Can't help falling in love

Майкл завозился, скидывая с себя одеяло и с сомнением глядя на натянувшиеся пижамные штаны. Он столько раз за последнее время мастурбировал, что ещё чуть-чуть, и его рука реально покроется мозолями. Но в паху так сильно тянуло, что выбора не оставалось.

И только он скользнул ладонью под резинку штанов, как его рация на столе зашипела (видимо, не первый раз уже) и абсолютно точно передала ему в комнату новые стоны Эл.

Возбуждение как рукой сняло, а его с головой захлестнули злость, ненависть и ревность. Его — его, мать вашу! — Элевен сейчас стонет у себя в комнате под кем-то?!

— Ма… Ма… А-а-ах…

Ну всё. С него определённо достаточно. Какого чёрта он терпел и обходил свою девушку стороной, лишь бы не навредить ей, а какая-то мелкая тварь пришла и забрала у него то, что по праву принадлежит ему одному?!

— Я убью тебя, Мартин, Богом клянусь! Ты труп! — зарычал парень, подрываясь с кровати.

Уже через минуту он, ни капли не скрываясь, вылетел из своей комнаты, прихватив с собой на всякий случай рацию, и побежал вниз по лестнице, громко топая и сшибая всё на своём пути. Уже в дверях он услышал испуганный сонный голос Карен, который звал его по имени и требовал вернуться. Да чёрта с два!

Доставать велик времени не было, потому что тот стоял в гараже, поэтому Уилер рванул на своих двоих. Лютая ненависть и злоба придавали ему невероятную скорость и мощь. Он преодолевал улицу за улицей огромными прыжками, слушая, как время от времени рация в его руках взрывается томными захлёбывающимися стонами Элевен.

Блять! Блять! Блять! Блять! Блять!

Он подбежал к дому, куда переехал Хоппер с дочерью около двух лет назад. Машины шерифа на подъездной дорожке не было, значит, Джим был на работе. Ну ещё бы! Разве бы он позволил хоть кому-нибудь притронуться к невинной обаяшке Джейн, пока он был жив? Значит, этот Мартин пробрался к ней в дом и теперь растлевает его девочку в её же кровати? Да Майку даже подручные средства не пригодятся, чтобы свернуть голову этому ублюдку. А Хоппер, узнав подробности, наверняка его ещё и отмажет от ответственности, пустив следствие по ложному следу.

Входная дверь — какая неожиданность! — была заперта. Майкл обежал дом вокруг, но и чёрный ход был заперт на ключ. Зато окно на кухне было так не предусмотрительно открыто. Им-то он и воспользуется. Буквально одним прыжком взлетев на подоконник, Уилер, словно смерть (такой же чёрный и безжалостный), метнулся через всю кухню и столовую к лестнице на второй этаж. Рация в руках стала трещать ещё громче (видимо, из-за того, что источник звука находился рядом), а задыхающийся голос Эл подсказывал, что та уже на финишной прямой. Майк преодолел двенадцать ступенек в три огромных шага и моментально оказался перед дверью в комнату своей девушки. Из-за деревянной преграды — последнего, что отделяло Майкла от жестокой расправы над Мартином — отчётливо доносились всхлипы вперемешку со стонами.

Уилер саданул по двери с ноги, от чего та жалобно скрипнула и распахнулась, ударившись ручкой со внутренней стороны об стену.

В ушах зазвенело от невероятно громкого стона Элевен, которая именно в этот момент достигла оргазма.

***

Эл проводила Майка грустным взглядом. Тот в очередной раз одарил её лишь приветственным поцелуем куда-то в щёку, тут же отстраняясь и уходя на свои занятия.

Стоявшая рядом Макс удивлённо вскинула брови.

— Что между вами случилось? — спросила недоумённо она. — Куда делась самая сладкая парочка Старшей школы Хоукинса?

— Майк от меня отдалился, — призналась чуть дрогнувшим голосом Элевен, обхватывая себя за плечи руками.

— В каком плане?

— Он почти перестал касаться меня и целовать. Наше совместное время после учёбы сократилось до минимума. Он как будто меня… избегает?

— Что? Наш Уилер? Ты серьёзно? — окончательно изумилась Максин.

Эл скептично поджала губы — ну, как говорится, с кем поведёшься.

— Нет, погоди, ты сейчас реально серьёзно? — Всё ещё не верила Мэйфилд. — Да он буквально боготворит тебя! Страшно дышать в твою сторону, потому что в любой момент можно схлопотать от Майка за то, что тебе слишком дует и ты простудишься.

— Нет такого, — тихо пробубнила Элевен, смущённо опуская глаза.

Неужели Майк действительно к ней так относится?

… поправочка. Относился.

— Кому ты рассказываешь? — Хлопнула её по плечу Максин (собственно, с кем поведёшься…), улыбаясь. — Я уверена, это просто небольшое недоразумение. Вот увидишь, уже завтра он сам приползёт к тебе на коленях с каким-нибудь веником.

— Майк не дарит мне цветы.

— Какая приятная неожиданность, — рассмеялась Макс. — Я думала, Хоппер ненавидит его за искусственно созданную в пределах дома оранжерею. В общем, не расстраивайся. Всё у вас наладится.

И Эл ей поверила, с лёгким сердцем отправляясь на занятия. Но прошёл день, два и даже три спустя, а Майкл всё так же холодно и мимолётно целовал её куда-нибудь в лицо и исчезал из поля зрения. Максин видела, как это плохо влияет на лучшую подругу, поэтому предложила ей девчачью ночёвку — посидеть, поболтать, покрасить друг другу ногти и развеяться. Элевен, превратившаяся в тень от самой себя, безразлично согласилась.

В итоге перед сном она поделилась своими опасениями о том, что она больше не нравится Майку. Ну, ещё бы, ей почти семнадцать, а её внешний вид оставлял желать лучшего — свободные штаны, огромные рубахи и футболки, собранные в хвост волосы и никакой косметики. Не так завлекают своих парней её сверстницы. И тогда Макс предложила ей измениться. Если Уилер всё ещё не порвал с ней, значит, шансы у них есть. Они договорились пройтись по магазинам на выходных, прикупить Эл новые вещи и создать ей откровенный, взрывной и сексуальный образ, чтобы у Майкла сердце из груди выскочило при виде неё.

И вот в понедельник, в первый учебный день новой недели, абсолютно смущённая Элевен прибыла в школу с лучшей подругой. Обтягивающие джинсы и огромная футболка, подвязанная узлом на поясе. Немного макияжа и распущенные волосы, и вуаля — каждый второй парень в школе обернулся ей вслед. Максин была уверена, что у Уилера выскочит не только сердце, но и любая мысль об измене или расставании.

Но как-то так получилось, что к своим первым трём модулям по математике Майкл опоздал (возился с приболевшей Холли), поэтому с самого утра Эл не успела с ним увидеться. Пришлось отправиться в класс на свои занятия, где и случилось самое страшное — Джейн Хоппер впервые поставили в пару по школьному проекту с мальчиком, а именно балагуром и весельчаком Мартином Торресом. Им предстояло за неделю написать большую научную работу и сделать целый прототипный макет. Элевен поняла, что всё свободное время отменяется, особенно, когда от Мартина помощи не будет никакой.

Но тот, сначала раздражённо отнёсшийся к такому распределению партнёров по проекту, очень быстро изменил своё мнение, когда увидел новый образ тихони Хоппер. И он определённо собирался побывать между этих длинных ножек в скором времени.

Мартин подкатывал к девушке, строя из себя заинтересованного в будущем их общей научной работы, а на деле подбирал удачный момент, чтобы завалить эту неприступную крошку у неё же дома. Да и одевалась она соответствующе, как будто нарочно соблазняла его, выставляя напоказ с каждым днём всё больше и больше смуглой обнажённой кожи. Но вот сама Элевен, обсуждающая с ним подробности проекта на переменах и по дороге от школы (он всегда брал у неё, как джентльмен, портфель), никогда не пускала его на порог своего дома. И если пару раз Мартин пытался едва ли не силой попасть внутрь, то однажды, столкнувшись с присутствовавшим Хоппером и его уничтожающим грозным взглядом, решил плюнуть на эту недотрогу. Но её ножки так завлекающе мелькали перед ним каждый день, что он не терял надежды перепихнуться с Джейн хоть где-то. Он приглашал её к себе, но она постоянно отказывалась, ссылаясь на то, что чувствует себя очень не уютно в чужих домах.

Элевен целую неделю провозилась с этим проектом и Торресом, исправно вновь и вновь создавая по утрам откровенный образ, но Майк, казалось, абсолютно не ценил её стараний. Наоборот, он будто ещё сильнее отдалился от неё. Максин разводила руками и говорила, что парни вечно шутят о его недотрахе, а Эл не понимала, почему же он тогда не подойдёт и не возьмёт, ведь она абсолютно точно не против.

Абсолютно.

Точно.

По ночам Эл всё чаще и чаще ловила себя на шальных пошлых мыслях, а во снах видела смутные образы её будущего первого раза. И это действительно заводило её, как бы ей не было стыдно после этого. Она стонала в подушку, неловко доводя себя до оргазма пальцами, и с обидой думала, что же она делает не так.