Царский пират
Шрифт:
Степан же плохо слушал балладу, да и не понимал он по-немецки, так что голова его была занята совершенно другими заботами. Среди них главным был вопрос с починкой корабля. Удастся ли его поправить? А если удастся, то как им выбираться с этого острова?
Пусть хозяйка острова Ихме спасла их в трудную минуту, избавила от смерти. Но захочет ли она теперь отпустить их и на каких условиях?
В том, что этот остров – волшебный, сомнений больше не оставалось. Здесь нет смерти, и фея предлагает всем желающим остаться тут. Да разве такое предлагают
Франц закончил петь, и маленькая фея, вскочив, радостно захлопала в ладоши.
– Великолепно, – сказала она. – Ты прекрасно играешь, Франц, и голос у тебя очень нежный, мелодичный. Завтра я тоже буду играть для вас, только на арфе. Ах да, вы ведь никогда не слышали звуки арфы…
Она пустилась в пляс, прямо без всякой музыки. Фея, раскинув свои маленькие ручки, будто порхала по лугу, совершая круги. Белая одежда на ней развевалась, и все могли любоваться ее стройным телом. Впрочем, музыка тоже присутствовала, но незримая, она звучала нежной бархатистой мелодией в голове каждого из сидящих на траве.
Время здесь летело необычайно быстро, и, что самое главное, человек не ощущал своего тела, его потребностей. Например, завтрак так и не был сварен, и никто не ел со вчерашнего дня, однако ни Степан, ни кто-либо из его людей не чувствовал голода.
Стало смеркаться, жаркое солнце клонилось к закату.
Фея, усевшись после танца на лугу, казалось, слегка утомилась и теперь раздумывала, чем бы еще заняться. Ее голубые глаза бесцельно блуждали по сторонам, а лицо сохраняло выражение непоколебимого спокойствия и умиротворения.
– Почтенная хозяйка, – обратился к ней Степан, набравшись решимости. – Могу ли я просить тебя ответить на наши вопросы? Ты принимаешь нас, как дорогих гостей, и мы благодарим тебя от всего сердца. Но мы хотим спросить у тебя…
Он перевел дух, но тут фея Эйоле надула губки и недовольным голосом сказала:
– Вы хотите? Ты уверен, что именно вы? Что-то я не замечаю, чтобы кто-то здесь, кроме тебя, испытывал желание задавать вопросы.
Степан растерянно обвел глазами своих товарищей и, к изумлению своему, понял, что фея права. Все сидящие рядом с ним его товарищи были настроены совсем иначе. Их лица имели такое же выражение, как минутой прежде было у хозяйки острова – на них разливалось безмятежное спокойствие и сладостная истома. Может быть, они погрузились в спячку?
Лаврентий поймал взгляд Степана и улыбнулся. Ингрид приоткрыла сомкнутые до того глаза и тоже улыбнулась. Ипат клевал носом, а баварские рыцари сидели с выражением полного блаженства на лицах.
Да, похоже, что фея права: он единственный, кого что-то интересует…
Но это ничего не меняет. Если Степан остался единственным, кто хочет задавать вопросы, то он все равно будет их задавать.
– Меня интересует наш корабль, – сказал Степан, медленно и осторожно подбирая слова. Он уже убедился в очень неровном характере феи и старался ее
не раздражать. – Наш корабль имеет огромную дыру в борту. Из-за нее мы чуть было не погибли, и если бы не твоя помощь…– Ах, да хватит уже об этом, – досадливо заявила хозяйка острова, еще пуще надув губки. – Какой ты скучный и настырный человек, Степан Кольцо! Говори прямо и быстро, чего ты еще хочешь. Если тебе мало того, что я спасла тебя и твоих друзей, и того, что предлагаю остаться здесь навсегда у меня в гостях.
Поморский капитан вздохнул. Он еще не успел задать ни одного вопроса, а фея уже раздражается. И, что самое главное, вопросов становится все больше и больше!
«Хорошо, – решил он. – Пока что отложим про ремонт корабля».
– Что значит остаться здесь у тебя в гостях? – спросил он. – Что мы тут будем делать? Зачем мы нужны тебе?
– Зачем вы мне нужны? – несказанно удивилась фея. – А зачем вы можете быть мне нужны?
Она пожала плечами:
– Зачем мне нужны деревья, вот эта трава, кусты, полевые цветы? Правда, они такие прелестные, в особенности вечером, когда закрывают свои бутоны?
Она сорвала ближайший к себе цветок и поднесла его к носику:
– Какой тонкий аромат…
– Подожди, не отвлекайся, пожалуйста, – попросил Степан, боясь, что фея сейчас вновь унесется мыслями далеко. – Но мы же не деревья, не трава, не кусты, – сказал он. – От них тебе есть польза. А какая будет от нас? Зачем ты приглашаешь нас остаться? Кем мы тут будем у тебя на острове?
– Какой ты непонятливый, – вздохнула маленькая фея. – Не только настырный и скучный, но еще и непонятливый! А еще капитан… Заладил одно: кем мы тут будем… Я же ясно сказала – деревьями, травой, кустами. Может быть, муравьями или полевыми мышами. Знаешь, эти полевые мыши бывают такими очаровательными!
Ага, вот в чем дело! Степан с ужасом покосился на могучие деревья, составлявшие рощу вокруг янтарного дворца, на цветы, на кусты. Ему захотелось встать с травы, на которой он сидел…
– Ты хочешь сказать, – сглотнув слюну, спросил он, – что все эти растения и мелкие букашки, которые ползают под ногами, были когда-то людьми? Вот эта травинка, – он вырвал из земли стебель какой-то травы, – тоже была человеком?
– Они все сами этого захотели, – улыбнулась фея Эйоле. – Неужели ты думаешь, что я кого-то заставляю насильно? Вовсе нет, я только предлагаю, и люди охотно соглашаются.
Она окинула безмятежным взглядом деревья, луг вокруг себя и засмеялась, тряхнув волосами:
– Я уж и не помню сейчас, кто есть кто. Кажется, вот эти деревья были рыбаками, чья шхуна разбилась о скалы, и они попали сюда. А кем были эти травинки, я уже не помню: так много кораблей терпит бедствие кругом, так много людей попадает сюда, на остров. Кем были эти травинки? Матросами, купцами, прекрасными девушками? Раньше я старалась запоминать, а теперь уже нет. Какая разница? Тем более что они выбрали для себя самую лучшую участь. Теперь они счастливы.