я аккуратно вернула документы обратно в папку и положила её рядом с собой. Сверху на неё поставила шкатулку с будущим гонораром адвокату. – О чём ты хотел поговорить, Борис?

Видимо, воодушевлённый моей покладистостью Борис присел на диван рядом и взял мою ладонь в свои руки. Нежно сжал её и поцеловал. С трудом сдержала позыв брезгливо передёрнуться.

– Лира, я очень рад, что ты приняла правильное решение и вернулась в мой дом.

Кажется, он даже не заметил моего желания выдернуть из его лап свою ладонь и вытереть её об джинсы. Я стойко держалась, пытаясь сохранять спокойствие.

– Мои чувства к тебе не изменились, Нежная. Я попрежнему люблю тебя и надеюсь на твоё прощение. Ради нас, ради нашего сына. Мы должны попробовать, Лира.

Подонок! Казалось, моей ненависти не было предела, но сейчас она переполнила меня и просто разрывала на части. Я туго сглотнула и сжала кулаки, пытаясь сохранить остатки выдержки.

– Какие чувства, Борис? – мой голос звучал глухо, горло сдавливал разросшийся до невероятных размеров ком желчи. – Ты использовал меня. Я была для тебя просто средством достижения цели. Вещью. Ты уничтожил меня и морально, и физически.

– Я не хотел этого. Я даже не предполагал, что Диана зайдёт так далеко, решиться на такое. Я просто любил тебя и не хотел с тобой расставаться. Уже не мог отпустить.