Царь и Россия(Размышления о Государе Императоре Николае II)

Господь позволяет сатане и это: Вот, он в руке твоей, только душу его сбереги [734] — не касайся его души, не помрачай его разум, его свободную волю.

Болезнь Иова была ужасна: сатана поразил его проказою лютою от подошвы ноги его по самое темя его. Вместо того чтобы лечить свои язвы, Иов взял черепицу, чтобы скоблить себя ею, и сел в пепел [735] . Он сидел на пепелище. Так смирил он себя под крепкую руку Божию, размышляя об ужасности и плачевности своего положения. В славянском тексте Ветхого Завета сказано, что он сидел на гноище вне града [736] .

734

Иов 2, 6.

735

Иов 2, 7, 8.

736

Иов 2, 8.

Никто из тех, к кому он раньше был столь добр, не пришел к нему, чтобы из благодарности послужить ему в его несчастье — потому что болезнь его была отвратительна или потому что они считали ее заразной. Разве не так было с Государем?

Далее сатана пытается вынудить Иова проклясть Бога уговорами собственной жены, все утешители были отняты от Иова, жена его искушала его: Ты все еще тверд в непорочности твоей! Похули Бога и умри [737] ,- говорит она. Неужели ты во всем будешь покоряться Богу, Который за все твое служение только бьет тебя нещадно? Разве можно такого Бога любить и благословлять, разве можно такому Богу служить?

737

Иов 2, 9.

По дару Христа Царь-страстотерпец имел верующую супругу, которая разделяла с ним его страдание. Но сколь многие из близких ему, и не только высокопоставленные чиновники, оказались предателями! Сколь многие у нас отреклись от Бога в годы огненных испытаний, и много было таких, кто выступил с хулой на Бога, с кощунством, разрушая храмы и оскверняя святыни! (Естественно, за этим следовало отречение от Царя и глумление над ним.)

Мы слышим в безумных словах жены Иова самое черное, самое ужасное сатанинское искушение. Ничто так не противно естественному сознанию, как хула на Бога. Ничто так не вопиет против естественного чувства, как самоубийство. Отречение от Бога и хула на Него и явились самоубийством, как скоро показала жизнь, значительной части русского народа.

Иов мужественно сопротивляется искушению и побеждает его. Он возмущен самой мыслью так поступить: «Как? Похулить Бога? Отойди от меня, сатана» [738] .

Новое искушение постигает Иова, когда к нему приходят его друзья. Может, более, чем все скорби, для него ощутимы наставления этих богословов: Если бы не насмешки их, то и среди споров их око мое пребывало бы спокойно [739] . Они претендуют на духовную мудрость, а на деле смеются над страданиями человека, потому что он низведен так низко.

738

Мф. 4, 10; 16, 23.

739

Иов 17, 2.

Если бы Иов был искренним в своей вере, говорят они, Бог не посетил бы его такими скорбями и он не вел бы себя так в этих скорбях. Не заключалось ли все благочестие Иова в надежде земного благополучия? — повторяют они вслед за диаволом. — Если бы это благочестие было искренним, не сохранило ли бы оно его от отчаяния?

Это было именно то, чего добивался сатана: доказать Богу, что Иов не был праведником. Когда он сам не смог сделать этого, он пытается через друзей убедить в этом Иова и заставить его признать себя лицемером.

Те, кто выступает с резкими, лишенными любви обличениями своих ближних, которых посетили великие скорби, и тем более угодников Божиих, когда те находятся в скорби, исполняют работу сатаны.

Рана Иова кровоточит, боль не перестает, но никто из его друзей- богословов не принес ему елея, и третий из друзей вылил столько же уксуса и желчи, сколько двое первых. Перед нами «Гефсимания» Иова — Иов горько жалуется на оставленность Богом: Почему Ты скрываешь Свое лицо? [740] Нет очевидности небес, связь с Богом и с людьми прервана, кажется, нет надежды, что возвратится утешение. Дух Святой иногда покидает Своих лучших и любимейших святых.

740

Ср.: Иов 13, 24.

В 22-й главе Елифаз называет Иова лицемером не только из-за его нетерпения в скорбях, но и из-за самих скорбей. Елифаз сравнивает бедствия Иова с обычными бедами нечестивых. «Его дети погибли — так бывает с нечестивыми: они оставляют богатство своим детям, но все погибает».

