Царь поневоле. Том 2

Иудеям моя коммерческая инициатива не понравилась, но спорить они не стали.

— Дело не касается конечно же самого штурма, — заверил их я, — но после, никаких убийств. Для меня важна добыча, а не удовлетворение чьих-то потребностей в убийствах.

— Мы поняли Великий царь, — нехотя согласился священник.

— Ещё Великий царь мы бы хотели обсудить поставку продовольствия, — взял слово один из вождей, — его мало и оно не очень хорошего качества.

— Что мешает вам его покупать? — искренне удивился я, — если у вас нет собственных поставщиков, можете покупать его у меня.

— Но Великий царь говорил о шаге доброй воли, — замялся он.

— И я его полностью выполняю. Всё продовольствие, которое не нужно в моём войске, отдаётся вам бесплатно или это не так? Тогда я накажу своих людей.

Я якобы от злости раздул ноздри.

— Нет, Великий царь, господин Иамунеджех действительно отдаёт нам все остатки, — не стал он врать и правильно сделал, поскольку военачальник стоял рядом с каменным лицом.

— В общем если вам нужна еда, продовольствие или услуги ремесленников, не стесняйтесь обращайтесь к нему, — я показал рукой на Иамунеджеха, — он вам их с удовольствием…продаст.

— Да, мы благодарим Великого царя за доброе отношение, — нехотя проговорил он, точно не будучи доволен тем, что я сказал.

Да и в целом их кислые физиономии, когда они поняли, что тут им ничего бесплатно не обломится, весьма сильно меня повеселили.

— Ещё какие-то вопросы?

— Да, если можно Великий царь, — слово снова взял первосвященник, — моя дочь, она была похищена из нашего лагеря и её видели в лагере Его величества Менхеперры.

— Припоминаю да, была такая, — согласился я, — моя личная пленница. Вы готовы её выкупить?

— Да, если можно, Великий царь, — он низко мне поклонился.

— Ну поскольку я лично тащил её на себе, не спал целую ночь, — я задумался, — то я готов её вам уступить за тонну золота.

Челюсти иудеев едва не упали на землю.

— Ск-о-о-коль-ко? — не поверил мне первосвященник.

— Тонна, это примерно пять полных телег металла, — помог я ему, — могу принять у вас и в серебряном эквиваленте, если нет золота.

— Простите Великий царь, но у нас нет столько, — он, поражённо смотря на меня, покачал головой.

— Ну, что могу сказать, как накопите, так приходите, — с широкой улыбкой радушного хозяина я развёл руки в стороны.

— Время аудиенции окончено, — сбоку вышел Хопи.

Иудеи, поклонились мне и пятясь ушли за круги охраны. С моего лица тут же спала улыбка и я вернулся к молчаливому поеданию граната. Эту трансформацию заметили все, поэтому простившись, большая часть людей разошлась по делам.

Задумчиво разглядывая земляной вал и стены города, я закинул в рот несколько зёрнышек. Надавив на них зубами с удовольствием почувствовал, как в горло полилась прохладная сладкая жидкость. Это немного помогло мне успокоиться, поскольку при виде этих шестерых, всё что мне хотелось, так это повесить их и только огромным усилием воли, я улыбался и спокойно разговаривал.

— Менхеперресенеб, наверно после обеда ещё раз проедемся с тобой вокруг города, — решил я, — я не могу выбрать лучшее место для подкопа. Нам нужно чтобы нас не видели, но и чтобы это было не сильно далеко от лагеря, чтобы мы могли прийти на помощь сапёрам, если враг решит сделать на них вылазку, а конфигурация города не сильно удобная для всего этого.

Военачальник поклонился мне.

— Конечно мой царь, я буду готов.

— Если хочешь, можешь присоединиться ко мне на обеде, — я поднялся со стула.

Он поклонился.

— Почту за честь, присутствовать при обеде Его величества.

— Тогда идём, Танини готовит пусть и не так вкусно, как Бенермерут, но зато также безопасно.

Менхеперресенеб улыбнулся.

— Его величество всегда можешь рассчитывать на наших помощников, кто готовит нам еду.

— Не хочется вводить их в искушение предательства, — хмыкнул я, — так что будем есть простую, но сытную пищу.

— Как прикажет мой царь, — ещё раз склонился он перед тем, как мы вошли в шатёр.

Глава 9

Когда я уставший, потный и пыльный вернулся с разведки вечером обратно, ко мне, отпихивавшая друг друга попами, бросились сразу двое. Они молчали, но искры между ними едва не сыпались физически.

— Я оботру, Его величество, господин Танини, — скромно говорила Ада, заслоняя телом меня от парня.

Он видя, как моё внимание от него ускользает, стал отталкивать уже её, под видом дружеских толчков плечо в плечо.

— Иди лучше бельё постирай иудейка, — вежливо сказал он, — уверен, кровь предков тебе подскажет, как это нужно сделать лучше всего.

Глаза Ады округлились, но она благоразумно промолчала. Я в эти их срачи не вмешивался, пока они не переходили определённых границ.

Девушка, закрывая меня своей попой, аккуратно мыла спереди, всё время пытаясь дотронуться до мужского органа. Видя это, Танини злился и мыл мне спину, поскольку передняя проекция была занята и освободить её можно было только силой, что уже было чревато.

— Его величеству предложили за тебя сегодня выкуп, — Хопи обратился к Аде, зная, что пока я один и не занят делом, могу поддержать его шутки.

Девушка испуганно вздрогнула и повернула к нему голову.

— Кто? Отец, господин Хопи?

Центурион кивнул.

— Но Его величество сказал, что сам доплатит твоему отцу, если он заберёт тебя от него, — с каменным выражением продолжил Хопи.

Глаза Ады расширились, на них появились слёзы, она сглотнула ком в горле и посмотрела на меня.

— Его величество так низко меня ценит? — она нахально посмотрела на меня, её это явно зацепило.

— До его предложения я подумывал отдать тебя в рабство Танини, — задумчиво ответил я, — но теперь даже и не знаю. Если я отдам тебя своему писарю, то ты всё равно останешься в лагере.

Глаза парня загорелись от радости, он предвкушающее посмотрел на иудейку, которая передумала плакать, поскольку сильно испугалась за себя.

— Но Великий царь, — она задрожала, — я так стараюсь служить Его величеству. Делаю всё, что мне говорит господин Танини.

— То есть лучше тебя не отдавать, а оставить моему писарю? — решил уточнить я.

Ада испуганно посмотрела на довольного парня, который раскраснелся от удовольствия, явственно видя уже в мечтах, как наказывает её по-всякому в своей палатке.