Царь с востока

– Да, - несколько замялся Сергиенко.
– Я уже говорил тебе, Вячеслав... Хотел снова поднять вопрос.

– Ясно, - помрачнел Соколов.
– Ну что же, говори.

– Я о вирусе, - сложив ладони над столом, опустил взгляд Сергиенко.
– Хорошо ли будет оставлять его потомкам? Нужно или использовать его, наконец, либо уничтожить. Иначе уже в недалёком будущем может произойти страшное. МакГроу предлагал...

– МакГроу глупость предлагал!
– рявкнул Матусевич.
– Использовать боевой вирус близ наших границ - верх идиотизма!

– Значит, надо безотлагательно заняться его уничтожением, - пожал плечами Сергиенко.

– Или использовать с умом, - добавил вдруг Петренко.

– Например, внутри ограниченной естественными границами территории.

– Не понял тебя, Ярослав, - повернулся к другу Вячеслав.

– А я поясню, - с готовностью кивнул воевода.
– Я бы использовал вирус для уничтожения бандитского гнойника работорговцев и убийц - Крымского ханства.

– И как ты собираешься это сделать?
– произнёс Грауль, недоверчиво покачав головой.
– Не думаю, что это возможно провернуть без долгой подготовки. Надо учитывать множество факторов...

– Я не считаю это фантастикой, - загоревшись идеей, твёрдо говорил Петренко.
– Думаю, если вы все поддержите меня, то я представлю проект сего предприятия.

За составление проекта высказались единогласно - Крым, отделённый от Руси морем и незаселённым Диким полем, был бы идеальным полигоном для не долгоживущего вируса. А ослабление государства, питающегося кровью славянского народа да живущего за счёт русско-польской розни, было бы весьма полезным делом.

– Нужно с царём говорить, составлять партии для выкупа пленников и действовать по обстоятельствам, - негромко проговорил Карпинский.
– Не думаю, что Никита Иванович будет против, а, наоборот, с удовольствием примерит лавры освободителя на свои и без того могучие плечи завоевателя древних отчин.

– Да, - усмехнулся Соколов.
– Сдаётся мне, Никита Иванович получит приставку Великий к своему титулу ещё при жизни. Отобрать у Польши княжество Литовское, взять Люблин и едва не осадить саму Варшаву - дорогого стоит!

– А с учётом разработки недр Урала и основании заводов, интереса к учреждению флота, покровительству толковым иноземцам и попечению над народным просвещением - выходит эдакий Пётр Первый вкупе с Екатериной Великой, - добавил Лисицын с улыбкой.

– Выходит-выходит, - проговорил Петренко.
– Но не нужно обольщаться, царь действует только к своей, хотя и общегосударственной выгоде.

– Действительно, - помрачнел Вячеслав.
– У нас же есть вопросы и по Смирнову, и по пропавшему в подземельях Антониева Сийского монастыря отцу Кириллу.

– Что?!
– разом выдохнули многие из собравшихся.

– Не знаю, можно ли доверять Строгановым, но именно они предоставили информацию об отравлении Смирнова и пытках Карпа, - глядя в одну точку, с расстановкой произнёс Соколов.

– Доверенный человек семьи уральцев доставил послание во Владиангарск две недели назад, - заговорил Петренко.
– В нём говорилось об "ангарском попе", помещённом в подземную тюрьму при этом монастыре на архангелогородчине.

– Мы попробуем проверить эту информацию через наших людей, - добавил Вячеслав.
– Кроме того, я не исключаю провокации строгоновцев...

– Ведь мы проникли на Урал, а не они на Ангару, - пробурчал Карпинский, сложив руки на груди.

Собрание продолжилось отчаянным спором, который продолжался по поздней ночи - горячие головы, такие как Сергиенко и Кабаржицкий предлагали вообще заморозить общение с Никитой и потребовать от него объяснений по факту смерти их товарища в Карелии и немедленного освобождения ангарского священника. Но другие - Матусевич и Петренко, в первую очередь, говорили, что царь никогда не признается в случившемся и, в лучшем случае, может переложить вину на своих подданных - да только возможность оного чрезвычайно мала. Скорее всего, ответа вовсе не будет.

– А ведь Кирилл сам явился к патриарху, - заявил вдруг Матусевич.
– А тот решил вызнать всё. Хорошо, наш служитель веры не знает самого главного!

– Знает, - негромко произнёс Соколов, постучав пальцами о стол.
– Я рассказал ему.

Воевода молча, но энергично развёл руки в стороны и с изумлением посмотрел на Вячеслава.

– Теперь и Никита будет знать, - охрипшим от волнения голосом проговорил Сергиенко.

– Надеюсь, однако, у него хватит ума сохранить это в тайне?
– добавил Грауль.
– Ну а Кириллу теперь уж точно света белого не видать.

Далее собрание проходило как-то скомканно, тёплая комната перестала быть уютной, а в головах у собравшихся только и вертелись разные, но одинаково невесёлые мысли. Без обсуждений удвердили сроки открытия ещё одного плавильного цеха в Железногорске, отправку на работы голландцев с захваченного флейта "Дельфин" и планы организации корабельных мастерских и дока во Владивостоке. Разошлись все далеко заполночь, а многие так и не смогли заснуть, дождавшись в тишине рассвета. Не спали и в доме Милославских - поначалу сёстры расплакались, не желая тихо сопевшему в кроватке мальчику той же судьбы, которой вдоволь натерпелись они, будучи вовлечёнными в жестокие и кровавые дворцовые интриги.

– Видать, не дано иного, - перебирая светлые волосы сына, повторяла Мария Ильинична, то и дело утирая платочком слёзы.
– С Божьей помощью сладится, уповаем на Господа нашего...

Дворцовый комплекс Чхандоккун, к северу от Сеула. Август 1653.

К вечеру следующего дня передовая группа войска Минсика - сотня под началом Кангхо Сонга, вышла к горе Унбон, с которой, по поверью, на землю сошла созидающая энергия Неба. Окружённый лесами дворец Чхандок со склона Унбонсана был бы как на ладони, сразу заметил Сонг. Солнце садилось, сочным светом пробиваясь сквозь ветки и кроны вековых деревьев, играя бликами на изумрудной траве. Ещё немного и начнёт темнеть, а потому каждая минута была счету!

– Ждать!
– таков был приказ Кангхо, обращённый к его воинам, уставшим от тяжёлого перехода к столице от негостеприимного берега Западного моря.

Отряд верных принцу Бонгриму бойцов, до сей минуты петлявший среди холмов, лесных долин и извилистых речушек, обходивший стороной даже одинокие домики охотников, чтобы не обнаружить себя раньше времени, теперь отдыхал под сенью высоченных сосен, набираясь сил у прозрачного ручья, петлявшего между зелёными от наросшего мха валунами. А Сонг с несколькими бойцами поднялся на склон горы, чтобы с помощью увеличительной трубы, подаренной ему принцем, внимательно осмотреть Чхандоккун. Вот главные ворота - Тонхвамун, вот мост Кымчхонгё... По телу Сонга побежали щекочущие мурашки - священное место, этот мост строил сам ван Тэджон, отец великого Сэджона! Схема дворцового комплекса, которую рисовал принц Бонгрим, оживала на глазах - Кангхо точно знал, где нужно искать принца Инпхёна, маньчжурами признанного наследником престола.