Целители. Тени прошлого

– Уходи в Гарнар, дорогая. Освобождаю тебя от занятий до самых экзаменов. Появись здесь только для "танцев на площади" и на балу в честь Перелома года. Не стоит совсем уж прятаться... И думай. Мы примем любое твоё решение...

Старики, по очереди, обняли Нел. Домовой был мрачен. Даже страшен. Он словно жил уже в том будущем, что ещё только готовилось наступить. Элвин цеплялся за надежду. Крепко обнял девушку и прошептал, глядя ей прямо в глаза:

– Не сдавайся, Нел. Даже когда нет надежды. Не складывай крылья и борись.

Чуть встряхнул её и потребовал:

– Обещай мне. Нет! Нам обещай! Мне, Илевею, академии и всем, кто любит тебя. Обещай, что будешь бороться до конца!

Как могла она отказать им? Или солгать в ищущие, страдающие глаза "своих" стариков?

Улыбнулась и пообещала. Им и себе:

– Я буду бороться! Обещаю!

***

Лавиль не нашёл Нел. Конечно, нет.

Одно радовало. Когда он увидел ехидные лица подружек ведьмы и безмятежное лицо Элвина, тревога утихла. Всё с ней в порядке. Это хорошо. Значит, из всего калейдоскопа чувств, что вспыхнул в нём, когда Нел снова бросила его и ушла через нестабильный портал, остались только боль и злоба.

Боль правила бал. Играла на струнах сердца неведомые ему раньше мелодии. Струны дёргали сердце и болели так, что становилось натурально дурно. И это он ещё не влюблён! Только нуждается в этой конкретной женщине из-за крови, которую подсуропили ему предки!

Он другими глазами смотрел теперь на людей. Ужаснулся тому, как Мар умудрился выживать без своей Королевы скархов семь лет, и как не убил брата сразу же, когда тот взялся угрожать ей.

Карвина Дина тоже было невероятно жаль. Он держался прекрасно. И учился. Но выражение глаз... Хотелось как-то поддержать беднягу, и Дамиан с ужасом понял, что, в кои то веки, у него появился любимчик среди студентов.

Утешало только одно: парень был хорош, как на него не посмотри: честный, верный, умный и порядочный до крайности. Он никогда не стал бы пользоваться расположением декана, даже если бы понял, как он относится к нему.

Он, кажется, понимал. И, в отличии от других студентов второго курса, смотрел на него с симпатией... и с сочувствием? Остальные студиузы едва не шипели на него на лекциях. Умники сообразили, что между исчезновением всеобщей подруги и любимицы Нелли Тал и деканом целителей есть прямая связь.

Да, и как не сообразить, если он допекал её несколько месяцев? Все "неблагородные" задания и работы в больнице были её. К тому же, Карвин и Ленис Краф знали больше, чем остальные. И если эталон благородства, Карвин, молчал бы, то смазливый прохвост Краф, никогда. Он и смотрел на него так, будто убить готов. И не он один.

Дамиан, когда видел пламенные взгляды студентов, вздыхал:

– Это они ещё не знают, что я устрою их подружке совсем скоро!..

Глава 3.

Нел пробыла дома две недели почти безвылазно. Только и сходила в академию, чтобы танцевать на центральной площади с другими девушками в Темнейшую ночь. И на бал в честь приближающегося праздника Перелома года. Оба раза возвращалась домой сразу же, как праздник заканчивался.

На этот раз никаких вопросов и сомнений в том, как "наряжаться" у компании "отверженных" не возникло. Они, с большего, поняли, что произошло с подругой. На что-то она намекнула в письмах. А на некоторые вещи не намекнула даже. Прямым текстом написала, что вероятнее всего, в ближайшее время вылетит из академии.

Из солидарности с Нел, все четверо оделись по-эльфийски. Единственной уступкой Дормеру были чехлы под тонким сияющим, радужным шёлком эльфийских нарядов. В остальном, не заморачивались. Ни украшений, ни причёсок, ничего. Распустили косы и пошли.

Так и стало понятно, каждому, кто хотел и умел наблюдать...

При одном только внимательном взгляде на четверых девушек становилось совершенно понятно, что все в Дормере, так или иначе, эльфийские смески. Нации перемешались и переплелись кровью так плотно, что достоверно определить: вот дормерец, а это сидхе или оборотень, или ведающая, было бы, наверное, просто невозможно.

Четверо подруг очень изменились за полтора года дружбы. Стали чувствовать себя более свободными, защищёнными, не скованными правилами и запретами. И все четверо просто невероятно расцвели.

Сказать теперь, что Ильга или Нел, признанные красавицы, выделялись бы на фоне двух других девушек было бы ложью. Не знай студенты доподлинно историю подруг и дары каждой из них, встреть сегодня впервые, приняли бы их за знатных эльфийских дам.

Не только из-за простых и баснословно дорогих эльфийских платьев. А из-за того изящества и непринуждённости, с какой они эти наряды носили. Как смотрели на окружающих. Особенно на мужчин. Снисходительно и уверенно. Каждый взгляд говорил: "Знаю, что я прекрасна. Но это ведь не повод ни для меня, ни для тебя..."

Если честно, то многие просто не узнали Алику Фрет, как не узнавали недавно Айсу Климт. На балу в честь "ухода" магистра Ельмина некромантка перестала шифроваться и явилась в образе Снежной девы. Сегодня не пряталась Лика.

Она понимала, что происходит с Нел. Родство даров делало её особенно чувствительной. Она знала, что дело не только и не столько в том, что сессию Нелли, вероятнее всего не позволят сдать. И даже не в том, как считали остальные подруги, что Лавиль давит на Нел.

Сердце Нелли разбилось. Даже не так. Оно не просто разбилось и лежит теперь сверкающей грудой острых осколков. Оно до сих пор крошилось, как стекло, под чьими-то тяжёлыми, жестокими сапогами. И сама она таяла. Не только похудела немного, как заметили остальные девушки...

Нел будто истончалась, отрывалась от их мира. Материнская любовь держала её. А в остальном... Лика, которая не осознавала ещё до конца себя ведающей и ничего не знала о них, удивительно точно почувствовала древнюю истину: если разумного перестаёт держать, привязывать к бытию крепкими, надёжными узами, он уйдёт. Причины найдутся.

Особенно остро это проявлялось в случае ведуний. Они призваны были любить жизнь и живущих. Если что-то нарушалось в этой "системе" слишком сильно, они не боролись до последнего, перерождаясь, как эльфийки. Они просто уходили.

Так Нел сейчас. Шла к краю. Просто потому, что переставала верить в доброту и созидающую силу мира и жизни. Любовь к дочери держала её, конечно. И будет держать. Вот только хватит ли этого в критической ситуации?..

Уродского Лавиля хотелось убить. Остальных мужиков тоже. Большинство из них. Не только из-за Нел. Лика презирала их всех сейчас. Понимала, что это несправедливо, но ничего сделать с собой пока не могла.

Вот тебе и древняя истина, что тот, кто умножает знание, умножает скорбь!.. Понимание того, какие люди и вся их действительность продолжало понемногу ожесточать Лику. Она видеть их не могла и не хотела. Всех, кто подкатывал к ней, рассчитывая на её "матку" или ради интрижки. Кливен Кард постоянно крутился рядом и отпугивал хищников. Они не делали явных попыток. Но и мелочей хватало с избытком...