Цапля для коршуна

Лисси осталась служить новой госпоже, но перед самым отъездом супругов Гред к ним примчалась Дотти и слезно упросила Лену взять ее с собой, хоть бы и под видом горничной. Лютен, как верный оруженосец, тоже увязался за Дионом. В чужом краю молодые люди старались держаться вместе, и кажется, между ними начинали проскакивать искры.

Каждый приличный маг в Гадарии должен уметь изготовлять дифены. Каждый уважающий себя иэннский маг обязан заниматься исследованиями. Лене до такого уровня было, как до Австралии пешком — сначала через границу миров, потом по дну океана. Но она уже выбрала себе область приложения сил. Бабушка была бы довольна: внучка все-таки намеревалась пойти в медицину. Правда, Лену интересовали специфические темы — в соответствии с поставленными задачами.

Задач было две.

Во-первых, очень хотелось дать Леннее новое тело. Когда-нибудь. В своих райских кущах дочь Аспера Дювора могла ждать вечность. Причем желание вернуть ее в материальный мир происходило даже не из чувства вины — это прошло. Просто слабый тоже заслуживает шанса. А еще в глубине души Лена признала, что смотрит на Леннею, как на младшую сестру, которая запуталась и которую надо спасти.

Вторая задача — помочь женщинам истинных. Мужчины взамен силы получили дар, а женщины так и остались "пустышками", зависимыми от чужой воли, и неизвестно, что ждало их дальше. При воспоминании о надзирательницах в цитадели Истины Лену до сих пор пробирал озноб. Но коротконогие тетки, похожие на зомби-киборгов, не выбирали для себя эту работу. Собственно, их положение мало отличалось от положения одаренных, которых они стерегли. Однако у одаренных был шанс выйти на свободу, а у "пустышек" — нет. И теперь их невосприимчивость к магии наверняка захотят как-то использовать.

Лена поделилась своими тревогами с Алиаллой. Та задумчиво кивнула: "Что ж. Я прослежу, чтобы от них не было вреда". А когда Лена сказала, что в изменившемся мире женщины истинных имеют право на самоопределение, отмахнулась: "Тебя это волнует? Вот и займись!"

И займусь, подумала Лена. Сейчас, сидя на вершине мира, она испытывала странное чувство — как будто на свете нет неразрешимых задач.

Реальность казалась зыбкой и текучей, как туман на границе Иэнны, видный с балкона башни. По утрам первые лучи солнца расцвечивали молочную белизну рассветными красками, прорисовывая в завихрениях водяных паров то корабли с надутыми парусами, то летящих драконов, то очертания диковинных зарослей.

Простейший узор — и можно свить из этих струй, что душе угодно. Построить фантастический город. Снарядить в поход непобедимую армию. Воздвигнуть горы с ущельями и водопадами. Поднять в воздух летающие острова. Изменить свою жизнь. Победить в споре с судьбой…

Несомненная польза от переезда в Иэнну состояла еще и в том, что Лене больше не нужно было выдавать себя за Леннею. При княжеском дворе ее знали как Елену Лос-Герд — правящая династия носила фамилию Лос, которую Диону хочешь не хочешь пришлось принять.

— Тебя что-то беспокоит? — спросил он, обнимая Лену за талию, и она осознала, что хмурится.

— Да так. Давно собираюсь тебя спросить… — продолжать было страшновато. Но сколько можно тянуть? — Нравится мне или нет, я все-таки целительница, а мы с тобой занимаемся любовью не только в лечебных целях. И я все время думаю, как скоро меня скрутит отдача, а ты начнешь бегать за мной с криком "Дозу! Дозу!"

