Цапля для коршуна

— Хочешь, пришлю пару толковых поисковиков?

Рэйд кивнул и вдруг грохнул по столу с такой злостью, что зеркало опрокинулось и умолкло, а Ленино сердце скатилось куда-то в живот.

— Я поймаю маленькую паршивку и выбью из нее дурь!

Откуда взялся белоснежный голубь с конвертом в клюве, Лена не поняла. Странный конверт — цвета крафт-бумаги, спрыснутой перламутром — развернулся в воздухе и спланировал в руки рэйда непримятым листом. Пробежав лист глазами, рэйд надел на глаз повязку и дважды щелкнул пальцами. Вбежавший через полминуты лакей получил распоряжение заложить карету и подать парадный костюм.

— Я еду во дворец, — объявил рэйд.

Дион

Приступ застал Диона на подъезде к ажурным воротам Шетталя. Он успел стукнуть тростью в стенку кареты, и кучер, приняв в сторону, остановил лошадей под ветвистым дубом.

Четверть часа в голове Диона рвались грозовые разряды, перед отсутствующим глазом сверкали молнии, от сердца по жилам растекалась лава, а горло стискивала стальная удавка, не пуская в грудь воздух.

Однажды эти приступы убьют его. Но, кажется, не сегодня. Дион ощутил во рту вкус крови из прокушенной губы, а чуть погодя сквозь роение черных мух различил синюю обивку кареты. Волосы слиплись от пота, влажное белье холодило кожу.

Прошло еще несколько минут, прежде чем он смог поднять руку и задействовать дифены, которые высушат одежду и удалят неприятный запах.

Пальцы дрожали. Под маской было горячо и мокро. Узорам в подкладке полагалось впитывать кровь, но иногда ее было слишком много, и Дион привычно провел пальцами вдоль нижнего края маски, проверяя, не подтекло ли. Затем снял с мизинца перстень и сунул во внутренний карман сюртука. Объясняться с Лаэртом по поводу цапли сейчас не было сил.

Гвардейцы в алых мундирах и черно-золотых киверах вытянулись во фрунт, приветствуя карету с гербом ин-Скиров. Король обещал пожаловать Диону собственный герб, но медлил. Ждал. Пока его протеже женится на наследнице Дюворов — или пока перестанет быть нужным?

Издали дворец казался затейливым кукольным домиком: стены цвета утренней зари, взбитые кружева лепнины, полукруглые эркеры, балконы с изящными балюстрадами, яркие цветы в белых каменных чашах, изгибы лестниц, статуи в нишах, шатровые крыши и башенки, одетые темно-зеленой фигурной черепицей. Брусчатка подъезда тоже отдавала зеленым и розовым.

В мышцах еще гнездилась ватная слабость, но Дион соскочил с подножки упруго, будто молодой кот, и вошел в распахнутые двери, покачивая тростью с щегольской небрежностью. Развязно поклонился двум встречным дамам, чем вызвал у них обморочную бледность.

Услужливый молодой человек по имени Гиль, один из королевских секретарей, встретил Диона на втором этаже и проводил в маленькую комнатку для приватных бесед, выдержанную в кораллово-жемчужных тонах. Король, облаченный сегодня в персиковые брюки, абрикосовый сюртук и рубашку цвета чайной розы, появился через пару минут. В комнатке сразу стало тесно. Его величество Лаэрт Второй, крупный мужчина с мощными плечами, широкой грудью, гривой золотистых волос и ленивой грацией сытого льва, питал слабость к изящным вещам, дамским расцветкам и грубой лести.

— Какой тонкий подбор цветов, — любезно заметил Дион. — Это сочетание придает вашему лицу особую свежесть, Лаэрт.

Только десятку человек в стране дозволялось называть короля по имени. Включив в их число вчерашнего мага, владыка Гадарии бросил еще один вызов высшему свету. Впрочем, на людях Дион своим правом не пользовался. Зачем лишний раз дразнить придворный зверинец? Поводов и так довольно.

— А вы, друг мой, — отозвался король, довольно жмурясь, — похожи на ворона, залетевшего в райский сад.

— По ошибке? — усмехнулся Дион.

— Э, нет, — Лаэрт рассмеялся. — Ошибки тут нет ни толики, и мы оба это знаем.

Глаза его величества пылали расплавленной медью — знак истинной силы.

Сила заполняла комнату, ревела вокруг, будто ураган, норовя сбить с ног, раздавить, подчинить себе целиком, без остатка, как подчиняла других. И все, что Дион мог противопоставить королевскому напору, — это крепость дифенов и упрямство, отточенное долгими годами сопротивления чужому диктату. Кожа под маской зудела, в висках пульсировало эхо боли. Он был человеком короля, преданным своему благодетелю телом и душой. Все так думали. А сам Лаэрт?.. Этого Дион не знал.

Гость и хозяин расположились за круглым столиком, инкрустированный перламутром. Лакей подал два бокала легейского белого и исчез. В большое окно щедро лился свет, вплетая нити солнца в волнистую шевелюру владыки Гадарии.

— За наше великое будущее! — Лаэрт поднял бокал, любуясь искорками, заплясавшими на гранях розоватого миренского хрусталя.

— За императора нового мира, — откликнулся его верный рэйд, салютуя королю… пока еще королю собственным бокалом.

Лаэрт хищно улыбнулся, и сила полыхнула так, что Дион на мгновение ослеп.

— Представьте себе, Олан решил действовать через женщин! — весело заговорил король. — Его добрейшая супруга пригласила в гости женушек Ардана и Куто и со свойственным ей пылом поведала, как преобразят Гадарию новые вывески в общем стиле. А нынче утром сам Куто явился ко мне с проектом закона "О вывесках". Каково, а? Полагаю, и Ардан не заставит себя ждать.

— Ему-то какая выгода? — удивился Дион.

О затее рэйда Олана навязать мелкому торгово-ремесленному люду высочайше утвержденные вывески и таблички из меди с его, Олана, рудников, отлитые и выкованные на его же, Олана, плавильных заводах, Дион слышал и знал, что Лаэрт не принимает всерьез эту вредную блажь. Однако Олан не сдавался. У Куто с ним были кое-какие общие дела. Но Адан?

Король хохотнул:

— У него младший сын в возраст вошел, а у Олана дочка на выданье. Кстати, — добавил без перехода, тем же легким тоном, однако Дион ощутил, как возросло давление силы, и внутренне подобрался. — На совете я хочу вернуться к вопросу об открытии женского отделения в училище магии. Рассчитываю на вашу поддержку.

В прошлый раз, когда Дион выступил с этим предложением, совет встал на дыбы, а король под шумок протащил закон "О мостовых". Что теперь — квота на рубку лесов или ограничение прав крупных землевладельцев?

— Разумеется, — ответил он без колебаний. — Но если подставлять щит под удар слишком часто, он неизбежно треснет. Или вы раздумали учить женщин магии?

Его величество держал при себе двух целительниц и расставаться с ними явно не собирался.

— Наоборот, — медные глаза Лаэрта пылали. Ни у кого из носителей истинной силы не было таких глаз, даже у прежнего короля. — Я как никогда намерен добиться положительного решения. На этот раз предложение внесет рэйд Мирн. У него, оказывается, есть побочная дочь. Да-да, от одаренной. Пятнадцать лет, прелестна и свежа, как розовый бутон. Все это время Мирн успешно прятал ее, но от надзирающих не скроешься. Веллет, конечно, сделает для девочки исключение — если я попрошу. Взамен добрый рэйд окажет мне маленькую услугу… Училище — это шанс не только для его дочери. Сотни девушек получат образование, независимость, возможность выйти замуж — вместо того, чтобы отдавать свое тело и свой дар сановным развратникам.