Елифаз обвиняет Иова во многих грехах и преступлениях, за которые, как он полагает, Бог наказал его. Он сравнивает его случай с тем, что было в истории человечества с грешниками, которые были смыты потопом и богатства которых поглотил огонь, — то есть с содомитами.

Благосостояние Иова, материальное и духовное, подрублено, говорят его друзья, а наше — нет, потому мы праведники. К тому, в чем обвиняют Иова друзья его, сводились, по существу, обвинения противников канонизации Царя-страстотерпца: «Если бы он был достойным человеком, он не довел бы до такого состояния процветающую страну. Не проиграл бы Японскую войну. Благочестивых людей никогда не постигает такое крушение». Вспомни, — говорят они, — погибал ли кто невинный, и где праведные были искореняемы [741] . Если речь идет о конечной гибели, это так. Никто из праведников не погибнет вовек. Но если речь идет о временных поражениях, это ложь.

741

Иов 4, 7.

Друзья Иова — богословы представляют Бога воюющим против Иова как против врага, в то время как Бог испытывал его как друга. Опасно без любви судить о духовном и о вечном состоянии других, ибо таким образом мы можем осудить тех, кого Бог оправдал и прославил.

Иов (и вместе с ним Государь) говорит: Бог поставил меня притчею для народа и посмешищем для него [742] .Пиющие вино сочиняют оскорбительные песни про него [743] . Его имя стало притчей во языцех — так же, как имя Государя. Желтая пресса, перед которой Царь был беззащитен, сочиняет сплетни о семье Царя, о Распутине, о том, что Царица — немецкая шпионка. И до сих пор мы слышим: «Николай кровавый» или «человек слабой воли».

742

Иов 17, 6.

743

Ср.: Пс. 68, 13.

В описаниях страданий Иова мы как бы узнаем в подробностях то, что переживал Государь. Помутилось от горести око мое, и все члены мои как тень [744] . Он мог бы сказать о себе: «Я уже не человек, а тень человека». Он муж скорбей, он столько пролил слез, что почти потерял зрение.

Мы не можем не узнавать в словах Иова великое бесчестие, павшее на нашего Государя после великой чести, которую народ и Церковь оказывали ему ранее. Они гнушаются мною, удаляются от меня и не удерживаются плевать пред лицем моим [745] . В глумлении толпы пинают его ногами: «Они обвиняют меня в своем горе» (то есть за то, что они живут сейчас в такой стране). Они ложно говорят о его прежнем поведении и политике, сбивая с ног [746] . Они относятся к нему как к тирану за то, что он праведно управлял ими, они неразумны во всем другом, но очень искусны в нанесении оскорблений и причинении нового зла. И как похоже на революцию 1917 года описание бедствия Иова: Они пришли ко мне как сквозь широкий пролом, с шумом бросились на меня [747] . Как воды, затопляющие все, когда прорвана плотина, или как войско, которое сквозь пролом в крепости прорывается в город и с нечеловеческой яростью устремляется на живущих в нем.

744

Иов 17, 7.

745

Иов 30, 10.

746

Иов 30, 12.

747

Иов 30, 14.

Мы видим, что все презрение к Иову, как и к Царю-страстотерпцу, вызвано бедами, в которые они попали. Ты совлек с меня славу мою и снял венец с головы моей [748] , - говорит Иов, и вместе с ним Царь. Так как Он развязал повод мой и поразил меня, то они сбросили с себя узду перед лицем моим [749] , - говорит Иов. То есть после того как Господь отнял от него честь и славу, которой он был препоясан, они дали себе свободу говорить и делать против него все, что им заблагорассудится. Они сбросили с себя узду, они ни во что ставят его власть, его царское достоинство — не стоят уже, как прежде, с почтением и трепетом перед ним. Все как с Самим Господом: те, кто сегодня кричат «Осанна!», завтра могут кричать «Распни Его!» Но есть честь и слава, которая дается от Бога и которую, если мы храним ее, то найдем неизменной и неутраченной.

748

Иов 19, 9.

749

Иов 30, 11.