Царский пират
Шрифт:
– Пойдем, милая, – сказала она весело. – И хватит уже дуться! Никто тут тебя не обидит!
Подхватив Ингрид, фея двинулась к открытому проему сводчатой двери, за которой расстилался луг. Все остальные последовали за ней.
– Вот эти цветы, – защебетала хозяйка, подбегая к кусту с распустившимися диковинными золотистыми бутонами. – Понюхайте их, это – мои любимые.
Ингрид была первой, а за ней и другие гости склонились к кусту. Степан ощутил необычайно сладостный аромат – это был запах трав и густого меда, смешанный еще с какими-то
Только подошедший последним Лаврентий не стал склоняться к цветам. Вид у него по-прежнему был ошеломленный и какой-то подавленный.
– Ты знаешь, – обратился он к Степану, увидев, что друг с тревогой наблюдает за ним. – Тут творится что-то необычайное. Я чувствую, что теряю силы.
– Оттого ты чуть не упал в обморок только что? – уточнил Степан. – Слабость? Ты утомился.
– Да нет, – покачал сокрушенно головой колун. – Слабость я ощущаю именно из-за того, что моя сила уходит от меня. Точнее, уже вся вышла. С той минуты, как мы оказались на этом острове, я начал чувствовать себя обычным человеком. Духи предков оставили меня, и я больше не могу общаться с силами иного мира. Для меня это так непривычно!
– То ли еще будет! – засмеялась фея, внезапно обернувшись к Лаврентию. – Но ты не расстраивайся, колдун. Зачем тебе колдовство на этом острове? И без него обойдешься, а то лишняя трата времени. На острове Ихме колдовство ни к чему.
– А как поживает Эвелин? – вдруг, набравшись храбрости, поинтересовалась Ингрид. – Она действительно ваша племянница? Она так нам сказала…
– Да, она моя племянница, – ответила фея, сделавшись чуть серьезнее. – Моя сестра захотела жить обычной жизнью. Ну, вы понимаете: она решила стать обычной женщиной и прожить обычную жизнь. Фи, я никогда не могла этого понять.
Она тряхнула головкой, и ее легкие, как пух, золотистые волосы разлетелись в стороны.
– Говорят, что родные сестры похожи друг на дружку, – продолжила она. – Какая ерунда, ничуть не бывало! Моя сестра покинула наш остров, хоть я и отговаривала ее. Я ее предупреждала. Более того, я даже показывала ей ее будущее. И что же? Она уперлась и не желала ничего слушать.
– И что же случилось дальше? – не удержавшись, спросила Ингрид. – Ваша сестра уехала?
– А что могло случиться дальше? – раздраженно пожала плечами фея. – Только то, что и должно было случиться при столь безрассудном поведении. Сестра стала обычной женщиной, вышла замуж, родила дочь – Эвелин. А потом, как водится, умерла. Ну да, именно умерла! Эта неприятность случается со всеми обычными людьми, я ее предупреждала. Да-да, предупреждала, так что моя совесть абсолютно чиста!
Она уселась на траву, поджав ноги, и жестом пригласила всех присоединиться к ней.
– Вы хотите сказать, что бессмертны? – хрипло спросил Степан. В горле у него снова пересохло. Вот уж не думал, что будет так волноваться…
– Здесь все бессмертны, – очаровательно улыбнувшись, ответила
фея. – А ты как думал, красавец? Все, кто попадает сюда, становятся бессмертными.– И Эвелин стала бессмертной? – спросила Ингрид.
– Ну, конечно, – ответила фея, снова беря девушку за руку. – И ты станешь, если захочешь остаться. Правда, одна ты мне не нужна: девушек тут и без тебя хватает, ты сама видела. Так что уж не обижайся, милочка.
– А мы можем остаться? – задал вопрос Альберт. Его глаза горели, и вид был решительный.
– Конечно, – кивнула фея. – Нет ничего проще. Но об этом можно поговорить и потом, а я сейчас устала от разговоров. Ненавижу длинные разговоры, это так скучно!
Она снова вскочила на ноги и предложила:
– Давайте танцевать. Какую музыку вы хотите услышать? Я позову моих девушек – они умеют исполнять любую. Итак?
Франц сделал нерешительный шаг вперед и слегка поклонился.
– Прекрасная госпожа, – начал он, робея от собственной смелости. – Может быть, вы позволите мне показать вам свое искусство? Моя лютня осталась среди вещей на берегу, но я могу быстро ее принести.
– Какая прелесть! – воскликнула хозяйка острова. – Лютня, да еще в руках такого замечательного музыканта!
Она топнула ножкой.
– И слышать не хочу никакой другой музыки! Только зачем бегать на берег? Сейчас мы все устроим.
В следующее мгновение на краю луга показалась одна из девушек с цветочным венком на голове, с лютней Франца в руках. Взяв свой инструмент, баварец тронул струны пальцами и, слегка поклонившись, сел на траву.
Франц запел одну из своих самых любимых баллад о Прекрасной Даме, которая стоит у окна своего замка и ждет возлюбленного рыцаря, уехавшего в дальние края. Законный супруг у дамы весьма строг и хмур, и она совсем не любит его. Сердце дамы принадлежит юному рыцарю, но он беден и поэтому вынужден был отправиться искать счастья и богатства по белому свету.
Эта баллада нравилась Францу потому, что в ней был открытый финал, то есть повествование ничем не заканчивалось. Оставалось неизвестным, вернется ли рыцарь к даме своего сердца, останется ли он жив, дождется ли она…
Большинство баллад на эту тему заканчивались рассказом о том, что дама так и не дождалась своего рыцаря, а однажды осенним вечером ей принесли известие о том, что бедный рыцарь погиб геройской смертью в бою с сарацинами.
Францу такие финалы не нравились, он не собирался погибать. Наоборот, больше всего на свете ему хотелось вернуться домой с деньгами и со славой, чтоб жениться на прекрасной Фридегунд. О том, что к тому времени она, скорее всего, уже будет женой его брата Михаэля, Франц старался не думать.
Сейчас он пел от всей души, и его звонкий красивый голос разливался по залитому солнцем лугу. Францу очень хотелось угодить фее – хозяйке острова. В его представлении она была настоящей владетельной дамой, перед которой следовало преклоняться.