— Дозу? — похоже, в местной культуре это понятие было не в ходу. Однако смысл Дион уловил. Окинул Лену взглядом, покачал головой, сдерживая улыбку. — Даже не знаю, смеяться или плакать… Не обижайся. Клянусь, ни мне, ни тебе бояться нечего. Давай по порядку. Во-первых, все пьют, но не все спиваются. Во-вторых, мы с тобой оба маги, а это уже защита. Мои родителям хватало. В-третьих, у тебя никогда не было печати — я не знал, но она задавала рамки женскому дару. В-четвертых, у тебя есть истинная сила, и одно это делает тебя особенной. Наконец, в-последних и в-главных, — он сделал короткую паузу, — я люблю тебя, Лена…

Не то, чтобы она этого не предполагала, но дыхание все равно сбилось, пейзаж вокруг показался невыразимо прекрасным, и захотелось воспарить над миром легкой птахой — прямо со стеклянного насеста. Правда, Дион подпортил момент, взявшись объяснять то, о чем сам недавно узнал: оказывается, исцеление ран и болезней всегда было побочным эффектом взаимного чувственного удовольствия, но истинные умудрились и это извратить… Одно слово — мужчина! Неужели неясно, что подробности можно отложить на потом? Впрочем, Лена быстро указала мужу на его ошибку. Просто поцеловала с жаром и нежностью, переполнявшими ее существо, и он не остался в долгу. Сообразительный все-таки!

После этого вопрос о зависимости показался абсолютно неважным. Хотя…

Дион картинно щелкнул пальцами, и снизу, из облака, поднялся летающий столик. На блюде лежали местные фрукты под названием эллай — сочные и сладкие, в вазочке — медовые орешки. А еще был графин с жидкостью шоколадного цвета и два бокала в капельках влаги, подхваченных по пути сквозь облако.

— Что это? — удивилась Лена, присматриваясь к графину.

— Ты говорила, что не любишь вино, — в глазах Диона прыгали смешинки, и она засмотрелась, на секунду забыв о своем вопросе: все-таки глаза у него безумно красивые. — Я попросил воссоздать напиток, о котором ты рассказывала. Ячменный солод, дрожжи, тройная перегонка. Сливки. Шоколад. Ваниль. Карамель.

— Дион, ты серьезно? — Лена прищурилась с притворной угрозой. — Хочешь от меня отделаться? Ты же знаешь, что случилось, когда я пила это в последний раз! Вдруг меня опять занесет в другой мир?

— Трусишка! Хотя бы попробуй. И скажи, похоже или нет?

Он наполнил на треть оба бокала, взял один, покачал, глядя, как перекатывается густая жидкость цвета кофе с молоком.

— Я-то уже пробовал. И знаешь, мне понравилось. По-моему, на этом можно сделать состояние.

— Ого! — рассмеялась Лена. — У кого-то проснулась деловая жилка. А я думала, ты умеешь только транжирить капиталы ин-Скиров!

— Транжирить? — воскликнул он с наигранным негодованием. — Да я за полгода сэкономил для ведомства дорог почти пятьсот тысяч керм!

На нем была рубашка с распахнутым воротом, удобные светлые брюки, волосы растрепались на ветру. Лена надела летящий сарафан на тонких бретельках. Парочка курортников, а не без пятнадцати минут правящая чета.

Лена приняла второй бокал из рук Диона, стукнула краем о край, и в небеса мотыльком вспорхнул хрустальный звон. Обычая чокаться в этом мире не знали, но Лена давно посветила мужа в некоторые традиции родного мира.

— За твою деловую хватку! Иэнна не устоит перед сливочным ликером, Гадария падет вслед за ней, а там и Тумон с Оранией и Шеккией безоговорочно капитулируют. Мы построим бескровную сливочную империю — Лаэрту на зависть. Надо только придумать ударное торговое название…

— Просто "Елена", — Дион подмигнул. — В твою честь.

— Тогда уж по аналогии, "Элейнис", или просто "Леннис"…

Оба уже откровенно хохотали.

— Нет, стой! Лучше в честь тебя. Это же гениально: "Дионис"!

Лена подхватила бокал петлей узора и захлопала в ладоши.

— Дионисом у нас звали бога вина! Представляешь? А тут просто ударение на другой слог…

— О, нет! — Дион вскинул руки, прося пощады. — Довольно с нас богов!

Они смеялись, облако под ногами переливалось всеми цветами радуги — и радуга вставала над отливающей янтарем стеной тумана на горизонте.

Истинные строили свое учение на отголосках легенд о хранителях. Но Лене вдруг подумалось, что сами того не подозревая, они в чем-то правы: каждый человек может стать творцом собственной жизни.