Царь нигилистов 2

На первом этаже жил папа и располагались комнаты Никсы: кабинет и спальня. Гамма первого показалась Саше слишком яркой: темно-золотой шелк на стенах, синяя обивка стульев и красный с синим ковер на полу. Зато много шкафов с книгами, много света из высоких окон, зеркало, камин и картины с пейзажами и лошадьми.

Да хоть серо-бур-малиновая! Саша бы много отдал за комнату и в два раза меньше, и любой расцветки. Лишь бы без Гогеля и Володьки.

Спальня (точнее опочивальня) брата больше напоминала арсенал. Оружие всех форм и размеров висело на стенах, стояло на подставках и украшало перегородки над дверьми. Присутствовали даже боевые топорики. Имелась и пара ружей, и несколько пистолетов. Можно было дни напролет рассматривать коллекцию и гадать, что какого века и из какой страны.

Их с Володькой комнаты были обставлены так скромно, что и говорить об этом нечего, зато со второго этажа был выход на колоннаду и дальше — в висячий сад. В последнем ничего от античного чуда не было, просто обычный сад, но на втором этаже, с розарием и яблонями. На последних еще алели поздние яблоки. Из сада был спуск в осенний багрово-золотой парк по пологому мосту. А дальше, за висячим садом шла галерея Камерона с колоннами, скульптурами и видом на большой пруд.

— Я знал, что тебе понравится, — заметил Никса.

— Еще бы! — сказал Саша.

Что-то он начал привыкать ко дворцам…

На следующей неделе был готов велосипед.

Принимать работу поехали с Никсой и Рихтером. У Фребелиусов должен был ждать дядя Костя.

На этот раз Саша был доволен. Велик, конечно, был тяжеловат, но выглядел вполне современно, даже седло на пружинах и обтянуто кожей: все по Сашиным рисункам. И тонкие спицы, и прочная рама, и цепь. Но больше всего Сашу восхитили шины.

— Вот это да! — сказал он. — Американские?

— Пока да, — подтвердил каретный мастер, — но будем делать у нас. Для повозок. Его Императорское Высочество Константин Николаевич нам ландо с шинами заказал.

Дядя Костя кивнул.

— Посмотрим, что получится.

— Сколько обошлось? — спросил его Саша.

— Пятьсот, — сказал Константин Николаевич.

— Ландо? — уточнил Саша.

— Велосипед, — сказал дядя Костя.

— Ничего себе! — отреагировал Саша.

— Это единственная машина на земле, — заметил господин Фребелиус. — Во всем мире!

У велосипеда присутствовала деталь, которая Сашу здорово позабавила. У заднего колеса были маленькие подставные колесики, как у детских велосипедов конца двадцатого века.

Саша взял чудо техники за руль и указал глазами на колесики.

— А это зачем? Господин Фребелиус, даже у английских костотрясов этого нет.

— Для безопасности, — объяснил мастер.

Перестраховались господа предприниматели. Ну, или это показуха такая: печемся о жизни драгоценного отпрыска.

— Отвертку дайте! — бросил Саша.

Заполучив инструмент, он опустился на корточки у велика и открутил колесики. Сел в седло и попытался стартовать. Велик послушался.

Сделал круг по мастерской. Транспортное средство скрипело и шло не очень ровно, но шло! Даже цепь не слетела.

— Дай попробовать! — сказал Никса.

— Не сейчас, — возразил Саша. — Это не так просто. Я тебя научу.

— А, когда будет готов, если я сейчас закажу? — поинтересовался брат.

— Недели через три, — пообещал мастер. — Но постараемся побыстрее.

В тот же вечер Саша начал учить Никсу кататься на велосипеде. Дорожки Екатерининского сада подходили для этого идеально.

— Толкайся сильно! — командовал Саша. — Двумя ногами. Вот! Теперь так, чтобы у тебя педали были готовы.

Брат надавил на педаль, проехал пару метров, но при попытке поднять вторую ногу, зачем-то крутанул руль влево и оказался под великом. Правда упал мягко и легко выбрался из-под изобретения.

— Ну, почти, — обнадежил Саша.

Никса не сдался, оседлал непокорную конструкцию и въехал в газон.

— Не все сразу прокомментировал Саша.

Вызвавшийся надзирать за процессом Гогель смотрел на это в полном отчаянии.

— Может лучше верхом, Николай Александрович? — предложил он.

— Нет, — отрезал Никса. — Верхом я и так умею.

К концу сентября брат мог самостоятельно проехать метров десять, причем даже не совсем по синусоиде.

— У меня для тебя сегодня задание, — объявил Саша. — Попробуй развернуться по малому радиусу и поехать обратно.

Никса попробовал, но не вписался в поворот и даже не упал, а опустился на землю вместе с великом.

— Как ты? — забеспокоился Саша. — Не ушибся, не поцарапался?

— Да, все в порядке! — сказал Никса.

И продолжил попытки.

Они покатались по французскому саду напротив Большого дворца, потом спустились в английский парк, к Эрмитажу, и вернулись на берег большого пруда.

На этот раз их пасли Рихтер с Гогелем.

Проблема состояла в том, что даже первый плоховато за ними успевал, не говоря о втором. К концу тренировки пятидесятилетний генерал дышал, как бегун после марафона.

— Да вы не беспокойтесь, Григорий Федорович, — успокаивал Саша. — Никса же не один, я с ним.

В первую субботу октября Никса уже вполне прилично катался по парку по очереди с Сашей.

Но в воскресенье терпение гувернеров лопнуло, и они стали сопровождать братьев верхом.

Не тут-то было! Лошади оказались с великом полностью несовместимы. Железного собрата они пугались и шарахались от него, как ошпаренные.

И всадники следовали за подопечными на приличном расстоянии. Что Сашу с Никсой вполне устраивало.

Тогда же произошло еще одно важное событие. Собственно, вышел очередной номер «Морского сборника». Там была напечатана история про самураев, два стихотворения («Мария» и «Балаган») под псевдонимом «Михаил Щербаков», перевод с английского статьи про новейшие Великобританские якоря и обсуждение проекта закона о патентах.

С авторским экземпляром от дяди Кости прибыл гонорар 60 рублей (20 за самураев, по 10 рублей за стихотворение и 20 — за перевод).

«Саша, ты только не очень огорчайся, — писал Константин Николаевич. — Отношение к твоему проекту довольно критическое».