Царь Успения

По дороге, всё же, хоть и был Курилов на вид флегматичным мужиком с замашками меланхолика, он прямо на ходу передал по рации: «Говорит четырнадцатый! Внимание всем постам ГИБДД! Совершён наезд на прохожего на перекрестке проспекта Мира и улицы Корябова! Задержать внедорожник «Нисан» бежевого цвета с разбитым передним стеклом! Повторяю!..».

– Не стоило бы,– сказал Розов,– ничего страшного не произошло.

– Да ни черта никто и никого не найдёт!– Доверительно сообщил лейтенант Анатолию.– Проспект пересекают шестнадцать улиц, не считая переулков. А дальше, в правую сторону, роща, причём, ни одна, и два городских парка. Отъедут в сторону – да и затеряются.

– Встанут где-нибудь, в тенёчке, и кого-нибудь на попутке пошлют за ветровым стеклом в магазин автозапчастей. Сейчас всё можно купить, были бы деньги.

– Точно,– кивнул головой Курилов, въезжая во дворик довольно солидного лечебно-профилактического комплекса, при котором и находилась ближайшая служба «скорой помощи» города.– Концы трудно будет отыскать, и всё потому, что вы ни запомнили номер машины.

– Если бы я старался что-то запомнить, а не спасать свою шкуру,– пошутил Розов,– то вам меня пришлось с проспекта Мира транспортировать сразу в морг.

– Правильно. Согласен.– «Форд» службы ГИБДД остановился перед высокими мраморными ступеньками, ведущими к высокой и широкой двери.– У них что-то наподобие перевязочного пункта. Бывай! Девчата тут тебя быстро приведут в порядок. Может, попутно и женишься.

Рванув с места в карьер, сотрудник ГИБДД уехал. «Ни дать – ни взять, сказочный гном в милицейской форме,– подумал Розов, рассеянно глядя вслед машине,– периодически плюющий на свои прямые обязанности, делающим людям добро по службе и наполовину».

Но благо, что всё обошлось. Номера наехавшей на него автомашины Анатолий не успел запомнить, но ему показалось, что за рулём «крутой тачки» мелькнула рожа Валеры-собачника, того самого, который выместил зло за исчезновение своего кобеля на Шуре Брикове. Это, скорей всего, была жестокая месть за то, что Розов преподал урок представителю среднего бизнеса и его друганам… после собрания владельцев съеденных и проданных Вороньим Глазом их четвероногих друзей. А может быть, за действиями Валеры стояло ещё что-то? Как знать.

При своём врождённом благодушии Анатолий не принадлежал к числу тех, кто запросто прощает своим недругам и оппонентам всяких мастей подобные «шутки». Думая о неудачной прогулке по проспекту Мира, он терпеливо отдался во власть эскулапских стараний молодого горбатого парня-врача и двух юных медсестёр. Все трое перекидываясь с ним шутками, быстро и довольно неплохо обработали его не существенную рану на ноге, не забыли и о ссадине на лбу. Сделали перевязку, заодно и укол против столбняка. В целях профилактики.

Поблагодарив людей в белых халатах, Анатолий вышел за пределы царства городской «скорой помощи». Госпитализация не потребовалась. Да и укол от столбняка ему, видимо, был сделан только потому, что он возможно юбилейный, какой-нибудь, пятитысячный, пациент данного пункта быстрого медицинского реагирования. Неважно. «Но если что-то почувствуете неладное со здоровьем – приходите. Тошноту, головокружение, ослабление зрения…»

Не откладывая горящего дела на завтра, Розов отправился навестить на улицу Полтавскую Луизу Анисимовну Рогалёву и её нового внука Шуру Брикова, а заодно поинтересоваться… здоровьем Валеры-собачника. Анатолий, не забыл, где проживает добросердечная и бодрая старушка, поэтому без особого труда разыскал её квартиру. Но в неё не надо было звонить, сыщика встретила почти распахнутая настежь дверь. Вытащив из кобуры под пиджаком свой «ПМ», он перевёл флажок предохранителя на «стрельбу». Пистолет уже находился на взводе.

Ворвавшись в прихожую, потом в большую комнату, он чуть было не сшиб с ног Анисимовну, стоящую сиротливо у стола. Она была в длинном и широком чёрном платье, отрешённая от внешнего мира… Не испугалась и не удивилась, увидев человека с оружием в руках, и, скорей всего, не спросила, а подтвердила сам факт:

– А, это вы, Анатолий.

– Извините,– Розов спрятал пистолет в кобуру под пиджаком,– я думал, Луиза Анисимовна, дверь открыта… показалось, что не всё в порядке. Александр, наверное, на работе?

– Нет. В морге.

– В морге? Что он там делает?

Из воспалённых глаз пожилой женщины покатились слёзы. Она, вытирая их цветистым сатиновым платочком, дёргала головой, как будто кланялась кому-то невидимому, но очень дорогому, очень близкому для неё.

– Его убили сегодня ночью, когда он возвращался с работы… Задушили,– объяснила Луиза Анисимовна. – Не далеко от гаражного кооператива «Лилия».

– Понятно…

– Что же вам понятно? – Она подняла вверх глаза.– Одного внука убили, теперь – другого. Что вам, Толя, понятно?

– Успокойтесь, пожалуйста. Тут ничего не поделаешь. Я знаю примерно, кто это мог сделать. Догадываюсь.

– Нет, не Валерий Анфисов, то, что из-за собаки потерянной… ударил тогда Шуру. Не он.

– Почему вы так считаете, Луиза Анисимовна?

– Отыщите, прошу вас, Анатолий, найдите убийцу, – вместо ответа с горечью сказала она.– Я хорошо заплачу. Деньги найдутся. Куда мне их теперь-то беречь?

– У меня сейчас дело,– он начал было оправдываться. Но, тут же, глядя на убитую горем женщину, твёрдо пообещал.– Найду!

– Полиции на Шуру начихать. Он для них – никто,– тяжело вздохнула Анисимовна,– не человек… Правда, пообещали. Но найдите убийцу, Толя! Я прямо сейчас расскажу, что знаю.

А поведала она немало, потому что за день до своей гибели (как будто знал) Бриков расслабился и доверительно ей сказал: «Дорогая моя матушка, Анисимовна, если, кто меня и задушит, то это будет Удав». После такого странного признания своего нового внучка, Рогалёва решительно отобрала у него недопитую бутылку с водкой, что её чадо… бредит. Но Шура, тут же, в удачной попытке водрузить «священный» со спиртным опять на стол, развеял её сомнения и доказал, что это не бред и не белая горячка, что Удав – не змея, а кликуха-погремуха.

Три года тому назад Бриков в Твери был случайным свидетелем того, как его знакомый Гога (он же Глеб) Самсонов, по клике Удав, запросто задушил постового полицейского в небольшом скверике, неподалеку от железнодорожного вокзала. То ли у них раньше были между собой какие-то счёты, то ли мент не понравился бандиту… Не так, скажем, улыбнулся. А шатающийся по свету «истребитель собак» отдыхал рядом на скамейке и всё это видел.

Раньше они встречались, и Удав даже угощал убогого бомжа конфетами и пивом. Но теперь, когда Вороний Глаз, стал свидетелем убийства, да ещё такого… Одним словом, Гога заметил Брикова и узнал его, но не успел тут же задушить и своего давнего «приятеля». Шура вовремя решил слинять подальше от опасного места и «доброго» друга, петляя по закоулкам, прячась от Удава в подъездах домов. А ранним утром Вороний Глаз спешно оторвался из Твери на первом же товарняке, на тормозной сцепке. И вот полторы-две недели тому назад, собирая возле одной частной клиники пустые бутылки, Бриков увидел Удава. Тот сидел в беседке, был в больничной пижаме, курил, покачивая ногой, и вёл светскую беседу с дамой. Вероятно, Самсонов был большой сердцеед.