Целитель чудовищ - 2

Урамаса послушно посмотрел на изгнанника, после чего перевел заторможенный взгляд обратно на Ордынцева. Повисло неловкое молчание.

— Ха. Ха-ха. Ах-ха-ха! — вырвавшийся из горла ронина неловкий смешок постепенно перерос в громовой хохот, к нему присоединился и смех самого Стаса, а чуть погодя вторил дробный смех Игисаки.

Каждый из присутствующих через смех выплескивал скопившуюся в них ярость и жажду крови, которая ранее не находила выхода.

— Я никогда не встречал человека похожего на тебя, целитель! — ронин вытер появившуюся из оставшегося глаза слезу. — Оправдать сломанный самурайский меч, спасением жизни самого самурая — это ли не полное безумие? На твое счастье целитель, я больше не самурай. Да и я удивлен, что ты вообще жив. К тому же, ты прав, ведь хоть я и должен был спасать твою жизнь, но вместо этого ты спас мою.

Лицо ронина потеряло все веселье.

— Лишь чудо отделяло меня от еще одного позора в моей бессмысленной жизни. Я рад, что ты выжил странный целитель. — к удивлению Стаса ронин немного, самую капельку, но поклонился Ордынцеву. Сам землянин поспешил ответить на этот жест благодарности своим поклоном. — Остатки моей чести все еще со мной, и я тебе за это благодарен. Но к ёкаям расшаркивания, нам надо убираться отсюда, пока не пришли ёрики. Они меня знают и у них будет слишком много неудобных вопросов.

Тройка товарищей, шустро собрав откинутые ножны и клинки, спешно двинулись прочь. К тому же, осознав, что все кончилось, к месту сражения стали подтягивать местные с ведрами воды для тушения пожаров.

Ордынцев был полон решимости наконец все же найти этих теневых Сумада.

1800 лайков. — еще одна внеочередная прода.)

Глава 6

— Господин, вот ваша одежда. Извините, если она слишком простая, я просил лавочника дать мне самую лучшую, но сами понимаете, в этом районе ничего хорошего не сыщешь. — Игисака аккуратно протянул Ордынцеву новое кимоно.

Землянин спокойно скинул пропитанное подсохшей кровью прошлое одеяние и облачился в новое. Покупка Игисаки немного жала в плечах, но в целом производила хорошее впечатление.

Деньги на покупку появились благодаря трофеям с воителей отступников. Как оказалось, в их карманах позвякивало немного серебра.

Попутно Стас смог полюбоваться огромным кровоподтеком на своем боку. Мужчина даже боялся представить, как он вскоре будет болеть.

— Успокойся, мастеровой, — Кенсей задумчиво подвигал рукой челюсть, пытаясь понять в нормальном ли она состоянии. — Не видишь, что ли, что нашему целителю вполне понравился твой выбор?

После того, как по пути Стас как бы невзначай обмолвился о роли Игисаки в прошедшей схватке, Урамаса стал смотреть на него намного благосклоннее.

Сам ронин, хоть поначалу и еле полз, от чего Стас начал испытывать серьезные опасения по поводу продолжения его пребывания в их компании, но постепенно выправился и теперь шел почти как ни в чем не бывало.

Объяснение могло быть одно — наполняющая опустевший очаг прана, ускоряла восстановление и обычных физических сил.

Или, как вариант, ронин каким-то образом подстегивал свое тело, небольшими порциями праны.

Просящий взгляд Игисаки уперся в Стаса.

— Твой выбор и впрямь мне подошел. Относись к жизни проще, Игисака-кун, иначе в тех играх, в которые ты играешь, попросту рехнешься от страха. — дал добрый совет Стас. Последнее время он сам старался жить по такому принципу.

Хоть он и старался учитывая в своих планах самые разные обстоятельства, но всегда был риск, что что-то пойдет не так. Роки, знавший о слежке Стаса за слугами, мог успеть передать свои наблюдения начальству, Акиро, мог наплевать на разумные доводы и попросту их убить, после чего попытаться выловить слуг.

Да, он скорее всего привлек бы ненужное внимание и погиб, однако Ордынцеву от этого уже не было бы легче.

Именно поэтому Станислав, исполнив тот или иной план, эмоционально отстранялся, не мучая себя бессмысленными размышлениями, что будет, если что-то пойдет не так.

— Да я пытался, — реально пригорюнился Игисака. — Благодетель Роки так на меня надеется, а я ничего не могу с собой поделать. Стоит случиться чему-то страшному, как у меня ноги отнимаются, и я даже пошевелиться не могу.

— А как так получилось, что ты начал работать с Роки? — как бы невзначай уточнил Стас, пробегая глазами по окружающим вывескам, ни на секунду не забывая о цели их поисков.

— Роки-сама выбрал меня для работы во дворце, — гордо поделился парень. — Надо было поменять парочку дверей на нижних этажах. Ну и еще, я сын его двоюродной тетки. А там, мне срочно понадобились деньги, а обратиться было не к кому. Меня ждала долговая яма и продажа в государственные рабы. Роки-сама единственный, кто дал деньги моей семье. Он спас мне жизнь и справедливо потребовал за это службу. Мне очень повезло работать на такого великого человека, как он.

Хоть Игисака и старался произнести все эти слова веселым тоном, но Ордынцев без труда почувствовал в словах парня грусть. Чувствовалось, что жизнь шпиона, или помощника таковых, не подходит для мастерового.

— А вы, Кенсей-сан? — Стас с интересом взглянул на прислушивающегося к их разговору ронина. — Я не хочу сильно лезть в вашу жизнь, но можно ли узнать, что толкнуло вас на работу с ёрики?

Ордынцев хорошо запомнил слова бандитов и, немного их проанализировав, сделал вывод о тесном сотрудничестве ронина и местной полиции.

Вот только дело было в том, что полиция самураями не особо уважалась. Отношение чем-то походило на отношение офицеров Российской Империи к царской охранке, которая занималась сыском политических преступников.

То отношение выражалось в демонстративном нежелании подавать руку или, например, приглашать на какие-то мероприятия.

Здесь же самураи считали работу ёриков презренной из-за необходимости часто сталкиваться с преступниками. И хоть теми же пытками заведовали отверженные, но часть «подлой работы» частично коснулась и самих ёриков.

— А ты любопытный, целитель, — цокнул языком ронин, однако, когда Стас уже подумал было, что не дождется продолжения, заговорил. — Ронин — это самурай, лишившийся господина и своей чести. Много ли я знал о них, когда был самураем? — в голосе мужчины чувствовалась неприкрытая горечь. — Я презирал их и считал трусами. Как глуп я был.

Он издевательски хмыкнул.

— Мой господин погиб, а я почти умер и лишился глаза. И за это меня раненного выгнали из дома господина его же родственники. Денег хватило буквально впритык чтобы снять хоть какое-то жилье и вылечить раны. После этого надо было думать, что делать дальше и, как оказалось, это было сделать не так-то просто.