Целители. Тени прошлого

Шок. Молчание. Студенты поверили сразу. Уже хотя бы потому, что Завель негромко пробормотал:

– Что ты наделал, Вигни! Ты погубил свою жизнь!

С такой болью, что как тут не поверишь? Вот все и поверили. У некоторых, как у Кливена Карда, глаза загорелись потому, что пазл, недостающая часть истории родного мира, которая никак не сходилась и не давала покоя, наконец, встал на место.

А некоторые, тот же Кливен, ещё и жгучий стыд испытали оттого, что дормерская кровь бежит в их жилах. Впервые, порадовались, что есть в каждом из них частица вольной крови исконных народов их удивительного мира.

Вигни Тисвик, немощный и, казалось бы, безобидный старик, знать не знал, что одной фразой перевернул мировоззрение огромного количества будущих сильнейших магов Дормера. И повернул историю... Он просто радовался тому, что правда вырвалась на свободу. Она так болела у него внутри эта правда, что он отпустил её с ликованием. Рассмеялся облегчённо. Очнулся, увидел потрясённые молодые лица вокруг. И обратился ко всем ним:

– Друзья мои! Эта истина стоит того, чтобы отдать за неё остатки моей жалкой жизни! Помните её!

Глава 9.

Теперь поединок ждали с совсем другими чувствами. Для многих это снова была схватка между Дормером и волшебными недобитнями.

Вовсе не все испытали стыд, ужас и раскаяние. Некоторые, наоборот, возмутились, что их великую расу несказанно оскорбили и хотели мести, и реванша.

Фарон Куц был в их числе. Теперь его грела не только мысль о прелестях высокородной стервы. Подмять под себя эльфийскую девчонку хотелось больше. Наказать. За что? Он не знал и знать не хотел. Она вызывала в нём странные чувства, особенно теперь. Он понял, почему Дастон прицепился к кудрявой хохотунье. Что-то горело в ней. Жило. Такое яркое и настоящее, что хотелось это присвоить. Чтобы грело и освещало только его жизнь...

Странные мысли... Хотя нет. Был бы парень образованнее, увлекайся он древними манускриптами, понял бы, что это ровно то, что испытывало большинство дормерских магов к эльфийкам. Вечная ловушка.

Парень не знал. Не понимал. А потому, запутавшись в своих чувствах, зарычал, когда Нелли Тал встала перед ним на арене:

– Уступка!

Он уже предвкушал, как потребует поцелуй и прилюдно оскорбит выскочку, когда она колюче усмехнулась:

– Ах, да! Уступка!

Снова щёлкнула пальцами, и в руку ей лёг тёмный платок из плотной ткани. Она встряхнула его и растянула на просвет так, что большинству стадиона, тем, кто сидел напротив солнца, стало видно, что ткань не пропускает солнечные лучи, а значит, увидеть что-то через неё невозможно.

Засвидетельствовав это, она быстро свернула платок и завязала себе глаза. Это стало очередным шоком. И ликующий голос, похоже, совсем слетевшего с катушек магистра Тисвика, прозвучал над стадионом зловеще:

– Боги! Танец ветра! Неужели я увижу его наяву? Не только во сне?

Виллис пошатнулся и мертвенно побелел. Он точно знал теперь, как "зовут" тайну, которая грызла его годами. Только если магистру Тисвику этот танец виделся в волшебных грёзах, ему он являлся в кошмарах.

Сама Нел выглядела зловеще и непривычно. Тёмная полоса отсекала нижнюю часть лица с нежным ртом. Он казался теперь не смешливым и улыбчивым, а скорбным и брезгливым. Гарнар против Дормера. Нежность и красота, растоптанная, но не покорённая, против грубой, хорошо организованной силы.

***

Что бы не испытывал Фарон Куц к эльфийке, а напасть на женщину с завязанными глазами ему не позволяла честь. Он растерялся, замер.

Нелли Тал отстранённо произнесла, как разрешила:

– Нападай.

– Как?- вырвалось у парня.

Трибуны грохнули хохотом. Девушку не согрело веселье. Она так же негромко и прохладно произнесла:

– Как умеешь.

Фар разозлился, что выставил себя дурнем. Это позволило сделать первый шаг и выпад. Девушка легко отступила, словно услышала или увидела его движение. Ровно настолько, чтобы уйти от удара, не больше.

Ещё удар. Отступление. И ещё. Быстрее. Ещё быстрее... Через минуту Куц бил в полную силу, так, как делал бы, если бы бился с кем-то вроде Даста. Или сильнее его.

Девчонка уклонялась, как танцевала. Точно танцевала. Грациозно, невероятно пластично и легко. Она слышала всё. Обманные движения и выпады соперника не сбивали её с толку. Она легко скользила, уходила от него по кругу. Как луны их мира убегают от того, кто пожелал бы их догнать.

– Ты бить-то умеешь?- выкрикнул Фар злобно.

И тут же получил неуловимый удар... Она вполне могла всадить клинок ему в грудь. Или хотя бы попытаться это сделать, ведь магия академии не допустила бы убийства. Нет. Она скользнула клинком вдоль груди парня и срезала лоскут рубашки. Складку, которая слегка оттопырилась и находилась всего в сантиметре или двух от тела.

Тренировочная рубаха парня распахнулась, обнажив совершенно чистую, без следов пореза или царапин грудь. А девчонка, словно слыша падение лоскута, легко подхватила его, дунула, и магией отправила его Фарону. Вот и ответ.

Парень подхватил лоскут. Как не подхватить, если он прилетел ему прямо в лицо?.. Посмотрел, как чисто срезал ткань невероятно острый клинок, и побагровел от ярости.

Теперь он бился так, как бился бы за свою жизнь. Или гордость. Наверное, так оно и было. Трибуны замерли. Только и слышно было тяжёлое дыхание Куца. Эльфийку слышно не было. Разве звучит лунный блик, когда скользит по воде?

Куц оказался прекрасным бойцом. Если и уступал, то только троим в академии. Наверняка, высокородная стерва рассмотрела это и потому сделала ставку именно на него. Только вот он не мог победить то, чего невозможно коснуться руками, что живёт по иным законам.

Он бился насмерть и ненавидел. Она отстранённо танцевала и слушала мир, помогавший ей. Дававший чувствительность и силы, которые не снились дормерцу.

Виллис, затаив дыхание, смотрел на то, что видел в кошмарах. И снова поражался: как же это красиво! В первую очередь тем, что в танце не было ненависти. Нежный рот Нел не скалился в злобной или торжествующей ухмылке. Она, так не похожая на себя, словно олицетворяла весь тот, прежний мир, старшие расы, которые никогда не ненавидели.

Они боролись, храбро и отчаянно. Умирали, не сдавались. Уходили и прятались, но никогда не предавали своих и себя.

– Как же мы победили их? Таких?..- воскликнул какой-то наивный парень.

– Не победили,- мрачно, сурово ответил ему кто-то.- С ней, если и могут тягаться, то только трое студентов и пара преподов на всю академию. Да, и то неизвестно, чем кончится.

Один из "уязвлённых" дормерцев крикнул:

– Как раз известно, чем всё кончится для девки! Тем и кончится, чем кончали все эльфийки! В постели самого сильного из нас! Только там они и побеждали, эти шлюхи!

Фарон Куц усмехнулся согласный с крикуном. Пусть девка не достанется ему, но точно достанется Дастону или Виллису, или ещё кому-то вроде них. И справедливость всё равно будет восстановлена. Даже если он будет побеждён сейчас. А он точно будет побеждён... Хорошо, что старая истина: "эльфийки достаются самым сильным дормерцам" прозвучала. Она утешит его...