Целитель 9

Ровно то, с чем я и сталкивался. Иммунитет с волей, который действовал скорее инстинктивно, нежели осмысленно, помогая мне разобраться с болезнью в виде мёртвых. До полноценного божества эта воля не развилась. Иначе бы и сама могла справиться с проблемой, ну, или мне помочь напрямую, поговорив.

Особенность этой воли и её взаимодействия с разумными была в том, что «мир» как бы накапливал знания. Со слов богини, которая объяснила мне общую схему, а вот деталей уже не смогла, воспоминания — это следствие памяти обычной крови, генов, а также того, что осело в мире. Я буквально подключался к общему информационному полю, а собственная кровь использовалась как ключ доступа и запрос. Поэтому воспоминания и шли по ветке предков. Воля мира пыталась мне помочь, подкидывая то, что может оказаться полезным. Только вот ей не хватало ума, чтобы понять, что именно нужно.

Разговор двух иностранцев, где один слепой, другой глухой, и вот они пытаются понять друг друга.

— Если у мира есть все знания, — спросил я. — Почему вы сами во время войны не… — покрутил я рукой, подбирая слова. — Не нашли решение.

— Воля мира в нашем мире была слаба, и это тебе не библиотека. Мы…

Женщина замолчала, буквально зависла, а дальше вернулась к общей теме, не ответив на вопрос.

Уже не в первый раз. Так я и понял, что она действительно всего лишь слепок, а не полноценная личность. Повезло, что хоть какие-то знания вложены.

Богиня дала мне несколько советов, как упорядочить процесс освоения памяти. Что и было сделано. Мы прошли по этому пути. Я открывал память прошлого, пробивался сквозь поколения. Дошли до тех событий, когда началась большая война и мёртвые в полной мере заявили о себе.

Сложность заключалась в том, что для того, чтобы родился Олег Васильев, пришлось потрудиться тысячам человек на протяжении многих поколений. И что, как и сказала богиня, не было структурированной библиотекой, только обрывками всего подряд. Чем лучше человек что-то умел делать, тем проще было выдернуть это знание. Которое часто шло вместе с потоками лишнего, всякими эмоциональными отголосками и прочим.

Так что основное, что я делал, — это не усваивал информацию, а учился отсекать лишнее.

Не знаю, сколько прошло времени, но постепенно процесс был взят под контроль. В качестве бонуса у меня прояснилось сознание, и тогда-то я понял, насколько тупил всё это время.

Как закончили, я задался целью вытянуть из богини всю доступную информацию. Тут-то и вскрылись интересные подробности. В частности, как так вышло, что чужой бог на нас напал.

— Мы кое в чем виноваты, — сказал мне слепок богини. — Когда-то мой муж, Эхор, устав от бесконечных войн, начал свой путь. Он был необычайно одарённым, и у него получилось переродиться. Несколько веков нам потребовалось, чтобы воплотить мечту — мир без насилия. Тогда мы не знали, что вселенная устроена совершенно иначе, и в итоге поплатились за самоуверенность и любопытство.

— Любопытство?

— Оно самое. Если ты помнишь многие жизни и воплотил глобальную цель, то рано или поздно заскучаешь.

— Неужели боги могут скучать? — не удержался я от ироничного вопроса.

— Не время для шуток, — посмотрела она строго. — Мы навели идеальный порядок. Все мечты были воплощены. Так продолжалось ещё два века, после чего Эхор обратил свой взгляд вовне. Тогда мы узнали, что существуют другие миры. Эта планета, куда ты попал… — богиня опустила взгляд, но долго медлить не стала и продолжила: — Была первой, которую мы обнаружили. Здесь была своя цивилизация, также полная войн и насилия. Дикари, с нашей точки зрения. Но мы не стали вмешиваться. Сам факт открытия других миров поразил нас, и мы принялись искать дальше…

— Дайте угадаю, — понял я, что произошло. — Вы столкнулись с другими богами.

— С тем, кого ты называешь богом смерти, — кивнула Элира. — Эхор считал, что насилие — это удел примитивного строя, следствие несовершенства мира, и что по мере развития как цивилизации в целом, так и отдельных её представителей, от насилия отказываются. Я разделяла эти взгляды. У нас был целый мир перед глазами, который подтверждал эту теорию.

— И с вашей точки зрения, другая божественная сущность также должна была отказаться от насилия.

— Не просто отказаться. В нашем понимании, боги были сугубо созидающими созданиями.

— Но вышло по-другому.

— Вышло по-другому. Состоялся контакт. Для нас это стало шоком. Перспективы захватывали воображение. А потом он нанёс удар и убил Эхора.

Я промолчал. Что тут скажешь? Надо же. Целый мир погиб из-за любопытства. Стоило ли их винить в этом? Не знаю. Я им точно не судья. В конце концов, именно Эхор подарил нашему миру несколько веков мирного существования. Стоило ли оно того? Да кто же знает. Как целитель, я видел в этом знакомые процессы и то, что иммунитет ослаб. Неужели получается, что отказываться от насилия — ошибка, способная привести к гибели целой цивилизации? Сам себя спросил и тут же понял, что да. Пока существуют те, кто готов прибегнуть к насилию, отказываться от него — верная смерть.

— Получается, этот мир бог смерти нашёл также из-за вас.

— Я не знаю, как оно было, но, скорее всего, да, — ответила богиня.

Да уж, да уж. День откровений, блин. Или ночь? Я ведь сплю сейчас.

— Айя была отправлена сюда не просто так. Это единственное место, о котором мы знали, с развитым обществом. То, какое тело она получила, не было случайно. Как и то, что я выбрала именно Айю. Она наш дальний потомок и имела лучшие шансы стать новым богом.

Так моя женщина — настоящий потомок богов? Лихо.

— Погоди, — потряс я головой и потёр переносицу. — Что-то я запутался во временных рамках. Бог смерти пришёл сюда триста лет назад.

— У меня нет ответа на твой вопрос.

— Никакого?

— Бог смерти напал на нас не сразу. Какое-то время заняла война, когда нам было не до отслеживания того, что происходит здесь. Ещё я спрятала ваши души, чтобы их не обнаружили.

— Но всё равно получается, что прошло больше двух веков… — проговорил я медленно.

— Я не знаю, — повторила она.

— Что происходит с душами, которые поглотил бог смерти?

Пусть и всего лишь слепок, но отреагировала она по-человечески. Взгляд потяжелел, скользнул в сторону.

— Души вовсе не бессмертны. Они тоже могут закончиться.

— Получается… — У меня здесь не было физического тела, но я ощущал, как спёрло дыхание, как пересохло во рту, как застучало сердце. — Получается, все те, кого мы знали — безвозвратно уничтожены?

— Мне нечего тебе сказать, защитник. Многого я не знаю. Возможно, Эхор нашёл этот мир, когда бог смерти уже находился здесь.

— Как он его не заметил?

— Я не знаю.

Не знаю, не знаю, не знаю. Мне захотелось накричать на неё, потребовать ответов, но это было бессмысленно.

Какое-то время мы молчали. Я пребывал в шоке. Всё это время меня поддерживала мысль о том, что получится освободить души. Мои родители, родители Айи, все наши друзья и соратники. Просто все жители нашего мира. Миллионы, а то и миллиарды душ.

Они погибли? А если не погибли, то провели три столетия в заточении, терзаемые.