Царьград. Гексалогия
Шрифт:
А примут его рыбаки? Рыбаки-то не примут, а вот местные башибузуки, сиречь – бандюки… Надо только их побыстрее найти… Хотя, а чего их искать? Зайти в любую деревню. Башибузуки – только по ночам бандюки, днем они очень даже мирные граждане – крестьяне, рыбаки, ремесленники.
Убедившись, что поблизости нет ни своих, ни чужих, Лешка выбрался из оврага и быстро зашагал в сторону моря. Куда идти – знал, ездил пару раз с Фирсом за местным вином. Дорога была свободной, турки дислоцировались совсем в другой стороне, но тем не менее юноша пару раз прятался в колючих кустах, завидев вдалеке всадников… Слава богу, обошлось – до деревни парень добрался безо всяких
Он и в самом деле походил на бандита – здоровенный бугай с покатыми, словно коромысло, плечами и буйной рыжей бородищей. Увидев Лешку, ухмыльнулся в усы:
– Вина, молодой господин?
– Вино будем после пить, – негромко возразил парень. – Есть одно дело.
– Что за дело?
– Не нужно ли вам оружие? Сабли, мечи, кольчуги?
– Ты можешь продать? – оглянувшись, заинтересовался кабатчик.
– Я могу показать, где взять. Только пусть твои люди собираются побыстрее – иначе оружие подберут другие.
– А с чего ты взял, что я…
– Как хочешь, – Лешка пожал плечами и направился к выходу. – Я предложил – ты отказался. Пойду, поищу других.
– Мы не башибузуки!
– Так я же говорю, поищу…
Лешка подошел уже к самой двери, чуть замедлил шаг… Неужели – зря?
– Эй, парень!
Не зря!
– Постой!
Лешка вовсе не собирался прибиваться к башибузукам просто так, от нечего делать. Выйти «за границы рисунка» он надеялся как можно дальше, так далеко, что, пожалуй, можно было б дотянуться и до русских земель. Да-да, вот именно! И ведь дотянулся-таки!
Естественно, поначалу башибузуки ему не доверяли, присматривали, никуда одного не отпускали, а не убивали лишь потому, что у них был на счету каждый боец. Юноша приспосабливался, рисковал, ходил – а куда деваться? – в набеги. В основном на турецкие обозы, конечно, но люди старины Харчаллы – так звали кабатчика – не брезговали и крестьянскими возами, под вечер возвращавшимися с рынка. Правда, своих, христиан, старались не убивать, и Лешка был этому крайне рад. Все ж не хотелось превращаться в совсем уж отмороженного беспределыцика. К тому ж объявилась одна девчонка – племянница Харчаллы Алия. Юная, довольно смазливенькая, но не в Лешкином вкусе – слишком уж тощая – совсем не красавица по местным меркам. Юноша, конечно, поначалу терзался совестью, но потом для себя решил, что для возвращения домой все средства хороши. Тем более, завести шашни с девчонкой – это ведь не кого-нибудь убить! Совсем другое дело, очень даже приятное с обеих сторон!
Да, несомненно, Алие было приятно встречаться с не по-здешнему красивым парнем. Первый раз Лешка подловил ее у колодца – наплевав на возможные насмешки, помог дотащить тяжелые кадки с водой. Потом – слово за слово – познакомились, девчонка бойко говорила по-гречески – и стали встречаться, сначала украдкой, а потом и почти что открыто. Но пока все шло целомудренно, даже до поцелуев еще не доходило – просто сидели, да трепали языками, – и Лешка решил форсировать события, уж слишком мало времен оставалось до осени, каких-то два месяца. Ну, сентябрь – октябрь еще ладно – а дальше? Как зимой проберешься на Русь? Холодно. И коням нечего есть. Так что побыстрее надо было с Алией… вернее, с ее дядькой.
Шла уже середина июля, когда Харчалла послал девушку на луга, за свежим сеном – погода стояла солнечная, и копны как раз должны были успеть высохнуть. Лешка – а жил он при корчме в небольшой хижине – понаблюдал, как девушка запрягает лошадь,
выбрался за ворота первым… И неожиданно выскочил на пути из кустов:– Ага! Не ждала?!
