Целители. Вслед за мечтой

Лика пряталась по углам и с невероятным облегчением ушла в Дормер с подругами, хоть Нел и Сьюлис предлагали ей остаться. Обе они догадывались, что остаток лета, до учёбы, ей проводить негде. Как же!.. У неё было, где проводить лето. И она была там, где хорошо и тепло, с единственными родными, какие у неё были.

А осенью вернулась в академию. Пришедшая в себя. Только растерявшая веру в жизнь и в разумных. Остатки той веры, сама того не желая, убила в ней Айса, убивая "мир розовых единорогов". Она-то думала, что помогает своей не в меру доброй и оторванной от реальности подруге. А оказалось, что спокойная, умиротворённая и ласковая Алика знала об этой реальности, наверное, столько же, сколько Нел. И Ильга.

– Сука, эта реальность! Вот что!- часто думала теперь Алика и бросала себе вызов за вызовом.

Училась. Остервенело тренировалась. Высокородный Кард очень помогал. Но, как бы там ни было, она не подпускала к себе ни его, ни кого-то ещё. Мысль о том, чтобы пойти по дорожке, которую мостил для неё Лариди и стать шлюхой высокородных, была просто непереносимой.

Настолько, что она не воспринимала парней. Никакие шутки, улыбки, приязнь не могли пробиться к ней и вызвать настоящий, искренний отклик. Даже Кард. Знала она каждому из них цену... Она теперь, кажется, знала цену всему и всем...

Сьюлис Сель регулярно зазывала её в Гарнар, в гости. Лика отшучивалась. Она не знала, действует ли прекрасная леди по чьей-то указке, или забавляется за её счёт сама, но идти у неё на поводу не собиралась.

Странно. Она словно раздвоилась. С одной стороны, она видела искренность эльфийки и, с удовольствием писала ей письма. Она была такой умной, эта Сью, такой острой на язык и знающей жизнь, что общаться с ней было истинным удовольствием.

С другой стороны, она так же легко могла бы поверить, что Сьюлис действует по чьей-то указке, или имеет на её счёт какие-то свои планы. Какие? Откуда она знает, что там могут придумать умные, почти что бессмертные фейри, которые воспринимают жизнь, как забаву?

Что-то сломалось в Лике. Она могла бы теперь, наверное, поверить в любую мерзость в отношении тех, кого знала. И не потому, что считала всех вокруг чудовищами. Нет. Все такие, какие есть. Каждый играет свою игру. И всё можно оправдать.

У каждого поступка, конечно, найдётся логичное, правильное, с точки зрения разумного, обоснование. Лариди чётко знал, что и зачем он с ней делал и собирался делать. Сьюлис тоже знала. И, конечно, она не скажет ей о своих планах до тех пор, пока ей не понадобится осознанное участие Лики в этих планах.

Как Лариди. Он улыбался и заманивал её ровно до тех пор, пока не посчитал, что она поддаётся. К тому же, шпионка должна понимать, что она делает. В чью постель и ради чего идёт, в конце концов. И Сьюлис скажет, что ей нужно, рано или поздно, а пока будет нарезать вокруг неё круги и упражняться в остроумии. Пусть.

Ланель... Тот просто вытащил её из реки, привёл в себя. И ситуацией не воспользовался. Зачем ему дормерская мало привлекательная девка, в этом смысле? Он оказал услугу, как и всегда, своей княгине. Той не понравилось бы, если бы одна из подруг сестры утонула аккурат под холмом, где проходят главные праздники эльфов.

Не удариться в тотальную подозрительность, что-то вроде: "Все желают только одного - использовать меня", Лике не позволил разум. Она была слишком умна и критична для того. А потому прекрасно понимала, где она, а где сидхе, играющие в свои опасные, захватывающие, великие игры. Максимум, её могло зацепить краем той блестящей жизни. Но и того она не позволит...

Она проживёт свою, пусть серую и блёклую, по мнению кого-то, тех же фейри, жизнь. Свою! Ту, которую пожелает для себя. И только она будет решать, какой будет эта жизнь!

Девушки, конечно, заметили, что Лика стала жёстче, но посчитали это обыкновенным взрослением. Тем более, что у каждой из них хватало своих забот и переживаний. Помимо учёбы, войны с Мерзким Слизнем и "походов в бордель".

Ильга тосковала по Варнеру. Люто тосковала, хоть и прекрасно держалась. С ужасом ожидала скорого возвращения пятого курса с практики. Что она станет делать, когда он без конца будет перед глазами?.. А, может быть, ей будет легче? Ведь так она хотя бы видеть его сможет?

Её носило и мотало в этих мыслях, как утлую лодчонку по волнам штормового моря. Нел наоборот чётко знала, чего хочет, а чего нет. И добивалась этого со всеми присущими ей упрямством и целеустремленностью.

Она не хотела нового срыва, и попасть "в гости" к Лавилю. Милый преподавательский домик пугал её почище, чем пыточная преступника. Нет, она не помнила ничего из того, что позволял себе тот... не вполне порядочный разумный, когда усыплял её...

Но это ведь не всё! У неё хватало ума и чуйки понять и увидеть, как странно декан целителей ведёт себя по отношению к ней. Как смотрит. Каким довольным выглядит каждый раз, когда она попадает к нему "в руки". И как он отталкивает её, приучая к определённому месту в своей жизни. Как Дастон раньше.

– Тоже мне, дрессировщик! Обломится ему его "дрессировка"! Только не так, как он думает!..

Нел твёрдо решила и даже пожелала тем самым желанием ведающих, чтобы срывов, таких срывов, где ей понадобилась бы помощь лекаря, больше не было.

Прикладывала для этого все усилия. Тренировалась до изнеможения, училась. И "ходила в бордель". Девушки в борделях болели и часто страдали от жестокости клиентов, даже без МС. Сил на них уходило много. А потому срывов не было. Даже признаков приближения не было. Ни одного.

И это несмотря на регулярные лекции у Мерзкого Слизня, который ел её глазами и гадко улыбался. Что-то он там думал, в своей мерзкой голове. Что-то планировал...

И чах. Очень плохо выглядел. Очень. Злоба и неудовлетворённость жизнью доканывали его. А пылающие прыщи только завершали картину страдающего и разбитого существа.

***

Как бы там ни было, а Нел не желала ему смерти. Ещё чего! Взять на себя ответственность карать разумного, да ещё не в честном бою!.. Это было страшно, и вообще не то, к чему она готова. А потому Нел изо всех сил пыталась вспомнить, чего она нажелала Ельмину.

Пусть его наказывают, привлекают, да хоть на каторгу ушлют, если Лавиль сумеет что-то там доказать. Это не смерть. И не от её рук. Такого она точно не хотела. Ведающая она. Жизнь хранит, а не карает!

И вспомнила, наконец!.. Однажды погожим вечером поздней осени припомнила бедовая юная ведающая... Так вспомнила, что Илевею срочно пришлось разыскивать её подруг... Прибежали они и нашли Нел... Безутешно рыдающей над здоровенной бадьёй успокоительного чая.

– Что?- тут же воскликнула конкретная до мозга костей Айса.