Целитель 9

Сложилась патовая ситуация. Я ранен. Эмма способна играть только в поддержке, а не биться в первых рядах. Кузнецов, наоборот, хорош в ближнем бою, но при поддержке и целом ряде условий. Буйство стихий при столкновении с королём он вряд ли переживёт. Славский силен, в чём-то даже сильнее меня, но у него своя роль. В частности, защищать остальных орденцев. Он не так мобилен, как я, чтобы прорваться к врагу, быстро нанести удар и отступить. Скорее, увязнет, застрянет, а дальше задавят.

Что касается всего ордена… Как и говорил, всего нас сюда прибыло двести человек. Я в своих ожиданиях оказался прав. Те, кто балансировал на грани, сделали переход и освоили Кровь. Поэтому общая сила нашего отряда выросла. Но двести человек! Против целого города мертвых. Я разные варианты в своей голове перебрал, и единственный разумный — это ударить всем вместе с союзниками, но те первыми отказались от участия.

Так и вышло, что всё свелось к обмену ударами. Мы днём пытались добраться до мёртвых, но король обеспечивал такую плотность тварей и атак по нам, что приходилось отступать. Ночью он посылал отряды, и теперь уже нам приходилось отбиваться. Внезапно у него атаковать не получалось, поэтому справлялись без проблем, но, как и сказал, сложилась патовая ситуация: ни нас уничтожить не могли, ни мы ключевых целей не добились.

Эту ситуацию мы собирались переломить в ближайшие дни. Я регенерировал и готовился вступить в бой, но буквально за день, точнее, за несколько часов до часа икс, когда и я приготовился, и союзники подошли, король просто ушёл в другую сторону. Ночью. Всей ордой они набрали скорость и не собирались останавливаться. Пока разобрались, что происходит. Пока решали, что делать, мёртвые всей ордой сошли с основных дорог и затерялись среди полей и лесов. Я их мог выследить, где король и куда движется, чувствовал, но у нас и так уверенного преимущества не было, а догонять и драться непонятно где — это было физически труднореализуемо.

Нет, мы в итоге выдвинулись, но утром. К этому времени король с армией добрался до границ княжества и перешёл их.

Случилось то, чего я опасался. Люди показали себя во всей красе. С неприглядной стороны. Чужое княжество — чужие проблемы. Половина тех, кто с нами шёл, не то чтобы отказались наотрез идти дальше, но дружно потребовали проработать план, а это время. Которое мы упустили. В итоге погоня так и заглохла. Крики «надо хорошо подумать, как действовать» спустя пару часов перешли в «они к нам не захотели присоединиться, так пусть теперь сами разбираются». Они — это соседи. Напомню, что вся эта кутерьма шла почти две недели, и время провести переговоры с кем угодно было.

Сам я не выдержал. Когда общее собрание окончательно в балаган превратилось, силой полыхнул, приложил всех тех, кто там был.

— Идиоты, — высказался я. — Как были кормом, так и остались.

На фоне остальных моя грубость была пределом вежливости. Остальные, бывало, употребляли куда более смачные обороты.

— Уходишь? — спросил Питер.

Он, как ни странно, самым спокойным на собрании оставался.

— Если в течение получаса вы не определитесь и не решите выступать дальше, то уходим.

Озвучив свою позицию, я, прихватив остальных, ушёл с собрания. Специально или нет, но не удивлюсь, что король поступил так не случайно, а исходя из прекрасного понимания человеческой психологии и рабского менталитета. Зачем ему рисковать сейчас, вступая со мной в открытое противостояние, если можно подождать и дать людям время переругаться?

— Тебя это всё ещё удивляет? — спросила Эмма, когда мы отошли от штаба и направились к нашим машинам. — Ничего нового.

— Нет, не удивляет, — мотнул я головой. — Отчего не легче.

— Их можно понять, — вставил Владимир Геннадьевич, который рядом шёл. — Если перейти границу, то легко нарваться на противодействие со стороны соседей. Это и нас касается. Не хватало ещё вляпаться в войну против людей.

— Тогда лучше подождать, пока этих аристократов не перебьют, а король пополнит и усилит армию? — ответил я. — Беда пришла ещё два месяца назад, а никто так до сих пор и не понял, что мир изменился, что мы все теперь живём в новой реальности.

