Царство воров
Шрифт:
Так ли важны условности, о которых он говорит, если он сам готов на них наплевать?
Мысли страшные, сумасбродные. Но сколько в них надежды!
Она смотрела на юношу, распахнув глаза.
Дождь прекратился так же резко, как и начался. Выглянуло солнце. На залитых его лучами деревьях запели крохотные птички, перелетая с места на место. Эми словно очнулась, природа заиграла всеми красками. Показалось ей, что это знак свыше.
Мокрый мох, на котором они лежали, весь пропитался тяжелыми прозрачными каплями. Похоже на изумруды. И ей подумалось, что это ложе чудеснее всех драгоценностей
Она подняла голову, дрожа всем телом. Заколебалась в последний момент: то ли сказать что-то гордое, чтобы не уронить чувство собственного достоинства, то ли забыть обо всем и поцеловать его. Пусть опять самой, пусть это где-то даже будет выглядеть жалко. Но ведь не зря в ней родилось желание бороться. Так почему бы и не рухнуть в эту пропасть, если там на дне заманчиво зовет счастье?
Не успела Эми принять решение, как принц сам приблизил к ней свои губы и поцеловал.
На Безумной пляске поцелуй был порывистым, загадочным, неожиданным, наверное, даже для самого принца. Второй был чувственным и отчаянным. Как в омут с головой.
В этот раз все по-другому.
Фрэнсис целовал так нежно и неспешно, словно некуда им торопится, и нигде их не ждут. Словно во всем мире они остались одни. Провел рукой по ее плечу и опустил руку вниз, переплетя их пальцы и сжав в замок. Поцелуй целомудренный, но столько в нем было невысказанных слов, что Эми поверила в его чувства безоговорочно. Не могла не поверить.
Она тяжело задышала, неосознанно прижимаясь к нему, схватив свободной рукой за отросшие волосы, и принц тихо отстранился, прижимаясь лбом к ее лбу.
– Ох, Святоша, знала бы ты как близка к тому, чтобы согрешить, - насмешливо произнес он, сдувая с ее лба каштановую прядку.
– Я думал придется меня сдерживать, а вышло все наоборот.
Его подтрунивание разрядило обстановку, потому что смущенная девушка снова подумывала над тем, чтобы броситься прочь. Его взгляд обжигал.
– Думаешь...
– она замялась. Страшно говорить такое самой. Все же пропасть между ними не стереть за три поцелуя.
– У нас может быть будущее? Ну... вместе? Все же ты и я...
– Конечно, может, - он приподнялся.
– Оно есть.
– Но разве можно...
– Я все решу. Для меня нет ничего невозможного.
– Он вдруг наклонился к ней и прошептал прямо в губы: - Ты будешь моей, Эмеральд Стоун. Перед людьми и богами я дам тебе клятвы. Сейчас мне нужно лишь немного времени.
Хоть это и прозвучало так собственнически и грубо, словно она охотничий трофей, а все равно девичье влюбленное сердечко заколотилось от его слов. Фрэнсис Адара настолько безрассуден и смел, что возьмет ее в жены? Ее, простую сироту без значимого имени, без приданного?
И глядя в его горящие твердой решимостью глаза, она поняла - его не пугают условности. Принц всегда все сам решал в своей жизни, и даже король ему был не указ. Так что его может остановить сейчас?
Покрутить в голове эту приятную мысль не удалось. Впереди над лесом вдруг раздался такой истошный вопль, что Эми невольно
подскочила на месте.Они с принцем переглянулись, а крики продолжились. Ловким движением Фрэнсис выудил меч из ножен.
– Что это?
– в страхе спросила девушка, неосознанно прижимаясь к принцу.
Обхватив ее ладошку рукой, он напряженно вглядывался в заросли. Но ничего не было видно.
– Не знаю. Явно человеческие крики.
– Мне страшно, Фрэнсис, - дрожащими губами проговорила она, и принц сжал ее ладонь чуть сильнее, подбадривая.
– Все в порядке. Я тебя защищу.
Очередной крик, полный мучительный боли, утонул в раскатах грома.
– Пойдем, нужно уходить отсюда, - принц потянул ее за руку, но Эми вырвала ее, глядя на него неверяще.
– И оставим несчастного умирать?
Фрэнсис
Юноша вздохнул, понимая, что не сможет отказать ей. Он ведь упадет в ее глазах.
Честно говоря, ему самому было плевать на вопли, и будь он один, однозначно не бросился бы спасать, прошел мимо. Не для того они проделали такой долгий путь, чтобы так нелепо попасть в ловушку. Ему не было страшно, и он не был трусом. Просто это так... глупо. Да и в целом его мало заботили чужие люди. Фрэнсис не считал себя добрым героем, даже наоборот, он знал, что тот еще равнодушный циник. Пройдет мимо страдающих с недрогнувшим лицом, даже не заметив. Но как сказать это ей?
Зеленые глазища полны страха и решимости. Если он скажет "нет", сама полезет.
И все же принц попытался воззвать к благоразумию.
– Мы даже не знаем, что там происходит. Может, это какой-то свой ритуал, посвящение.
– Это крик боли!
– упрямилась Эми.
– И я могу с точностью сказать, это детский крик.
Фрэнсис прислушался, и впрямь, услышал, как кричит ребенок.
Тучи опять показались над их головами. Тяжелое брюхо одной лопнуло, и на них опять свалился ливень. В небе повисла угроза. Фрэнсис чувствовал опасность, но исходила ли она от мучительных криков неизвестного или затаилась в неприветливой темноте зарослей в виде поджидающих хаансов ему было неведомо.
– Ладно, мы проверим, - сдался принц.
Его сердце не дрогнуло от чужих воплей, но тронуло несчастное выражение лица Эми. Святоше было дело до всяких юродивых и умирающих, а ему было дело до нее. Значит, он вмешается.
– Останься здесь, я проверю.
– Нет, я с тобой!
– быстро возразила она, и он понял, что спорить бесполезно.
Опять вздохнул, глядя на нее сердито.
– Тогда доставай нож.
Кивнув на его слова, она с готовностью отвязала нож, который он приладил к ее талии, подвязав на сплетенной веревке.
Дождь был на руку. Он хорошо приглушал шаги сквозь густую листву, прятал солнце за тучами - яркий свет наверняка выдал бы белую рубашку, что была на Эми.
Пробравшись к источнику звука, они осторожно раздвинули плотные листья папоротника, пытаясь разглядеть в дождливой неразберихе хоть что-то. Увиденное их шокировало.
Вниз головой висела привязанная к дереву девочка. Лет десять-двенадцать, не больше. Под ней сновали туда-сюда несколько туземцев, не обращая на ее крики никакого внимания.