Цена мести

– Научи этого кретина быть благодарным, а? – Максим поднимается со стула и, не прощаясь, выходит в коридор. Ника выдыхает. Мужской разговор на повышенных тонах порядком её утомил.

– Угомонится, – спокойно тянет Ден. Он вовсе не напоминает того, кто озабочен произошедшим. Ему будто бы плевать. Но по напряжённым мышцам Ника понимает, насколько ему не всё равно.

– Обязательно было ругаться? Вы же семья, единственные друг у друга остались. Ваш отец… – она запинается, не осмеливаясь продолжать. Вряд ли ему приятна эта тема.

Но он удивляет. Жмёт плечами и расслабляется, будто в голове щёлкнул переключатель.

– Наш отец – говнюк. Я знаю. Ты права. Мы с Максом давно знакомы. Не переживай, – он усмехается, – нашу дружбу не разрушит небольшой конфликт.

Она молчит, не решаясь озвучить догадку. Ей кажется, что Ден недооценивает человеческие чувства, потому как пока ещё к ним не привык. Но обида может засесть так глубоко, что со временем отравит весь организм. С подобным отношением он рано или поздно потеряет брата.

– Как твои раны? – спрашивает она, меняя тему на относительно нейтральную. Он встаёт на ноги, потягивается, вытянув руки к потолку, футболка его задирается, оголяя нижнюю часть живота. Ни крови, ни шрамов Ника там не видит.

– Зажили все, кроме одной. Я же теперь вроде как человек. Видимо, это случилось прежде, чем регенерация справилась с последней. Пришлось наложить пару швов, но это мелочи.

– Мелочи? – она округляет глаза и моргает несколько раз прежде, чем продолжить. – В тебя стреляли! Они вышли на тебя. А что будет, если Дмитрий возьмётся всерьёз? Он же вмиг вас раскусит.

Её удивляет, почему этого не произошло до сих пор, ведь у Никольского старшего явно больше возможностей, чем у сыновей.

Ден поправляет джинсы, переводит взгляд на неё.

– Не раскусит. Я знаю его. Слишком самовлюблён, слишком уверен в окружении, чтоб заподозрить масштаб предстоящего. Если и разберётся, будет уже поздно.

Она поражается его уверенности в плане. Будто ни на секунду не сомневается в успехе. И в этом он похож на отца сильнее, чем думает.

– Хорошо бы, – бубнит Ника, потирая лоб. Мигрень сошла на нет почти сразу, как она перестала пытаться вспомнить. – Мне можно будет навестить маму? – наверняка мамочка переживает. Дочь пропала, не звонит, не пишет. Нужно дать о себе знать.

Он кладёт ладони в карманы куртки.

– Позвонить можно, а вот ездить нежелательно. Кто знает, не подозревает ли тебя отец. Он способен манипулировать через родственников, не сомневайся.

Она хмыкает.

– Прямо как ты, верно?

Ден сводит брови к переносице, но не комментирует её замечание.

– Поправляйся. Ты нужна мне на следующей неделе. Вечеринка предстоит масштабная. Нужно купить подходящий наряд.

Она кряхтит, подавившись слюной.

– В смысле? А тех, что ты уже купил не хватит? – с Ксенией они обошли весь торговый центр, так что теперь в её гардеробной больше вещей, чем было во всей прошлой жизни.

– Повседневное не подойдёт, – отрезает он. А Ника в который раз дивится их образу жизни. Ей невдомёк, почему, к примеру, синее длинное платье не подходит.

– Как скажешь, – соглашается она, утомившись от беседы. Ей не хочется с ним ругаться. Без того выжата, словно лимон. – Мне точно нужно там присутствовать? – спрашивает скорее для галочки, особо не питая надежд.

– Нужно, ты же моя супруга, – бросает Ден.

Она прикрывает тяжёлые веки. Её безумно клонит в сон.

– Я так скучаю по Светке, – зачем-то сообщает она, затем широко зевает.

Раздаются шаги, она открывает глаза, лениво следя за его приближением. Он усмехается и поправляет одеяло, кутая её почти до шеи. У Ники нет сил ни на удивление, ни на колкие реплики.

– С ней всё будет хорошо, – сознание утягивает куда-то далеко – далеко, в царство Морфея. И уже сквозь дрёму она слышит то, что, верно, ей показалось: – И с тобой. Обещаю.

Глава 11.1 Ника

Находиться в больничной койке неприятно, Юрий заходит трижды в день, чтобы взять кровь на анализ. К счастью, показатели стабильны. Он повторно сообщает ей о том, что её случай, правда, удивителен. Структура частиц пыли менялась около восьми раз за срок, пока она спала. Видимо, длительный сон был нужен организму для восстановления. Обыкновенно в таких случаях у вампиров случается приступ голода, в котором они теряют рассудок. И лишь питание может вернуть сознание в норму. Её же случай уникален по-своему, требует особенного подхода. Пока учёный не разобрался в чём дело, но он воодушевлён предстоящими исследованиями, а, значит, шанс есть.

– А лекарство сработает на мне? – спрашивает Ника сегодня в обед, когда ей разрешают снять больничную одежду и вернуться домой.

Юрий поправляет очки, окидывая её взглядом.

– Я не знаю, как оно повлияет. Всё же, мы это ещё не изучили. Дай месяц или чуть больше. Я разберусь.

Всю жизнь являться носителем – дурная перспектива. Конечно, лучше так, чем быть полноценной заражённой, но хорошего мало. Когда вся канитель завершится, ей хочется просто забыть о произошедшем, как о страшном сне, оборвать связи с Никольскими, может, взять маму и уехать куда подальше. Новый город, новое начало.

– Но, может, всё-таки…?

Доктор отрицательно мотает головой, лицо его сосредоточено и серьёзно.

– Нет. Опасно. Даже не пытайся меня уговорить, я не стану рисковать здоровьем пациента, – смешно, подопытных они не жалеют. Ника помнит состояние женщины, которую довелось увидеть в одной из камер.

– Ясно. Я поняла, – недовольно бросает она, закрывая за собой дверь.

Её подвозит Илья. Дома тихо, ей очень не хватает Светкиного смеха и объятий, того, как смешно она морщится, когда обижена, как подрагивают во сне её ресницы. Однако Ден ясно дал понять, что ребёнку не место в доме, когда происходит переворот. Верно сделал, рассказав о нападении, ведь иначе Ника бы не смирилась с отсутствием дочери.

Она переодевается в домашние вещи, желудок голодно урчит. Больничное питание оставляет желать лучшего. Организм требует чего-то более существенного, чем овсяная каша или суп.

Холодильник пустует. Она роется в шкафах и находит хлопья. Лучше б был здоровенный стейк, но имеем, что имеем.

– Вообще-то в городе работает доставка, – раздаётся позади голос Дена. Ника ведёт плечом.

– Я знаю, мне не пять, – огрызается она.

Обдумав случившееся, девушка в полной мере осознала то, что могла погибнуть. Осталось бы только тело без души. Как он может вести себя, будто ничего не было? Будто не он пытался её убить.

– А капризничаешь, будто да, – усмехается он.

Ника с грохотом отставляет тарелку и оборачивается. На нём чёрные спортивные брюки, жёлтая футболка, волосы растрёпаны, торчат в разные стороны. Выглядит так, будто только проснулся. Ей странно наблюдать на его лице сменяющие друг друга эмоции от заинтересованности до раздражения.

– Давай ты сделаешь вид, будто меня здесь нет, ладно? Скоро всё закончится. Не вижу смысла притворяться, словно тебе есть дело, – говорит она, не пытаясь смягчить удар. Ей не нужна его забота. Она лишь путает, внушает то, чего нет. Ей не нравятся чувства внутри, не нравится, что одно его присутствие вносит в её голову путаницу, а живот скручивает, точно в преддверии чего-то хорошего, чего-то, что заставит её сердце трепетать в ожидании.