Целители. Тени прошлого

Лекарь и знать не знал о подобных мыслях "несчастного ребёнка". Он выпутывал девочку из стеблей лианы быстро и аккуратно. Шептал что-то утешительное. Храброе дитя до сих пор сопротивлялось и пыталось отбиваться, не понимая ещё, что спасение пришло.

Он вытащил девочку из ядовитой листвы и собрался было бежать, когда она открыла глаза. Чистые ярко синие глаза... Да. Иллюзии плохо "брали" глаза, особенно эльфийские. Особенно глаза представителя королевского рода эльфов. Зеркало души, как-никак.

К счастью, черты лица были немного искажены. Да и декану целителей никогда не пришла бы в голову дикая мысль, что он может вытащить из объятий лианы эльфийку. Поэтому он просто отметил удивительно красивые и чистые глаза девочки. Сердце, уже в который раз за последнее время, болезненно сжалось...

Его замучила эта боль. Он понял теперь, как люди без магии отхватывают сердечно-сосудистые заболевания из-за душевных переживаний. Постоянная боль изматывает и истощает. Ему, магу, не светит заболевание, но всё равно. Как же больно...

Девочка попыталась выбраться у него из рук. Он опешил:

– Ты куда?

– Как куда?- туманно ответила юная барышня.- К своим.

Йли не лгала, когда была возможность не лгать. Не только из моральных убеждений, но и для того, чтобы иметь возможность клятвой подтвердить свои слова, при случае. Вот и теперь клятва легко приняла бы её свидетельство. Она действительно собиралась к "своим". Пусть этот маг считает, что пойдёт она к родителям, а на самом деле, к сестре, Лейну и ректору.

Тем более, что оставаться здесь ей уже незачем. Она сделала всё, что нужно. И не стыдилась. Обидчик мамы, не подозревая о том, что его ждут печальные дни и ночи, волновался о пустяках:

– Прости, но отпустить я тебя не могу. Во-первых, нужно принять противоядие от яда тукмар. А во-вторых, нужно найти твоих родных.

– Ладно,- покладисто улыбнулась Йли.- Куда нужно идти?

– Никуда. Я отнесу тебя. Мы пойдём в больницу, ко мне в гости. Ладно?

– Ладно,- снова улыбнулась Йли.

Лавиль подхватил девочку и понёс её в сторону академической больницы, думая о том, что встречаются же ещё где-то такие прекрасные, послушные и воспитанные дети. Его собственные племянники, а особенно племянницы, были совсем не такими. Совсем...

Эль устраивалась в кустах удобнее, понимая, что сестру придётся ждать некоторое время. А сама Йли отнеслась к случившемуся философски. Никогда, на её памяти, каверзы не шли ровно так, как должны были. Раз этот злодей, обидевший маму, такой заботливый, пусть заботится. Ей всего-то придётся подождать, когда её зелье начнёт действовать.

Пока она, плывя на руках у мага и улыбаясь встречным людям, занималась тем, что аккуратно подтирала им память. Никто из них не сможет описать девочку, которую принёс в больницу Лавиль.

Она молодец и демонстрировала высокий класс. Не стирала и не блокировала память. Зачем, если такие нестыковки сможет выявить потом ментальное сканирование? Казалось бы, зачем ребёнку думать о подобных вещах?.. Как зачем? Понятно же!..

Наставники учили её быть быстрой, смелой, внимательной и аккуратной. Не оставлять хвостов и следов. Вот она и старалась. Разве Ланель, на которого она так похожа, научит плохому? Или Лариди? Или Мар? Все они, которые так любят её и заботятся, чтобы она могла выжить всегда и везде, не могли учить чему-то неправильному.

Любовь и верность своим - основа жизни каждого эльфа. Её тоже.

Потому она "научит" этого злого декана. Без ненависти в сердце. Но так, чтобы он запомнил, что нельзя обижать слабых.

***

У себя в кабинете Лавиль усадил спасённую на диван и, первым делом, отправил просьбу, организовать им с девочкой чаепитие. Нужно сгладить как-то страшное воспоминание у ребёнка. Хоть немного. Сладости должны помочь.

А пока быстро нашёл у себя на полках противоядие от яда тукмар, отмерил себе и девочке. Она принюхалась к снадобью, но послушно выпила. Он следом.

Тут и чай подоспел. Дамиан с удовольствием потчевал забавную малышку. Она была очаровательной настолько, что от одного её вида снова сжималось его дурное сердце. А ещё весёлой, остроумной, приятной.

И очень хитрой. Отвечать на вопрос о родителях не хотела. Боялась, наверное, что её накажут за то, что ушла без спроса и подвергла свою жизнь опасности. Как Дамиан ни убеждал её, что он сам поговорит с родителями и наказания не будет, она не соглашалась назвать себя.

Не отказывала, нет. Просто уходила от ответа. Имя? Пожалуйста! Мило улыбается:

– Меня зовут Лин.

Остальное, нет. А потом он и вовсе пожалел, что затронул эту тему. Потому, что, когда он в очередной раз сунулся к ней с вопросом девочка горестно вздохнула и драматично заявила:

– О чём может вам сказать моё родовое имя, если оно толком и не моё? Имени, на которое я имела бы права, у меня нет! Да, магистр, признаюсь вам честно, я ублюдок!

Маг шалел от откровенности девочки. А она откусила кусочек пирожного, запила чаем и попыталась пояснить:

– Думаю, вы знаете, что это значит. У меня нет и никогда не было...

Брови бедняжки поднялись домиком, сигнализируя, что слёзы где-то близко. И Лавиль воскликнул:

– Ясно! Я знаю, что это значит! Тебе совсем не обязательно говорить об этом. Особенно, если это неприятно!

Девочка снова откусила пирожное. Деликатно прожевала. Вздохнула:

– Неприятно или нет, это моя жизнь. И другой она уже не будет...

Лавиль убить себя был готов за то, что вообще начал расспросы. Всего-то нужно было отвести ребёнка к Элвину и академия сама нашла бы родных девочки. Вместо этого он устроил бедняжке допрос.

А "бедняжка" только входила во вкус. Играла на чувстве такта и воспитанности Лавиля, как на струнном инструменте. Наивно распахивала глаза и терзала мерзкого, но, как оказалось, способного сочувствовать другому, дормерца:

– Думаю, вы знаете, что клеймо незаконнорожденности смыть невозможно. Оно останется со мной навсегда. Навеки! И ничто не сможет этого изменить!

Дамиану уже дурно было от этого разговора. Натурально дурно. Кружилась голова и тошнило. Он подумал, что нужно принять дополнительную дозу противоядия и дать его девочке и брякнул то, что в нормальном состоянии никогда не стал бы обсуждать с ребёнком: