Царевна-Лягушка. Пора перемен

– Я сказал, уедешь - смены не будет. Это мой долг. Ничего личного.

Начальник участка изобразил на лице сочувствие и развел руками.

Он отвернулся от Веры.

– За работу, бабы! За работу!
– громко хлопая в такт словам.

Носилки с Ниной понесли на выход. Вера двинулась за ними.

Нина слабо махнула рукой. Она была совсем бледной.

– Я рада, что ты со мной в самый трудный момент моей жизни.

Вера спускалась по ступенькам рядом с носилками, стараясь не мешать бригаде «Скорой помощи».

– Извини, Нина, - она резко выдохнула - я не могу поехать.

– Ты оставишь меня?
– с надрывом спросила пострадавшая.

В вопросе звучало разочарование в человечестве. Нина даже приподняла голову, чтоб лучше обжигать укоризненным взглядом предательницу.

– Платончик угрожает не поставить смену.

– Верик, я умираю - слабо проговорила Нина.

Она со стоном откинулась на подушку и прикрыла глаза ладонью.

Вера с тревогой взглянула на фельдшера, который спускался рядом с носилками.

Тот успокоительно махнул рукой.

Вера кивнула.

– Оставь, Нин! Небольшая рана. Швы наложат, новой будешь.

Вера успокаивающе положила руку на плечо подруге.

– Я должна идти работать.

Пострадавшая убрала руку от лица и укоризненно смотрела на подругу.

– Я тут кровью истекаю, а ты даже проводить меня не желаешь. Может быть это мой последний путь.

– Нина, - повторила Вера, как капризному ребенку - с тобой все в порядке. Всего лишь небольшая травма. Смену потеряю, без денег останусь.

Дверь на улицу со скрипом открылись. Женщина придержала ее, пропуская носилки.

– Вы едете?
– фельдшер обратился к Вере.

– Нет - твердо ответила женщина и тут же услышала с носилок:

– Предательница!

– Ты быстро поправишься.

По-хорошему, Нину следовало поддержать морально. Но, Платоша-зануда выставил такие условия. Надо же! Лишиться смены за здорово живешь.

Одна смена - продукты на пару дней. Сашке новые ботинки надо, а лишних денег нет.

Нина перестанет обижаться. Она все поймет.

В цехе Вера услышала возбужденные голоса. «Митинг» продолжался. Начальник участка бушевал.

– Кто за Нинку работать будет? Смена должна работать полноценно.

– Нинки нет - сказала Вера - тесто мне месить, пока сушка идет.

Платон Михеевич тут же успокоился.

– Молодец, Верка!

– За работу, бабы!
– снова распорядился начальник участка и ритмично захлопал в ладоши.

Женщины стали расходиться по рабочим местам.

Снова зашумели агрегаты.

Платон Михеевич, широко улыбаясь, вернулся в кабинет, как гордо именовал он подсобку у входа в цех.

Перед окончанием смены в цех вошел инженер по охране труда. Начальник участка забегал вперед, заглядывая в глаза представителю дирекции. Вера продолжала работать и не обращая на них внимания. Инженер присматривался к действиям работниц. Он подошел к тестомесильной машине. Что-то спросил начальника участка. Платон Михеевич стал подробно рассказывать. Инженер осмотрел место несчастного случая и ушел.

Начальник участка направился к Вере. Подойдя почти вплотную распорядился:

– Верка, вырубай машины. Иди в мой кабинет. Инженер вызывает.

На фанерной двери подсобки с потрескавшейся от старости белой краской блестела белым металлом табличка с неровной гравировкой «Начальник участка Остренький Платон Михеевич».

– Разрешите?

– Проходите, Вера Андреевна.

Среди полок с картонными коробками и серой оберточной бумагой за старым желтым столом сидел инженер по охране труда. На краешек пыльного стола он брезгливо положил «Протокол расследования несчастных случаев на производстве». Несколько строк в документе оставались свободными.

Вера взяла один из стульев около стены. Убедившись, что он не сильно качается, поставила к столу.

– Извините, что оторвал от работы. Расскажите, пожалуйста, о несчастном случае.

Женщина быстро описала, что видела. Инженер записал несколько строк в протокол.

– Вы обучали Нину Тамильевну работать на тестомесильной машине?

– Да, я.

– Когда Нина Тамильевна последний раз проходила инструктаж по технике безопасности?

– Не знаю. Я обучала Нину пользованию установкой, не по должности, а по-дружески.

Инженер по охране труда задал еще несколько вопросов.

Звонок возвестил об окончании рабочего дня.

Цех постепенно замолк. Женщины потянулись в раздевалку.

Вера приводила в порядок оба рабочих места. К ней подошел начальник участка. Он оперся о рабочий стол.

– Устала?
– спросил сочувственно.

– Чего хочешь, Михеич?

Вера не отрывалась от уборки. Она хорошо знала Платона. Показное сочувствие осталось без внимания.

– Смотрю я на тебя, Вер, и обидно становится. Отличная работница, прекрасный человек, а начальство не ценит.

Мужчина с возмущением покачал головой, удивляясь такой несправедливости.

Женщина ухмыльнулась. Опять прилип. Ну прям щенок потерявшийся.

И, главное, не пошлешь впрямую. Приходится соблюдать вежливость, не на улице. Ладно, не впервой! Как пристал, так и отстанет.

– А тебе-то чего обижаться, Платон?
– деловито протирая тестомесильную машину поинтересовалась Вера.

Платон Михеевич продолжал развивать тему.

– Вот сегодня, например, весь коллектив выручила. А кто оценит?

Он замолчал и внимательно посмотрел на Веру, словно она должна была подсказать. Не дождавшись ответа, Платон решительно рубанул воздух и продолжил:

– Нет! Я завтра ж пойду к мастеру и потребую, чтоб тебе оформили внутреннее совместительство на сегодня, чтоб премию дали. А потом, как лучшую работницу, глядишь, путевкой в санаторий наградят, в должности повысят.

Во, где они все у нас будут!

Платон поднял руку и сжав кулак, грозно потряс им.

– Согласна?

Вера стала протирать тряпкой стол. Платон Михеевич присел на железную тумбу с инструментом и самодовольно сложил руки на груди. Вера снова ухмыльнулась.