Царица Теней: возвращение Персефоны

— Да что ты?! И Зевс согласился?

Лина отрицательно качнула головой.

— Да... А что это? Я никогда об этом не слышала, но уже догадалась, что...

— Мало кто слышал, — перебила Гестия. — Последний раз право Верум использовали до твоего первого рождения, а затем переименовали, и даже Амфитрита наверняка не сразу поняла, о чём идёт речь.

— Да, она была... растеряна.

Гестия кивнула и пояснила.

— Право Верум — это право Истины, право услышать правду. Связь трёх символов великой Власти — скипетра, трезубца и копья — дающая владельцам неограниченную силу в совместном бою за их искреннее отношение друг к другу.

— Но эта связь забрала силы у всех шестерых на Совете Триединства, — удивилась Лина.

— Правда? — Гестия подозрительно прищурилась. — Значит, кто-то из братьев не был искренен в своём желании... странно. Говоришь, Посейдон предложил эту идею?

Лина пожала плечами.

— Да...

Гестия задумчиво покрутила золотой браслет на запястье.

— Может, причиной потери сил стала общая атмосфера?.. — предположила Лина. — Всё-таки кто-то готовил нападение.

Гестия прикрыла глаза.

— Нет. Всё это дело божественных связей, а не внешних обстоятельств, общая атмосфера не при чём... — она поправила причёску и вдруг вскинула взгляд на Лину. — Не передавай скипетр никому, символы Власти можно передать только добровольно, не передавай даже ему...

— Аиду?

— Да. А что тебя удивляет? Не передавай, пока не убедишься, что это он, и что с ним всё в порядке...

...Огромный огненный шар пролетел над головой Лины, растворяя образ Гестии, как и воспоминания о ней. Верхушки деревьев вспыхнули, и сотни горящих веток полетели вниз.

— Чтоб тебя! — Лина выставила защиту и вжалась в дерево, судорожно соображая, что делать. Лес заволакивало дымом.

Много часов назад Лина попала в окружение, на неё словно ополчился весь мир. Она понимала, что вести к Аиду целый отряд охотников неразумно, перебегать от города к городу, подвергая опасности смертных, тоже, оставалось только прятаться по безлюдным местам и искать способы сбросить хвост. Из Афин Лина переместилась к морю, потом на остров, поле и заснеженную равнину, она пыталась путать следы, делать сразу несколько последовательных перемещений, но всё было напрасно. К закату охотники загнали её в угол у подножия гор, где впервые дали понять, что шутки кончились — их стрелы и божественные луки лучились силой, способной пробить любую защиту Лины. Ей следовало бы испугаться, но вместо этого она преисполнилась решимости. Лина не собиралась умирать. Не сегодня. Смерть придёт к ней тогда, когда она позволит, и только после того, как всё будет решено.

Тёмные фигуры охотников, скрытые в лучах заходящего солнца, медленно приближались к ней, Лина заняла устойчивую позицию, чувствуя за спиной исполины скал, создала защиту и взяла в руки скипетр, когда почувствовала, как сердце падает в живот.

В рядах охотников появились боги.

Их высокие силуэты возникли в ослепляющем свете, аура заискрила, соприкасаясь с аурой Лины, а грозная тень облаков накрыла вершины ближайших гор. Лина ожидала детей Ареса или его самого, но никак не Аполлона и Артемиду в полной своей силе и... в таком виде. По их телам текла чёрная вязкая жижа, будто они с головой нырнули в нефтяной источник, движения скованные, как у марионеток, а взгляды безжизненные, равнодушные к миру и судьбе. Ими, так же как и стрелами охотников, управлял кто-то другой. Для Лины это сражение было проиграно. Ей следовало бежать и бежать немедленно: она развернулась и, собрав последние силы, растворилась в золотом сиянии — стрелы богов рассекли воздух и пронзили гору, оставляя глубокие трещины. Лина сделала три перемещения без передышки и оказалась в густом лесу, где споткнулась о выступающий из земли корень, упала, разодрав руки, и, в конце концов, укрылась под раскидистой елью. Здесь она смогла отдышаться и восстановить силы, и именно здесь её настигли воспоминания о Гестии и огненный шар.

«Соберись! Соберись»! — мысленно приказывала себе Лина, — «Гестия вернула тебе способность чувствовать, но не тебя прежнюю! Ты больше не слабая! Соберись!»

Ладони непроизвольно коснулись земли.

«Войти в поток, позволить ему увлечь себя и»... — все сомнения вдруг ушли, а дальнейшие действия легли перед Линой, как на ладони. Она открыла глаза и прошептала, — ... повелевать!

