Царь Горохова

Каким еще лиходеям? Кто там у них в лесу обитается?

Мерлин промолчал. А герцог стал быстро спускаться с холма вправо – там два гнома, бурча, поколачивали друг друга ветками, которые вытащили из кострища.

– А зачем звонить в колокола? – спросила я Мерлина.

– Объявить, что у них будет новый король, – сказал он и пояснил: – Есть особая песня, и исполняется она с участием особого праздничного колокола. – И он загундел тихонько: – Дурень Жапо, дурень Жапо, спишь ли ты, спишь ли ты? Слышишь звон на башне, слышишь звон на башне? Динь-динь-дон, динь-динь-дон.

Симпатичная песенка.

– А кто этот Жапо? – спросила я.

– Первый король Гольштании, – сказал Мерлин.

– Как непочтительно его называют дурнем, – удивилась я.

– Но если он был дурень, – пожал плечами Мерлин.

Мы с Мерлином подошли к повозке, груженой мешками, бутылями и корзинами с овощами. Запряжена в нее была здоровенная, с лохматыми ногами, коричнево-белая лошадь.

– Не карета пока что, уж извини, – сказал мне Мерлин. И спросил у сидящего на облучке крестьянина: – Мешки с соломой взял?

Крестьянин кивнул назад.

Мерлин аккуратно положил на дно телеги обломки посоха – древко на сломе сверкнуло чем-то синим в сердцевине – взбил пару мешков с соломой и забрался наверх.

– Мерлин! – прошептала я обеспокоенно, дернув старика за рукав. – А как же теперь без посоха вы меня домой вернете? Вы же им колдуете?

– Не бойся. Починю. Это пустяки. Только новый кристалл тяпис-ляписа обточить.

Крестьянин обернулся и весело улыбнулся кривозубым ртом:

– Мерлин с нами! Вот это ладно! Тогда и сам дракон не страшен!

– Там что, драконы, в лесу водятся? – ошеломленно спросила я.

– Ну какие драконы, тем более в лесу! – сказал Мерлин. – Нету там драконов.

А кто тогда есть?

– Ну, залазь, чего ты? – сказал Мерлин и протянул мне руку.

Я положила шлем и меч в повозку и запрыгнула сама. Сидеть на соломе было не особенно удобно – ну, дворец наверное не очень далеко.

Когда мы объезжали холм, я увидела, что герцог склонился к присмиревшим гномам и о чем-то допрашивает. О чем, интересно? Не обо мне ли? Выясняет, поди, кто я да что я да откуда взялась. То есть, взялся. Я вытянула шею, надеясь хоть что-то услышать.

Гномы размахивали ручонками, изображая, видимо, всю сценку в лицах, и указывали куда-то в сторону за холм. Герцог кивал. Потом поднял голову – видимо, на звук нашей повозки – и его голубые глаза встретились с моими. Красавец, что тут скажешь… Я смутилась и отвела взгляд. Стала поправлять мешки и будто бы устраиваться поудобнее. Снова посмотрела на холм только когда мы отъехали метров на двадцать. Герцог смотрел вслед повозке. Вот черт.

Я отвернулась и решила больше не оборачиваться. Взгляд мой упал на ведрошлем, валявшийся на дне повозки. На лицевой его части, под прорезями для глаз сияло будто отполированное пятно – неровное, будто кто плеснул туда полирующего средства и так и оставил. Я взяла шлем в руки. Это от той жидкости, что во фляжке гнома была?

– Знаете, – сказала я Мерлину, – этот гном тогда у озера чем-то плеснул мне в лицо, и я сознание потеряла.

– Потерял, – прошипел Мерлин.

– Ну да, – смутилась я. Этак я себя при первом же разговоре выдам. И меня выгонят из королей. А мне очень хочется попробовать побыть на троне. Пусть и в мужской одежде.

Мерлин взял шлем и понюхал, сморщил нос:

– Брага. Подонки.

– И не говорите, настоящие подонки эти гномы – прямо в лицо… Всего лишь брага? – дошло до меня.

– Подонки браги, то есть осадок, – сказал Мерлин. – То, что на дне фляжки осталось. Потому и крепость такая. Хотя брага она и вообще не слабая.

Он положил шлем на солому.

– Брага – это же всего лишь… алкоголь? – спросила я. – Спиртной напиток. Или… из чего она?

– Из огородных и садовых растений, а что там еще трактирщик добавляет – не знаю. Ее трактирщик гонит, в деревне по ту сторону леса, у дворца.

– Как же ее пьют, если она железо полирует? – изумилась я.

Мерлин пожал плечами.

– Хорошо, что они полную фляжку на меня не вылили, – сказала я.

– Полные фляжки у гномов дольше двух секунд не водятся.

– Двух секунд?

– За которые они успевают сделать два глотка.

– А-а… Понятно.

– Хотя, пожалуй, они и за один высасывают.

8

Дорога была неширокой, желтой, песчаной и пустынной: ни других тележек, ни людей видно не было. Вокруг раскинулись луга, справа вдалеке виднелись пологие холмы. Воздух был чистый и даже сладкий – от ароматов трав и цветов. Я пыталась осознать, что нахожусь в параллельном мире. И вдруг до меня дошло кое-что: если это параллельный мир – то почему…

Я склонилась к Мерлину, который дремал, прислонившись к противоположному борту повозки:

– А почему вы говорите на русском?

– Что? – вздрогнул он и уставился на меня.

– Язык – почему русский у вас?

Такого же не может быть – чтобы в параллельной Вселенной – изобрели точно тот же язык, как и у нас – и именно тот, на которым я говорю!

– Какой еще русский, – проворчал Мерлин. – Мы говорим на панталонском.

– То есть… – растерялась я. – Со мной только на русском, что ли?

– И с тобой на панталонском, – сказал Мерлин и добавил: – Вот сейчас и говорим…

– Да?? – я вытаращила на него глаза. Как же это может быть?

Мерлин приглушенным голосом проговорил:

– Когда переходишь грань миров, местный язык становится будто родной.

– Да? Ух ты.

То есть, я, даже не замечая, болтаю на панталонском! Смешное название. Это, наверное, связано с названием страны – Гольштания.

– А у вас тут много языков – они все теперь мне как свой? – поинтересовалась я тихо.

– Язык у нас один, – сказал Мерлин, – потому что материк один.

– Да? Всего один?

Мерлин приложил палец ко рту. Потом заговорил тихо:

– Есть диалекты – ну вот у вас на островах, например, канальский диалект, – он подмигнул. – Сейчас этот всеобщий язык называется панталонский, а раньше, в древности, его назвали кальсонский. Но потом он стал культурнее, поэты-писатели появились…

Вот почему «пан»-талонский – «пан» это же значит, «всеобщий» – по гречески, кажется. Хотя греческого тут нет… Возможно, все языки во Вселенной – то есть в даже в различных Вселенных – имеют общие основы слов… Может, они все вообще произошли от одного всеобщего языка – или, например, люди проваливались в разные миры, как я сегодня, и делились знаниями… А «талонский» что значит?.. Но тут я подумала…