Целительница будущего короля

– Вы уверены, что нам не нужно запереться или поставить охрану у двери?

Краем глаза заметила, как рубашка Кайдена поползла вверх, обнажая достойный отображения в скульптуре торс, и прикусила губу. Щёки опять начинали полыхать, хотя поводов не было: это просто лечение.

– Эйна, не переживай, посторонние сюда не зайдут.

– Я не видела вашей охраны, – я отчаянно старалась не отвлекаться на его частичную наготу: теперь необходимые рунные заклинания помещались на торсе и руках.

– Это университет, независимая территория, здесь нельзя так просто расхаживать с охраной, особенно если не горишь желанием сделать своё присутствие на территории темой всеобщих пересуд.

– Поэтому вы отказались от дуэли с тем юношей? – я принялась размешивать краску в миске.

Присев на тахту рядом со мной, будто придавив своим авторитетом и жаром тела, Кайден несколько мгновений молчал, прежде чем как-то устало ответить:

– Нет, просто если бы дошло до дуэли, я с высокой долей вероятности его бы убил, а Уния и так потеряла слишком многих на войне с Лавией. Но, – он хмыкнул и заговорил с нарочитым весельем, – если вас не удовлетворили извинения, могу отыскать его и организовать дуэль.

Замотала головой:

– Нет, что вы, я целительница и люблю жизнь. Думаю, после общения с вами этот юноша станет воспитаннее.

– Я тоже на это надеюсь, – хмыкнул Кайден.

Наполнив краску магией, я развернулась на коленях к Кайдену и, скользнув взглядом по мышцам пресса и широкой груди, посмотрела в лицо.

Его глаза казались чёрными из-за расширившихся зрачков. Воздух между нами сгустился, непонятное напряжение раскаляло его, и я физически ощутила близость Кайдена и его силу, словно он меня коснулся. Волна жара пробежала по телу, поднимая мурашки, а во рту пересохло. Подумалось вдруг, что с такого ракурса в декольте открывается грудь, и я дышу слишком прерывисто и часто. Щёки опять запылали.

Отворачиваясь, Кайден тяжко вздохнул и лёг на тахту:

– Мой живот, дорогая Эйна, в полном вашем распоряжении.

Только сейчас я заметила, что кисть в моих пальцах подрагивает. Пришлось несколько раз вдохнуть и выдохнуть, чтобы унять эту приятную, но немного пугающую дрожь. А когда кисточка коснулась дорожки волос под пупком Кайдена, его кожа тоже покрылась мурашками. И вздыбились не только они. Я отвела взгляд, сгорая от непривычного жара и томления.

***

Ни во время нанесения рун, ни когда через наши соединённые ладони текла сила, мы с Кайденом не произнесли ни слова. А после, даже не прибрав рабочий инструмент, я спряталась от Кайдена за столом и сосредоточилась на еде, тем более, под слоями ткани прятался горшочек с изумительно вкусным супом, сохранившим тепло благодаря недешёвому нагревательному камню.

Точнее, попыталась сосредоточиться, потому что герцог лишь накинул рубашку и явно не собирался никуда уходить.

– Желаете присоединиться? – поинтересовалась я.

– Нет, просто побуду здесь, а то оставлю вас, и кто-нибудь покуситься на такое сокровище. Я же, как хороший герцог, должен защищать своё.

По спине снова хлынули мурашки, в животе потеплело. Смешок у меня получился нервным. Я очень хотела отвлечься, поэтому стала вспоминать экзамен, и пусть покоя мне не давала Рея, больше внимания привлёк странно равнодушный апрумец. Эта мысль потянула другую, после вливания магии в Кайдена я ощущала общность с ним, да и предполагала, что интересующая меня информация не такой большой секрет, поэтому спросила:

– Ваша светлость…

– Просто Кайден, – он наполнил свой кубок.

– Что между вами и апрумцами? Почему с ними был ваш брат?

