Целитель 12

Земля… Этот безумный, подлый, прекрасный мир! Всё хорошо, одно плохо — чужой он.

— Майкл! — рявкнул Лестер с нижней палубы. — Может, хватит уже болтаться, как дерьмо в унитазе?

Дорси лениво пошевелился, притянутый ремнями к креслу.

— Что ты предлагаешь? — вяло осведомился он.

— Садиться!

— Куда? — голос командира прозвучал резко и зло. — Куда, я тебя спрашиваю?!

— А у тебя большой выбор? — заорал Николс, плавно влетая в кабину. — На полосе «15», на базе Эдвардс… да хоть на Уайт-Сэндс! Лишь бы в Америке!

— В какой Америке, Лес? — неожиданно спокойно спросил Дорси. — Нашей тут нет. Там, внизу, тоже живут-поживают Майкл Дорси и Лестер Николс, Рон Карлайл и Джон ван Хорн. А мы кто?

— На мысе Канаверал готовится к старту шаттл «Атлантис», — исподлобья глянул Рон. — Он взлетит через месяц. Помехи были сильные, но я расслышал, кто отправится в космос пилотом. Некий Лес Николс. А специалистом полёта-2 будет какой-то Рон Карлайл. Да, Лестер, это мы, только другие! Иные.

— Меня даже не это страшит, — завозился командир, — а последствия. Это же не розыгрыш выйдет, а факт — два одинаковых корабля на космодроме, и два экипажа! Близнецы! Копии! И как быть? Вернее, что с нами сделают? В каком секретном центре отдадут на растерзание тамошним ученым? Мы никогда — слышишь? — никогда не вернемся домой, не увидим своих жен и детей! Ибо те семьи, что обитают здесь, всего лишь гамма-версии наших родных. Так и сдохнем на секретном объекте, где нас кремируют, чтобы и следа от двойников не осталось!

— Здорово вы тут друг друга пугаете, ребята, — въедливо сказал Ван Хорн, плавающий под потолком и глядящий в верхний иллюминатор. — И никто не сказал о самом главном! О секретном грузе. Здесь, похоже, ни о каких преобразователях и не слыхали. То-то мы им подарочек подкинем! Ага… А через годик команда из «Гаммы» заявится в «Альфу». За данью! За добычей! За учеными рабами! Что, наш Джимми Картер не послушает Джорджи Буша? О’кей! Тогда они через альфа-ретранслятор выкатят атомную бомбу куда-нибудь на Бродвей — и юркнут обратно в свой мир! Рванет знатно — пол Нью-Йорка в труху! И куда Джимми денется? И дань выплатит, и учеными отдарится… А если и наши ответят? Вообще, круто! И завяжется межпространственная войнушка… А ведь гамма-ретранслятор может открыться где угодно — на лужайке Белого дома, в ротонде Капитолия… Или на Таймс-сквер в новогоднюю ночь, когда толпа погуще! Что, может быть, вы лучшего мнения о нашенских властях? Или тутошние, думаете, лучше?

Дорси помолчал, и медленно выговорил:

— Готовимся, парни… Все равно нам придется спускаться — вода на исходе, да и кислорода больше не становится… Сделаем пару витков — и пойдем на спуск. Где-нибудь над южной частью Тихого океана! Сбросим накопитель… Спустимся ниже шести километров, выпрыгнем с парашютами…

— Если сможем! — буркнул жадно слушавший Лестер.

— Надо смочь! — жестко ответил Майкл. — И главное не забыть, Лес — активируешь систему ликвидации преобразователя.

— Угу… Чтоб концы в воду…

— И погребем к берегу… — размечтался Ван Хорн. — Синее небо, лазурное море и белый песок… Картинка!

* * *

Маневр схода с орбиты занял минуты три. Затем «Атлантис» полчаса дрейфовал, по инерции опускаясь все ниже и ниже. Дорси установил угол атаки в сорок градусов для пущего торможения в плотных слоях, и вот, на высоте сто двадцать с лишним километров сильно разреженный воздух начал ощущаться — машина легонько подрагивала.

— Входим в атмосферу! — обронил Майкл.

Боясь промахнуться мимо атолла Рароиа, он то увеличивал крен, чтобы шаттл замедлялся быстрее, то уменьшал его. А если «Атлантис» слишком отклонялся в сторону от курса, пилот совершал «балансирующие повороты».

Скорость упала до тринадцати тысяч километров в час, за иллюминаторами и окнами бушевала оранжевая плазма.

Командир мягко опускал нос шаттла, уменьшая угол атаки, а ощутимо плотный воздух грубо осаживал корабль — перегрузка наседала, потом стала спадать.

— Высота пять с половиной километров! Скорость — триста пятьдесят! Пора! Разгерметизация и… Рон, откроешь боковой люк!

Карлайл, задыхаясь, выполнил приказ. Толстенная крышка откинулась легко — давление сравнялось. Рев рассекаемого воздуха проник в скафандр.

— Лес! Штанга!

— Да!

Николс, факая и кряхтя, высунул за борт затейливо изогнутую телескопическую штангу — прыгать надо было с нее, иначе отнесет воздушным потоком и ударит о крыло.

Рон, ужасаясь, вцепился в штангу, как обезьяна за ветку, и пополз. Далеко внизу переливался океан. Вверху голубело небо. Черно-белый «Атлантис» скользил вниз, не догадываясь о близкой гибели.

«Прыгай, трус! А ну!»

С трудом расцепив пальцы, Карлайл понесся вперед и вниз, однако не спешил выпускать парашют. Один… Второй… Третий… Все покинули шаттл. Последним выпрыгнул командир. Теперь можно.

Купол резко дернул астронавта — и мир плавно закружился, радуя тишиной и неспешностью. Далеко впереди пикировал шаттл, неуклюжий, словно перекормленный самолет. Неожиданно его фюзеляж вздулся, швыряясь светящимся дымом, извергая клубистое пламя.

Распадаясь, «Атлантис» закувыркался вниз — обломки космического корабля падали веером, а за ними стелился букет дымных шлейфов.

Приводнился Рон не совсем там, куда метил — не во внутренней лагуне атолла Рароиа, а в океане, но с наветренной стороны, где прибой не силен.

С трудом погасив купол парашюта, он поплыл к берегу, неуклюже загребая. Его товарищам повезло больше — ветер донес их до тихой полосы между рыжими глыбами рифа и атоллом. Ничего, ленивая волна помогла — мягким жидким тычком закинула Карлайла на спокойную воду.

Он еле доплелся до белого, искрящегося песка, плюхая и пугая рыбок. Скинул шлем, избавился от тяжелого скафандра, от парашюта — он так и тащил эту кипу мокрой ткани с собой, пыхтел, но тащил.

Ну, не бросать же! Робинзону всё сгодится…

Пятница 7 апреля. Вечер

«Бета», Атлантика, борт д/э «Бриз»

В первые часы после перехода чувствовалась легкая неуверенность. Ее хорошо выразил Рустам — он развел руки и спросил с запинкой: «А… где?»

В самом деле! Где оранжевое море и три-четыре луны в зеленых небесах? Океан вокруг валил точно такими же пологими волнами, и солнце заходило на западе, перекрашивая вышнюю синеву в лимонно-желтые и багряные тона.

А вот решетчатые тарелки антенн ловили не совсем обычные передачи. Бормотание бразильского радио никто не слушал, ибо не понимал, а вот советский «Маяк» звучал во всех каютах.

Понятия не имею, доставал ли он до этих широт в моей «прошлой жизни», но нынче слышимость была отменной.

—…На волне «Маяка» — новости, — спокойно выговаривала дикторша. — Как сообщают с плавбазы «Нахичевань», сильный шторм, разгулявшийся на экваторе, между Африкой и Южной Америкой, стих. Экипаж затонувшего среднего рыболовного траулера СРТ-10 спасен почти весь, кроме двух моряков. К поискам подключился бразильский фрегат «Дефенсора» и советское научно-исследовательское судно «Профессор Визе», следующее из Антарктики.