Сила прокатилась по телу волной приятного покалывания, сосредоточилась в пальцах рук и ухнула в землю бесконечным переплетением божественных лиан. Теперь Лина была с ними единым целым: внутренним взором она видела, как они, пробиваясь сквозь толщу земли, огибая корни растений векового леса, мчаться навстречу её врагам. Отдалённый вскрик охотников заставил её приподнять уголок губ.

Получилось!

Лина проделала тот же трюк ещё несколько раз, пока не поняла, что её игру раскусили. Охотники стали обходить лианы, предугадывать их появление, и тогда в дело вступили лепестки, листья и иголки. Острые как бритва они выкосили ещё с десяток её противников. Но что такое десяток, против сотни? Охотники прибывали на место со звуком песка, высыпающегося в часы, неумолимо приближая свою победу, а с ними явились Аполлон и Артемида. И если от Аполлона ещё можно было скрыться, то от богини охоты — никогда.

Над головой просвистело шесть стрел, снова разбивая защиту Лины, так что ей пришлось пригнуться. «Стрелы полубогов и наследников, способные навредить одному из трёх... боги второго поколения, подчинённые чьей-то воле...» Сейчас, когда Лина задумалась об этом, многое встало на свои места. Кому под силу было противостоять владельцу скипетра? Кто мог ранить бога, обладающего третьей частью мировой Власти? Кто мог взять под контроль столь сильных богов?

Мир Лины перевернулся сильнее, чем это случилось во время передачи скипетра. Если до этого ей казалось, что стрелами охотников управляет Арес, то теперь было очевидно, что она ошиблась. Не Арес был её главным врагом. Чья-то могущественная длань направляла бога войны, кто-то незримо поддерживал его и помогал ему. Кто?

Ответ был только один. Первые боги, дети Кроноса и Реи. Никто, кроме них, не способен был на такое... никто. Титаны и Старшие боги давно уступили место Первым, а изначальные слились со своими стихиями или уединились и не вмешивались в суть бытия.

Сердце Лины укатилось вниз. Подозреваемых всего шестеро: Гестия, Гера, Деметра, Аид, Зевс и Посейдон, — ни одного из них она не могла бы с уверенностью назвать виновным, и в то же время каждый из них мог обманывать её. Посейдон взял на себя огромную ответственность по защите мира, Аид и Зевс оказались в плену, Гера утратила силу, Гестия слишком любила Аида, а Деметра спала в Небесном Храме вот уже много веков. Но разве это что-то доказывало? Разве многовековая история Олимпийского сонма не подтверждала их двуличия, жестокости и тщеславия? Как бы Лина не хотела это отрицать, подозревать нужно было всех, даже тех, кто по очевидным причинам не мог быть в этом замешан.

Досада — вот, что Лина почувствовала, как следует обдумав эту мысль. Несмотря на весь путь, который она прошла к этому моменту, ей пришлось снова вернуться к истокам. Снова обманы, снова манипуляции. Как она устала от этого, как же устала! Возмущённая и разочарованная, Лина не заметила, как толстая ветка, охваченная огнём, рухнула рядом и подожгла сухую прошлогоднюю траву. Лина вдохнула, закашлялась и вдруг обратила внимание на маленький цветок, медленно тонущий в дыму. Её пронзило ледяной стрелой ужаса и отчаяния. Она забыла. Она совсем забыла, что из-за неё могли пострадать не только полубоги и смертные. Вне городов тоже жили невинные беззащитные существа — это они стояли сейчас между ней и охотниками, это их сердца бились в каждом стволе, в каждой травинке леса. Нимфы, дриады... божественные существа, готовые ради своей покровительницы на что угодно, даже на сожжение. Вместе с большой силой на её плечи легла и ответственность, полноту которой Лина познала только теперь. Так продолжаться не могло. Лина должна была встать и сражаться, выйти навстречу опасности и решить всё раз и навсегда.

Лианы, листья и елочные иголки отвлекли оставшихся охотников, когда Лина выходила из леса, но Артемида и Аполлон остались невредимы. Смутно кольнуло сердце при виде лука Артемиды, который так часто держал Марк — Лина едва не растеряла всю уверенность, вспомнив об этом, но выброшенная шестёрка стрел в её сторону изгнала всякие воспоминания. Лина выставила защиту, готовясь отбиваться или уклоняться от ударов — мир сжался до блестящих наконечников, до тихого свиста и гулкого сердцебиения, когда ночной мрак рассекла яркая вспышка. Золотой всполох сбил все летящие стрелы, сделал полукруг и вернулся в руки хозяина, фигура которого в этот момент выросла перед Линой. В темноте сложно было что-либо рассмотреть, а смутно знакомая аура всё равно не давала никаких подсказок. Незнакомец сделал несколько шагов вперёд и обратился к Аполлону и Артемиде.