Can't help falling in love

— К сожалению, в зале было мало агентов, — теперь оправдывался Харбор.

— Я хочу, чтобы на следующем представлении Вы их арестовали. Всех до единого. Айзенхайма и его труппу. Я хочу, чтобы его судьба послужила предупреждением для его последователей…

***

Дэвид ходил туда-сюда, пока Финн сидел на стуле, уперев ладонь в губы.

— Вчера Вы совершили большую глупость, — сказал он, поворачиваясь лицом к иллюзионисту и идя в его сторону. — Да, Вам его не уничтожить. Никогда! И Вам не разрушить монархию, — добавил старший инспектор.

— О-о-о, это я понимаю.

— Тогда не вызывайте больше её дух! — Остановился прямо перед фокусником Харбор. — И не провоцируйте людей на вопросы. — Но дождавшись вместо согласия лишь хмурого взгляда, прикрыл лицо руками, будто утираясь, и опять стал ходить по комнате. — Герр Айзенхайм, я не хочу Вас арестовывать. Видит Бог, я человек циничный, но если окажется, что духи, которые Вы вызываете, реальны, тем более что даже я признаю, что Вы человек необыкновенный, и если всё это лишь трюк, то весьма впечатляющий, — размахивая руками, вещал старший инспектор. — Бог наградил Вас особым даром, не вынуждайте меня сажать Вас в тюрьму! — Финн молчал. — Пообещайте больше этого не делать, — попросил Дэвид.

— Обещаю… Вам понравится моё представление, — только лишь ответил Вулфард.

Его собеседник сел на диван напротив.

— Чего Вы добиваетесь? — устало спросил он.

— Ничего. — Покачал головой фокусник.

— Зачем вызывать её дух?

— Чтобы быть с ней, — просто ответил иллюзионист.

Старший инспектор даже слегка выпрямился.

— Чтобы быть с ней… — задумчиво повторил он.

***

Дэвид шёл около театра мимо ровного строя полицейских, потом подошёл к главному из них всех, которым был переодетый Матараццо.

— У Вас всё готово?

— Безусловно. — Кивнул Гейтен. — Пытаемся понять, куда он побежит.

— Он не должен сбежать! — прорычал инспектор. — Чтобы охрана стояла у каждой двери и окна.

— Так точно. — Склонил голову помощник.

~~~

— Я хочу извиниться перед тобой за своё поведение, — сказал Финн сидящему перед ним Ноа. — И если ты меня выслушаешь, готов тебя отблагодарить.

— Я даже не знаю. — Покачал головой Шнапп.

— Ты будешь доволен, Ноа. — Давил на него Вулфард.

— Знаешь, я сейчас очень занят. Я ведь не сидел на месте, ожидая, когда ты вернёшься.

— Нет-нет, разумеется, — согласился иллюзионист. Подошёл к столу, взял оттуда белый конверт. — Я хочу, чтобы ты занялся моими финансами и активами. — Он протягивал конверт Шнаппу. — Всем, что у меня есть. То есть всё, — уточнил он, когда рука Ноа всё-таки с недоверием потянулась вперёд.

— То есть всё? — переспросил тот.

— Да, включая здание театра и сборы от сегодняшнего представления, которые я отдам тебе с благодарностью за помощь. — Шнапп встал. — Что скажешь?

— Ну, конечно, — сразу согласился он. — Я согласен.

— Хорошо. — Слегка улыбнулся Вулфард, крепко пожимая протянутую руку. — Спасибо.

— Мне сегодня объявить твой выход на сцену? — тут же деловито поинтересовался тот, чуть поддаваясь вперёд.

Они широко улыбнулись друг другу.

— Нет, — всё с такой же улыбкой ответил фокусник, а улыбка импресарио сползла. — Сиди. — Иллюзионист схватил его за плечо, сжимая. — И смотри представление.

Шнапп облегчённо выдохнул и вышел из комнаты.

~~~

В зале было полно народу и полицейских. Ноа аккуратно протиснулся мимо двоих, удивлённо оглядываясь на них. Также с улицы уже зашёл старший инспектор и переодетый Матараццо.

— Прощу прощения, я Ноа Шнапп, импресарио Айзенхайма. — Рядом с Дэвидом появился уже давно знакомый молодой мужчина.

— Да-а-а, я Вас помню. — Кивнул Харбор.

— Что происходит? Столько полиции.

— Безопасность, герр Шнапп, безопасность.

— Собираетесь арестовать Айзенхайма?

— Всё зависит от него.

Портьеры привычно разъехались, на сцену молча вышел иллюзионист и сел на стул. Финн сидел на единственном предмете мебели, уперев свои руки в колени, и напряжённо вглядывался в очертания зала перед собой. Издалека этого было незаметно, стоит посмотреть поближе, как можно было заметить, что его лицо, покрытое небольшой испариной, слабо подрагивает, а в карих глазах отражаются языки пламени, зажжённого спереди.

Зал молчал. На него смотрели более двух сотен человек: все те, кто смог уместиться по всему доступному периметру театра. Одни сидели, также напряжённо вглядываясь в человека перед собой, немного привставали со своих мест и вытягивали шеи или нервно постукивали пальцами по спинкам впереди стоящих сидений, тихо переговариваясь с соседями. Другие стояли в проходах, также замерев в предвкушении зрелища.

Среди посетителей стояли и блюстители закона. Их было слишком много для такого маленького зала и представления. Они переглядывались между собой, но постоянно обращали своё внимание на Дэвида, который сидел на самом крайнем сидении в первом ряду.

Мир вокруг словно замер в предвкушении чего-то ужасного и вместе с тем чего-то очень желанного.

Фокусник вытянул руку и призвал дух Милли, который вновь дался ему очень сложно, отчего Вулфарда буквально согнуло пополам.

— Это герцогиня Браун, — сказала какая-то дама.

Харбор с печалью прикрыл глаза, осознавая, что ему всё-таки придётся арестовать артиста.

— Вы видите?

— Смотрите-смотрите! — шептались кругом.

Шокированный Шнапп стоял среди зрителей.

— За что Вас убили? — Посыпались очередные вопросы.

Милли не смотрела в зал, только лишь на Финна, но послушно отвечала.

— Я хотела от него уйти.

— От кого? — спросила женщина.

— От кронпринца? — Слово, как магнит, тут же привлекло ещё больше лишнего внимания.

— Ну конечно, это сделал кронпринц! — закричал кто-то ещё.

Браун с грустью всё также смотрела на возлюбленного.

— Я пыталась уйти, — говорила она, кажется, отвечая не на вопрос зрителя, а оправдываясь перед Вулфардом.

Финн слабо развёл руками, а глаза его блестели от слёз. Герцогиня грустно улыбнулась, потирая свою шею, но потом будто чего-то не нашла пальцами, о чём тут же высказалась вслух.

— У меня на шее был медальон. — Дэвид обратил внимание на сцену, прислушиваясь к её словам. — Но теперь его нет, он потерян!