— Не факт, — сказал Славский, который также шагал рядом с нами. — Не факт, что никто не понял, — уточнил он. — Это княжество уже понесло потери. Если победить врага сейчас, то они окажутся в уязвимом положении перед соседями.

— Ах вот оно что. Дать соседям помереть, это не глупость, а расчёт? — ответил я едко. — То-то на пепелище весело править будет.

— Не заводись, — бросил мне Кузнецов. — Люди такие, какие есть. Других нет. Тем более не всё так плохо. Ты и сам знаешь, сколько к ордену людей присоединилось.

Больше тысячи человек за десять дней. Так что да, я знал.

Среди них были и аристократы, и обычные военные, и гражданские. Мы сортировали людей, как могли, пытались лишних всячески отвадить. Я прекрасно запомнил, как после первой же битвы народ отвалился. Но в этот раз в основном шли те, кто уже столкнулся с мёртвыми. Осознающие новую угрозу, потерявшие кого-то из близких, напуганные и жаждущие мести. Откровенно говоря, набирать людей в таком состоянии, без должного слаживания, ещё и в большом количестве, — это плохая затея, но у нас не оставалось выбора и времени на размеренный набор.

Возможно, кто-то из этих людей отвалится. Сейчас они при поддержке других орденцев собираются на границе княжества, в другой от нас стороне. Как будем возвращаться, захватим всех желающих собраться.

— К тому же, — добавил Кузнецов, — прецедент создан. Нас позвали на помощь, и мы помогли. Не дали разрушить это княжество под ноль, прогнали армию мертвых. Теперь те, кто захочет защиты, куда охотнее обратятся к нам.

— Я всё понимаю, Владимир Геннадьевич. Но это всё гонка со временем. Нам всем нужно действовать быстрее и эффективнее, чем мертвецы, потому что козыри на их стороне, а не на нашей.

Когда время вышло, аристократы так и не смогли договориться. Поэтому я скомандовал сбор и уход. Вскоре мы прибыли в место сбора, увидели, что там ещё больше людей собралось, и, прихватив полторы тысячи человек, отправились домой. Здесь наши дела пока что закончены.

Глава 19

Как целитель заявляю, человеческий организм — дюже мудрёная штука. Многое в нём очень хитро устроено. Иногда разумно, иногда странно.

Стоило нам отправиться домой, как внутри меня что-то переключилось. Пусть война и не закончилась, но лично для нас наступило затишье, и внутри будто переключатель сработал. Уже постфактум я разобрался, что произошло. Память крови у меня и до этого пробуждаться начала, но процесс в последние дни затих. Во время боев и сражений так и вовсе полностью остановился, если не считать единичного случая со сном, который я и не запомнил.

Это в целом логично, потому что в период острой фазы, когда нужно постоянно быть собранным и готовым вступить в бой, не до ковыряния в смутных воспоминаниях. Вот что-то внутри меня и блокировало этот процесс. Стоило погрузиться в грузовики да отбыть обратно — не прошло и часа, как накрыло. Я задремал, а дальше провалился в полубредовое состояние, состоящее из потока несистематизированных воспоминаний.

Теперь понятно, почему в моём мире мудрецы так много медитировали. Попробуй разберись в этом потоке информации. Если не справишься, то мозги быстро расплавятся. О чём я в тот момент не думал.

Как меня привезли обратно в наше княжество — пропустил. Как разместили — тоже. Иногда приходил в себя, выслушивал новости, подлечивался да старался взять процесс под контроль, постепенно с ним разбираясь.

Встреча с королём послужила катализатором. Колоссальные потоки Крови, что я пропускал через себя, выступили в том же качестве. Божья искра также подстегнула процесс.

Сама по себе кровь не несла никакой памяти. Не были в моем теле закодированы многочисленные воспоминания. Зато в общем энергетическом пространстве… Как и сказал, с этим всем я разбирался уже постфактум, когда оклемался, смог осмыслить большую часть воспоминаний и стал задаваться вопросами, что происходит, почему именно так, а не иначе. Всех ответов я не нашёл, да этого и не требовалось.