Целители. Вслед за мечтой

– Нахрена?- удивился вор.- Такой гемор, и без повода?

Даже маска не скрыла, насколько он удивлён и шокирован. Карвин поневоле пожалел парня. При такой жизни, как у него, никакого веселья и шуток быть не может. Риск, настороженность, опасность, не только от полиции, но и от своих... Внук ведающей посочувствовал и разоткровенничался:

– Чтобы препод из академии убрался.

– Нахрена?- снова не понял смысл планируемой акции молодой преступник.

Карвин замялся:

– Я не могу сказать. Это не моя тайна.

Парень заинтересовался, судя по всему, не на шутку. И решил, видно, выжать из него информацию. По капле:

– Скажи, что можешь. В чей дом, для начала, ты собираешься что-то вносить?

Карвин недолго мучился проблемой выбора. Сам пришёл... И сказал уже немало... Вздохнул:

– Не знаю, слышал ли ты. Ельмин. Целитель, магистр магии...

– Извращенец и ублюдок!- тут же добавил парень.

– Знаешь?- удивился Карвин.

Парень тонко усмехнулся:

– Мы всех знаем. Особенно подобных уродов... Ну, так зачем его вытуривать из академии?

– Чтобы не умер,- вынужден был признаться Карвин. Такому, как этот паренёк, не солжёшь. Крайне сильный и опасный маг. Теперь, когда тот немного приоткрылся и расслабился с ним, он хорошо "слышал" его силы. И злость на всех и вся.

Вот и сейчас он равнодушно оскалился:

– Пусть сдохнет этот Ельмин. Зачем жалеть такого?

Дальше они ступали на совсем уж тонкий лёд. И Карвин ответил предельно расплывчато, как он считал:

– Нельзя. Так нельзя... Это будет грозить смертью моему другу...

– Девке твоей?- бесцеремонно уточнил молодой вор.

Карвин мотнул головой:

– Другу. Но моей девушке тоже... И мне.

Парень наклонился к Карвину ближе. Остро блеснул глазами:

– Что же она такого наворотила, эта ваша "друг", что твоя подружка будет защищать её, а ты подружку?

Карвин твёрдо ответил:

– Этого я не скажу.

Парень откинулся назад и беззаботно рассмеялся. Окружающие явственно вздрогнули. Студент-целитель решил, что его шансы стать трупом, который дружно будут утилизировать работники трактира, стремительно растут и приближаются к статусу "вот-вот".

Парень без имени и лица, нагнулся у Карвину и угрожающе прошептал:

– Разве такая малость стоит того, чтобы из-за неё сдохнуть?.. Ты же понимаешь, что, такой как я, всегда получает ответы и не терпит неуважения?

Наш с вами друг молчал. Размышлял о своих перспективах... Зря он, конечно, пошёл к этим типам, но чего уж... Не поправишь... Придётся отвечать. У него тоже принципы. Своих и слабых он не предаёт.

Вот так вот и бывает... Ты держишь лицо и прячешь страх, гордо готовишься пожертвовать собой, а тайны твои, оказывается, яйца выеденного не стоят! Губы преступника глумливо искривились:

– Смешные эти ваши "тайны"! И ничтожные! Вы, судя по тому, что ты выболтал, ведьму прикрываете. Девчонка прокляла этого урода и теперь мучается виной. Ну, не идиотка ли? А вы боитесь что она вскроется, и пытаетесь этого не допустить?

Более прямо и конкретно описать то, что происходит невозможно было бы. Только он не покажет это... Карвин старательно держал лицо. Он не выдаст своих, даже если скоро поплывёт бездыханным телом по какой-нибудь сточной канаве Дорма.

Парень без лица снова рассмеялся. Не зло:

– Верен своим, дурачок?..

И тут же продолжил негромко:

– Ладно! Сделаю сам! Это, думаю, будет забавно...

Карвин не спешил выдыхать. Спросил настороженно:

– А оплата?

Кривая ухмылка была ему ответом. И провокационный вопрос:

– Оплата услугой тебя устроит?

В который уже раз за этот вечер, готовясь поплыть по канаве, Карвин вынужден был ответить:

– Закон нарушать не буду.

Парень посмотрел вдруг на него снисходительно, как на юного, не знающего жизнь дурня. Скривился:

– А как насчёт того, чтобы помочь больным и страждущим?

Глава 35.

Гейб, как попросил называть его криминальный талант, появился на территории академии совершенно обыкновенно.

Карвин и Нас ожидали, что он полезет через стену или воспользуется какими-нибудь удивительными артефактами, чтобы прорваться через защиту и заклинания, опутывавшие старинные стены, окружавшие замок академии и более поздние постройки... А он просто вошёл в ворота... И защита его пропустила.

Была ли на нём иллюзия, непонятно. Присматриваться к этому магу и уточнять они не стали. Жизнь и здоровье дороже.

Ленис, когда узнал, что вытворил друг, долго и витиевато матерился. Тем же вечером, вернее ночью, когда Карвин явился в их комнату едва живой, после пережитого. Он так искусно складывал неприличные слова в несколько этажей, что Карвин диву давался: где успел выучиться домашний, хороший мальчик? А после назвал его "отмороженным на всю голову идиотом без мозгов, понятия о жизни и инстинкте самосохранения".

Когда пришёл в себя немного, расспросил о встрече. И, выслушав всё, а Карвин рассказал подробно и честно, заладил снова о "тупом, безмозглом друге, который непонятно как дотянул до половины второго курса академии, что само по себе удивительно, ведь мозг в его черепной коробке, судя по всему, настолько мал, что напоминает высохший орех".

Бедный Нис! Карвин понимал и не обижался. Наоборот. Встал и приобнял приятеля, который лихорадочно метался по комнате. Тот пытался вырваться, недолго, правда. А потом привалился к его плечу головой и выдохнул:

– Дурак! Им же ничего не стоит пристукнуть даже такого, как ты! А каково будет нам всем без тебя? Айсе? Мне?

Он, конечно, давно раскусил нежности, которые витали в воздухе вокруг друга и белокурой подружки Нел. Одобрял и радовался за обоих. Не завидовал. Хороший он парень, Ленис. Вроде бы болтун и бабник, а уже сейчас один из талантливейших студентов. Верный друг.

Тренируется, как ненормальный. Раздался весь, подрос даже. До Карвина, конечно, не дотянул, но и не нужно ему быть таким "шкафом". Он выглядел тем, кем, по сути, и был рождён: сыном какого-то древнего рода. Высоким, статным, атлетически сложенным, но не тяжеловесным. Очень красивым. Умным и утончённым. Дурни они, эти его родственники! Им же хуже, дуракам, что не признали его!