Целитель 8
Шрифт:
Зато подкрадываться не нужно. Подхожу, а мисс Дитишэм рефлекторно спинку выгибает, и губки тянутся в голливудскую улыбку... Каюсь, ущипнул за мягкое место. Девушка радостно взвизгнула, и тут же смолкла, замерев – Светины ладони выписывали круги и восьмерки, касаясь замысловатой прически…
Готова.
Ступая втроем по коридору первого этажа, мы заглянули в гараж, к моему личному водителю Иво, бывшему гонщику из Палермо, нежно ухаживавшему за бордовым "Роллс-Ройсом"… Наведались на кухню, к повару Жослену, добродушному толстяку, отслужившему в Иностранном легионе…
Тоже - никаких проблем,
– Наверх, - негромко сказал я, сворачивая к лестнице. – Займемся телохранами…
– Никогда бы не заводила слуг! – вырвалось у Светы. – Полный дом чужих людей! И неприятно, и напакостить могут…
– А как ты одна с таким доминой справишься? – резонно заметила Наташа. – Тяжело-о!
– Да на фиг он нужен, здоровущий такой!
– Леди не подобает выражаться, - назидательно сказал я.
– Да, сэр… - чопорно отозвалась Шевелева.
– …Сказала сэриха, - дополнила Ивернева.
«Молодцы, девчонки!» - подумал я. Страшно им, неуютно, но держатся, еще и подшучивают, «нагнетают позитив».
– Один, скорее всего, внизу, в часовне… - тихонько вытолкнул я.
– А чего ж мы… - шепотом зачастила Наташа.
– Я сам!
– твердо заявил мистер Борн.
– Да там мелочь пузатая, чернокожий дикарь! Справлюсь как-нибудь. А вот эта парочка…
«Парочку» я знал понаслышке – тех самых Лопеса и Гереро, грубых мексиканцев с уголовными замашками. Недаром Аидже подозревал обоих в верной службе наркобарону из «Медельинского картеля» - они там вычисляли засланцев и шугали своих.
– Подождите здесь, девчонки…
Мануэля Лопеса я застал в туалете. Мучачо лишь покосился на хозяина, дернув полоской усиков, и резко застегнул ширинку. В этот момент я и вломил ему. Кулаком по почкам, носком ботинка в колено.
Лопес неплохо держал удар, лишь на коленки упал, словно поклоняясь писсуару. Мне нужны были всего несколько секунд, чтобы удержать Мануэля в неудобном положении. Всей ладонью я вцепился в мясистый загривок – и мне будто хлорид кальция вкололи. Опаляющий жар растекся по всему телу, и плавно пошел на спад.
А "мекс" сник, да и завалился набок.
– Свет! Света!
Девчонки ворвались разом, и красиво присели, совершая "колдовские" пассы над Лопесом.
– Готов! – вытолкнула Наташа.
– Мы лучше выйдем, - гибко выпрямилась Светлана.
Проводив девушек глазами, я и сам отступил. Мануэль ворохнулся. Медленно перекатившись, встал на колено, поднялся, шатаясь.
«И вправду, как зомби…» - мелькнуло у меня.
Сутулясь, свесив руки, распустив губастый рот, Лопес таращил пуговичные глаза. И вот трепыхнулся, стер слюну с подбородка… Вернулся в мир живых.
Вздрогнул, вялый и покорный, поклонился.
– Ло сиенто, сеньор… – взгляд Мануэля стал искательным, заискивающим даже, а в глубине зрачков тлело обожание. Что и требовалось доказать.
– Эста бьен, хомбре, - отпустил я грехи.
Телохран убрел по коридору бритой гориллой, обряженной в костюм, а мои руки снова потянулись к девичьим талиям.
– Еще одного, и всё!
– Ладно, - улыбнулась Света. – Миш, ты только не майся дурью, как Тимоша говорит.
Никакой серьезной опасности нет!– Да они нас даже не видят! – поддакнула Наташа.
– Вот именно! И Рокфеллер у нас на цыпочках ходит, как дед за внучками! Чего ты?
– Да я сам, как дед, - мое лицо перетянуло кривой улыбкой. – Ладно, пошли за вторым…
Хосе Гереро был хоть и трусливее напарника, но гораздо наглее. Он снимал напряжение самым доступным способом – нахально залезал в хозяйский бар, чтобы «остограммиться» крепким виски. Там я халявщика и подловил.
Хосе беспокойно заворочался, пытаясь выпихнуть телеса из глубокого кресла, забурчал хмуро нечто извинительное, сжимая стакан в волосатой лапе – и я уронил его обратно в кресельную мякоть.
– Сидеть! – мой кулак вжимался в бычью шею Гереро.
Ошеломленный и пьяный, он мало что разумел, принимая хозяйскую грубость за недовольство. Кому же понравится вороватый слуга? Хосе забарахтался, мыча оправдания - и не замечая, как энергия покидает его, словно ветреная любовница, перебираясь к господину. А мои девчонки уже порхали за спинкой кресла, помавая гладкими ручками, насылая гипнотическое оцепенение…
– Чтобы это было в последний раз!
– строго отчитал я Хосе.
Мексиканец захлюпал безобразным носом, сломанным в драке, выдавил мутную покаянную слезу. Он истово тряс головой и с жаром чмокал нательный крестик, расточая клятвы и присягая мне на верность…
** *
– Бедненький… - жалостливо вздохнула Наташа, поглаживая мою руку. – Вечно тебе достается… Мы и сами своего буржуя еле терпим, так у нас хоть все по закону, а ты, как нелегал…
– Как Штирлиц! – белозубо улыбнулась Светлана. И вздернула бровки в веселом изумлении. – Слушай, а и правда, устала! Да, Наташ?
– Ну, так... – хмыкнула Ивернева. – Скольким мы сегодня мозги промыли!
– Кушайте, кушайте, - добродушно проворчал я. – Восполняйте калории.
Жослен накрыл нам столик в гостиной, увешанной дорогущими старинными гобеленами, и девчонки охотно подкреплялись.
– Молодцы, что про эгрегор не рассказали… - я подлил «боевым подругам» горячего какао.
– А фиг им! – задорно выразилась Света.
Наташа заливисто рассмеялась.
– Вспомнила, как Андропов Иванова вычислил! Это ж он тебе про Форда сболтнул…
Я даже не улыбнулся.
– Послезавтра Барух явится сюда…
– Мы поможем! – выпалила Светлана, и осеклась.
– Нет, девочки, - серьезно качнул я головой, - это игры для мальчиков. Встретимся в среду, о`кей?
Девушки закивали.
– В Центральном парке, наверное, - прикинул я.
– В замке Бельведер – местные туда не ходят…
– Будем, как штык! – пылко заверила меня Наташа.
– Как два штыка! – поправила ее Светлана, и мило улыбнулась.
Пятница, 5 мая. День
Нью-Йорк, Форест-хиллз
…Напольные часы издали долгий звон – одинокий набатный удар проплыл, угасая, по анфиладе от малой приемной до гостиной.