Царство

Следом в непроглядную завесу строительной пыли и дыма бросились имперские рыцари, а за ними уже пехота, без которой ещё не был захвачен ни один город в истории человечества.

9

Виктория ожидала, что навстречу колонне из ближайших зданий тут же полетят ракеты, но улей встретил освободителей завесой рукотворного тумана и чудовищного грохота, который пробивался даже сквозь наушники на каске. И если бы только шум…

Виктория почувствовала налёт на горле, несмотря на то, что пользовалась маской-респиратором. Это место могло убить и без злого летучего свинца с жалящими лазерными лучами.

Хотелось посмотреть на схватку титанов, которые гремели где-то там за серой тучей, но сперва работа.

Виктория выскочила из "Химеры" вместе с командным отделением, а потом жестами для тех, кого видно, и вокс-сообщениями всем остальным, распределяла наёмников по ближайшим зданиям.

Еретики не отстраивали город после завоевания, – ни наёмники, ни скитарии не увидели перед собой ни одного строения, которое нельзя было назвать руинами.

Мелькнула мысль, – "а где же теперь люди живут?" – и тут же растворилась за грузом неприятных предчувствий.

Нет, штурмующих не ждали и позволили без боя занять руины, поэтому Виктория приказала укрыться на первых этажах, в подвалах, если такие были, отвести бронетехнику за стены и высокие препятствия, только бы пережить грядущий обстрел.

И он последовал незамедлительно, так как титаны сейчас бились с титанами и прикрывать мотострелков некому. Еретики укладывали снаряды так густо, использовали такие калибры, что земля уходила из-под ног. Если бы рота Козыря попала под подобный обстрел в чистом поле, то её бы уже смешали с землёй, даже не пришлось бы посылать пехоту, чтобы добить выживших.

Пехота еретиков, усиленная бронетехникой, появилась минут через десять после начала светопреставления. Или они отработали манёвр до совершенства, или вражеские артиллеристы били без пощады и своих, и чужих, – в любом случае первые цепочки штурмовиков ворвались на занимаемые наёмниками позиции через несколько мгновений после взрыва последнего снаряда.

Виктория пнула гранату наружу, – та сработала под ногами врагов. Гренадёр поторопился, – нужно было хотя бы пару секунд подержать гранату в руках, чтобы не дать Виктории и шанса. Наёмники выбирались из подвала, из-под завалов и занимали позиции у проломов в стенах. К окнам на таком расстоянии от противника лучше не подходить, – всё равно что нарисовать на лбу мишень.

В другом крыле здания, если судить по рокоту цепных мечей и ругани, завязалась рукопашная, но большая часть еретиков не добралась до цели. Лазерные лучи подсвечивали пыльную завесу, вонзались и валили противников одного за другим.

Виктория присела рядом с дверным проёмом, достала осколочную гранату, вытащила чеку, досчитала до трёх, а потом выкатила её наружу. Всё из-за того, что парочка еретиков добралась до стен и оказалась в мёртвой зоне, а поэтому с ними стоило покончить как можно скорее, пока они сами не забросали защитников каким-нибудь взрывоопасным дерьмом.

Гром, грязная брань, крики агонии, – Виктория всё сделала правильно. Однако для верности она добавила ещё одну гранату, а потом окликнула отделение огневой поддержки, чтобы те занимали позицию на втором этаже.

Сама Виктория, перешагивая трупы, побежала помочь соратникам в рукопашной.

К её появлению схватка уже была проиграна: еретики добивали раненых.

Издав нечленораздельный рёв, Виктория с разбегу ударила ближайшего еретика штыком в лицо. Стекло противогаза брызнуло во все стороны, и лезвие вошло в глазницу.

Виктория отпихнула мертвеца ногой и хлестнула остальных противников веером лазерных лучей. Мощность выкручена на максимум, – ни Виктория, ни еретики не оставляли друг другу и шанса.

Ружьё быстро разрядилось, тут и сказочке конец, но Виктория не одна, а вместе с командным отделением. Огнемётчик оградил позиции наёмников и еретиков стеной пламени, а некоторых рабов лживых богов даже превратил в вопящие факелы. Огнемётчик и сам загорелся, когда пули попали по баллону за спиной. Ещё мгновение и взрыв.

Ударная волна кому-то переломала кости, а Викторию швырнула в стену. И хорошо, что Виктория налетела на преграду протезом, другая рука повисла бы плетью после такого. Виктория быстро восстановилась и впечатала искусственный кулак в морду ближайшего еретика. Запрыгнула сверху и стучала до тех пор, пока тот не забился в агонии.

Очень быстро и те, и другие люди обратились в зверей, – избивали, рвали и грызли друг друга, и это даже не преувеличение. Некоторые еретики стягивали противогазы и вонзали клыки в шеи, руки, ноги, во всё, до чего дотягивались, и горе тем, у кого ничего, кроме нарядной формы, на том месте не было.

Виктория ударила одно такое кровожадное чудище ножом под челюсть. Лезвие наверняка вошло и в мозг, но почему-то человекоподобная тварь не останавливалась. Виктория зарычала чуть ли не страшнее еретика и расколола тому череп своим аугметическим протезом. Она кувыркнулась, подобрала с пола чей-то тяжёлый стаббер, а потом зажала гашетку. Ствол ходил ходуном, – не так уж Виктория и сильна на самом деле, – она дрожала из-за отдачи, но с такой скорострельностью и кучностью промахнуться сложно. Виктория вышвырнула последних штурмовиков прочь.

– Отходим, отходим, блядь! – прозвучало с той стороны.

Даже удивительно, что так ненавидящие друг друга люди говорили на одном языке.

Отступление прикрывала "Химера", точно такая же, как и у наёмников, но окрашенная не красно-синими полосками, а словно грязью вымазанная. Как ни крути подобный камуфляж куда лучше ярких цветов во время городских боёв, однако от гибели "Химеру" окраска не спасла. Она получила бронебойную ракету под башню, зачадила, а потом и загорелась. Расчёт ракетной установки остановил ещё одну такую боевую машину пехоты, но обрадоваться никто не успел.

С соседней улицы выкатило не что-нибудь, а танк "Леман Русс". После выстрела то, что осталось от расчёта ракетной установки, обрушилось вместе с секцией второго этажа.

Тяжёлые болтеры "Леман Русса" не утихали ни на мгновение, время от времени ухала пушка.

Виктория, заваленная обломками, с поломанной маской, каждую секунду вдыхала всё больше самого вредного воздуха, который только можно было представить.

Боевой танк разнёс бы здание по кирпичику, если бы не гром, молния и великолепное появление на поле боя Вольного Клинка. Нераж попал в боеукладку, и танк превратился в пламенную вспышку.