Целительница в бегах, или Истинных нам не надо!

По центру зала стояли длинные алхимические столы, а на них — ряды колб и емкости со всякими ингредиентами: от трав до магических камней.

— Приветствую вас, господа, — произнес главный ценитель Фарлей. Сегодня его одежды были все так же черны, только алый пояс сменился голубым. — Вот ваше первое серьезное испытание. Все вы знаете, что одна из обязанностей придворных целителей — уметь определять яд, которым может быть отравлен кто-то из королевской семьи, а также знать, как нейтрализовать его. Итак, сейчас каждому из вас достанется емкость с ядом. Вам нужно определить, что это за яд и приготовить к нему противоядие из имеющихся ингредиентов. После этого вы выпьете этот яд, а затем противоядие, которое приготовили сами.

— А если мы ошибемся? — спросил кто-то напряженным голосом.

— Ваша ошибка будет стоить вам жизни, — ответил Фарлей. Но потом усмехнулся и качнул головой: — Конечно же вам будет тотчас выведено противоядие. Верное противоядие. Но из конкурса вы выбываете.

— Боги, — хрипло прошептала Анхела. — Яды — не мое сильное место.

— Обожаю яды, — тут же отозвался Харвин.

— Кто б сомневался, — хмыкнула Белла.

Я же благоразумно промолчала и не стала хвалиться тем, что выучила почти наизусть весь справочник ядов. Правда, совсем для иных целей.

— Что ж, можем, наверное, начинать? — целитель Фарлей развел руками. — Прошу подойти к столам.

— Яды все разные, верно? — спросил у него Харвин.

— Конечно, как же иначе? — ответил Фарлей.

Я приблизилась к своему месту. Все флаконы и пузырьки были сделаны из затемненного стекла, поэтому на глаз никак нельзя было догадаться, что внутри: жидкость, порошок или эфир, не говоря уже о цвете и плотности. Зато можно было пользоваться пустыми колбами и мензурками, ступками, фарфоровыми чашами и прочим инвентарем, включая горелку.

Мне достался высокий узкий флакон. Не долго думая, я его откупорила. Запах почти не ощущался, лишь отдаленно — травяные нотки, ближе ко мху. Тогда я осторожно перелила немного содержимого в пробирку. Бледно-голубая жидкость. По коже прошел озноб: я уже начала догадываться, что это за яд. Если у него еще и сладковатый вкус, то это точно яд под названием «Слезы Милервы». Вначале он вызывает нарастающую с каждой минутой мучительную сухость во рту и горле, а где-то через час после употребления появляются галлюцинации в виде призрачных фигур. Жертва начинает слышать их шепот и плачь, а затем полностью теряет связь с реальностью.

Если я рискну попробовать этот яд сразу, то могу не успеть приготовить противоядие. Значит, придется действовать по наитию и узнать окончательный вердикт во время проверки.

Я стала собирать ингредиенты для отвара-противоядия: корень лунной лаванды, серебристая соль и порошок камня истины. Их соединение помогает разрушить галлюцинации, восстановить кровоток и сознание. Как Фарлей и обещал, все нужные вещества оказались в наличии, и я приступила к самому изготовлению отвара, одновременно посматривая на своих приятелей и конкурентов.

У Харвина я заметила в пробирке красноватую жидкость, очень похожую на яд под названием «Поцелуй змеи». При попадании в кровь он начинает менять физиологию жертвы: искривляет суставы, теряется гибкость тела. В общем, человек становится совершенно беспомощным.

А вот Белла разглядывала в чаше черную кремообразную субстанцию. «Тень пустоты» — еще один яд, который впитывается через кожу и полностью отключает сознание жертвы. Для нее время останавливается навсегда, превращаясь в ловушку.

Я перевела взгляд на Анхелу: на ее лице читалось полное отчаяние. Она заметила, что я смотрю на нее, и произнесла одними губами:

— Я не знаю, что это.

Я огляделась, не смотрят ли судьи, и подошла к ней ближе. На дне ее чаши лежала густая, почти как желе, капля, прозрачная, с редкими серебристыми вкраплениями.

— Клинок лунного пламени, — прошептала я, как можно тише.

Но Анхела услышала, кивнула едва заметно и благодарно улыбнулась, правда, растерянность в ее взгляде осталась.

Тогда я нагнулась к ней, делая вид, что тянусь за ростками травы шимы, и быстро произнесла:

— Наносится на оружие. При попадании в рану вызывает сильный внутренний жар, который иссушает жертву. Противоядие — настой из листьев ночного плюща с добавлением слезы снежной птицы.

В ответ я получила вновь улыбку и наконец прояснившийся взгляд. Анхела тотчас стала искать среди ингредиентов ночной плющ, а я вернулась к своему отвару. Оставалось надеяться, что она действительно все поняла и сделает настой правильно.

Мой отвар остывал, когда целитель Фарлей объявил:

— Время на исходе. У вас осталось пять минут, — и поставил перед собой уже знакомые песочные часы.

Но мне спешить уже было некуда, и я позволила себе присесть на эти пять минут, чтобы дать отдых ногам. Харвин последовал моему примеру и подмигнул мне, усмехаясь.

Белла все еще возилась со своим противоядием, но по четким движениям и уверенному взгляду было видно, что у нее все под контролем. Анхела, в отличие от нее, свой настой доделывала в спешке, торопливо процеживая его через специальное ситечко.

Последняя песчинка упала на дно часов, и Фарлей громко хлопнул в ладоши.

— На этом все. Приступаем к проверке. Нэст Дагрей, верно? — обратился он к молодому черноволосому мужчине, стоящему с края. — Вы первый. Какой у вас яд?

— «Красный всполох», — прокашлявшись, ответил тот. И показал красно-бурый порошок в своей чаше. Насколько я помнила, его подмешивали в еду, после чего жертва покрывалась с ног до головы язвами. От них она могла отойти и в загробный мир.

Харвин хмыкнул:

— Сейчас увидим красавчика.

— Прошу, — Фарлей взглядом призвал Дагрея принять яд.

Тот осторожно взял щепотку порошка и засыпал его в рот. Не прошло и минуты, как на его щеке, а потом и шее появились безобразные язвы. Дагрей тотчас схватил приготовленное им противоядие и залпом его выпил.

Потянулись долгие секунды ожидания. В зале повисла напряженная тишина. Когда же язва на щеке Дагрея стала затягиваться, даже я выдохнула. А кто-то даже захлопал.

— Что ж, — произнес Фарлей удовлетворенно, — вы справились и переходите в следующий тур, поздравляю. Следующий… Вы, нэсса? — он смотрел на Беллу.