Лицо Кайдена потемнело, пальцы стиснули кубок до побеления костяшек, но он не огрызнулся, что это не моё дело, поэтому я ждала подробностей. И Кайден пусть с неохотой, но заговорил.

Глава 21. Высокая цена любви

– Это… – Кайден вздохнул и потёр переносицу, – началось за двенадцать лет до вашего рождения. Три года до этого стояла очень сухая погода, и в герцогстве был неурожай. А в степях из-за засухи полыхали пожары, и кочевники отчаянно пытались прорваться на наши земли. Ополчение несло потери, запасы иссякали в том числе из-за недобросовестности исполнителей на местах. Казалось, без помощи герцогство не выдержит.

Я слушала внимательно, но пока не улавливала сути.

– Ты ешь, ешь, – покивал на горшочек передо мной Кайден и отпил из кубка. – Так вот. Мы нуждались в помощи. И такой, за которую не придётся платить втридорога. Отец решил поправить дела выгодной женитьбой. Он знал, что дочь Агенора Апрума Стефания в него влюблена. Как понятно из значения её имени – венценосная – Агенор с её рождения лелеял надежду породниться с королём, который был лишь на два года её старше. Но на пиру Стефания увидела моего отца – и пропала. А отец остался к ней равнодушен. Стефания привыкла, что её желания исполняются, Агенор обожал дочь, оба его сына любили сестру и не могли ей отказать. Они-то и предложили моему отцу в приданое Стефании поставки зерна и боевые отряды для сдерживания кочевников.

У меня защемило в груди от дурного предчувствия и удивления: приданое очень богатое даже для герцогской дочери.

– Отец отправился на празднование дня рождения Стефании, где и должен был сделать ей предложение. Но по пути отряд накрыл долгожданный дождь. Даже не дождь – ливень. Пересохшая земля не могла впитать столько влаги, и потоки текли по дорогам, сделав их почти непроходимыми. Отец вынужден был остановиться в небольшой приграничной крепости, где и встретил мою мать. Она была дочерью капитана крепости, первая вышла встречать дорогих гостей. И он влюбился. С первого взгляда. Безумно. Отряд переночевал там, ливень стих, отец поехал дальше. Но за те несколько дней, что они добирались до столицы апрумского герцогства, понял, что встретил свою судьбу. Он сразу предупредил Агенора, что планы изменились, и на пир в честь именинницы остался, чтобы пренебрежением к празднику не портить отношения ещё больше. Но Стефания подпоила его, пробралась ночью в постель и соблазнила. Всё же она была первой красавицей королевства, очень настойчива, и отец уверял, что без алхимических зелий точно не обошлось.

Прикусив губу, я ждала. Кайден вздохнул и неохотно продолжил:

– Она уснула, отцу удалось улизнуть из спальни прежде, чем их застали вместе и вынудили его жениться. Назад он мчался один в одежде слуги, оставив свиту для отвлечения, в крепости сразу женился на моей матери – чтобы его выбор даже король не смог оспорить. К сожалению, Стефания в ту ночь понесла, отказалась избавляться от ребёнка, и вся эта история вылезла наружу. Апрумцы требовали возмездия, король требовал порядка и мира между герцогствами, Стефания требовала моего отца себе в мужья. И хотя отец трепетно оберегал маму, подосланный Стефанией человек смог её отравить. Мама выжила, а я из-за этого отравления родился на два месяца раньше срока – и на месяц раньше двойняшек Стефании, поэтому они после смерти отца не могут оспорить моё право на главенство рода.

– А что случилось со Стефанией? – тихо, с замиранием сердца, спросила я.

– Умерла родами. Агенор и Оксин её двойняшек признали и поклялись отомстить отцу и всем его выродкам от законной жены. До моей матери они со временем добрались, о чём прозрачно намекнули отцу, но ему не удалось доказать их причастность к её смерти. Меня апрумцы хотят убрать, чтобы сыновья Стефании остались единственными прямыми наследниками Канисов. Я им как красная тряпка для быка. Так что тебе не стоит с ними лишний раз пересекаться.