– Ждала! – расхохоталась Алия. – Видела, как ты за мною подсматривал. Не стыдно?
Усевшись на телегу, Лешка посмотрел девчонке в глаза:
– Очень бы хотелось, чтоб было стыдно… А тебе?
– Да ну тебя, Али…
– Ты знаешь, как это здорово – целоваться?
– Нет, нет… что ты… ну, пожалуйста…
Губы девушки говорили одно, а глаза – совсем другое.
Крепко обняв Алию, юноша принялся со всей – ничуть не наигранной – страстью целовать ее в губы и шею…
– Перестань, перестань… Увидят!
– Тогда поехали побыстрее на луг! Гони же лошадь, гони!
– Гоню… Но имей в виду – только один поцелуй! Хорошо – два.
А телега уже тряслась по кочкам луга. Вот и жнивье… Лешка живо покидал в телегу копны, упарился – тяжело и жарко – стащил через голову рубаху и лукаво взглянул на девчонку:
– Кто-то обещал поцелуй!
– Н-ну… – Алия тревожно огляделась по сторонам. – Ладно. Только один.
– Ты же говорила – два.
Губы молодых слились в поцелуе, Лешкины руки выпростали из-под широкой юбки Алии белую льняную рубашку.
– Что… – шептала девушка. – Что ты делаешь?
– Я хочу перецеловать все твое тело… Пупок… – Лешка задрал рубаху повыше. – Грудь…
– Ой…
– Тебе неприятно?
– Мой дядя…
– Потом погорим о дяде, ладно?
Полетели в траву и стащенная наконец рубаха, и юбка… Голая Алия потянулась к юноше всем своим телом…
И, конечно, об этом узнал Харчалла, а Лешка и не старался, чтоб не узнал, наоборот. Позвав парня к себе, кабатчик вперился в него тяжелым взглядом. Лешка опередил готовые сорваться с его губ слова:
– О, уважаемый Харчалла! Осмелюсь ли я попросить руки твоей милой племянницы?
– Алии? – уточнил кабатчик.
– Ну, у тебя же одна племянница! Мы любим друг друга.
– Одной любви мало! – Харчалла задумчиво посмотрел на Лешку. – Спору нет, ты неплохой парень и смелый боец… Но вот, честно тебе скажу – слишком уж беден! Кто я – и кто ты?
– Я тоже об этом подумал! – улыбнулся юноша. – И решил пойти в набег с отрядом Косого Абдуллы!
– Но он же мусульманин!
– Ну и что? Ему тоже нужны хорошие воины. До богатых городов урусутов неблизкий путь.
– Однако, – Харчалла покачал головой. – Ты выбрал нелегкий путь. Урусуты!
– Я пригоню много рабов и скота! Посмотрим еще, кто из нас будет беднее!
– Вах! – Кабатчик немного помолчал, а затем махнул рукой. – Уговорил. Клянусь, если ты приведешь к зиме скот и рабов, Алия будет твоей!
Лешка улыбнулся:
– Спасибо на добром слове, дорогой родственник!
Косой Абдулла с удовольствием принял нового воина, к тому же рекомендованного самим Харчаллой – а кабатчика уважали по всему побережью. Отряд прибился к большой и многолюдной орде Кадай-бека, сильной и молодой орде – у каждого воина было по три заводных коня – жаждущей богатств и славы. И то, и другое можно было получить в земле урусутов. Туда и пошли.
Степь, бескрайняя голубая степь, бесконечным ковром расстилалась под копытами коней, и горьковатый запах полыни будоражил Лешкино сердце предчувствием близкого дома. Потом потянулись леса, сначала небольшие рощицы, а потом и очень даже непроходимые буреломы. Там юноша и сбежал в одну из темных ночей. Долго мыкался по деревням, даже пристал к скоморошьей ватаге, и все расспрашивал про окрестные болота. Скоморохи смеялись: