Цена притворства

– Бееее, - Алекс состроил брезгливую гримасу, а я, выловив ложкой для варенья пластикового таракана, катапультировала его в младшего братца. Тот во что бы то ни стало решил не остаться в долгу и уж было тоже установил на свой тарелке ложечный “катапульт”, но взглянув на мать, видимо, передумал и отложил военные действия до лучших времён.

– Вы оба ужасные дети!
– вынесла та вердикт, а я чуть не рассмеялась. Ну, надо же!

– Знаешь, тебе до “Матери года” тоже далеко, - вырвалось у меня почти непроизвольно.

Но отступать было поздно, мне ничего не оставалось, как встретить её полный неприязни взгляд и отплатить той же монетой. И тут я совершенно ясно поняла для себя ещё одну вещь: моя мать не просто меня не любит, она меня ненавидит! Это открытие меня не то чтобы расстроило, скорее удивило - я понимаю, что характер у меня скверный, и в её глазах, я, наверное, всегда была “проблемным” ребёнком, но… ведь я её родная дочь. Разве бывает так, что родители ненавидят своих детей за скверный характер?

Всего секунда, и на её лице снова появилась привычная маска безразличия. Но этой секунды хватило, мы обе поняли - я её успела увидеть без маски. Почему-то стало не по себе.

Отложив салфетку, я встала из-за стола и вышла из столовой. Аппетита накануне побега и так не было, а сейчас его вообще напрочь отбило.

И всё же, несмотря на не совсем хорошее начало, день выдался для меня весьма удачным. Во-первых, отец ещё два дня назад улетел в Австрию с Бестужевыми. Вернуться они должны сегодня вечером, так что у меня уйма времени спокойно настроиться на завтрашний день.

Мать, пребывающая постоянно на нервах из-за задержки своего бального наряда, наконец успокоилась и позволила вздохнуть с облегчением всем остальным. Её платье «Диор Кутюр» прилетело вчера из Парижа отдельным самолетом в специальном кофре: наряд нельзя было складывать, чтобы не поломать пёрышки, из которых он сделан. Сидеть в нём тоже было нельзя, зато оно изумительно подчёркивало хрупкость и юность… матери дебютантки.

А после обеда меня неожиданно навестила сама Руслана Немцова - моему удивлению не было предела. Как и возмущению матери – где это видано, чтобы гости приходили без предварительного оповещения! Впрочем, её недовольство не помешало ей расположиться в зале для гостей, даже несмотря на то, что Немцова пришла не к ней, а ко мне.

– Госпожа Немцова, какой неожиданный сюрприз!

Матушка не смогла отказать себе в удовольствии метнуть шпильку. Немцова, кроме всего прочего, была скандально известным светским обозревателем. В своё время она сотрудничала с несколькими изданиями типа «Коммерсантъ», а позднее создала себе имя на «Светской Хронике», где прославилась в смелых оценках и крепких выражениях, что всегда вызывало у общественности большой резонанс.

Матушка и сама не раз становилась объектом её интереса и сильно переживала из-за нелицеприятных высказываний Немцовой в свой адрес.

– Ниночка, к чему такой официоз? – не осталась в долгу Немцова, назвав мать обычным «человеческим» именем, – Чай, не графья. Столько лет прошло со времён нашей студенческой молодости, а ты всё хорошеешь!

2:1 в пользу Немцовой. Мне уже едва ли удавалось сдерживать улыбку.

Кстати, вот так поворот. Выходит, они учились вместе? Насколько мне известно, мать когда-то приехала в Москву поступать в Государственный Гуманитарный на факультет журналистики. Ни разу за всё время она не упомянула Немцову, хотя её имя частенько звучало в нашем доме из-за её скандальной полосы в светской хронике.

– Что ж, для стандартного обмена любезностями, пожалуй, довольно, - подвела итог Немцова.

– Чем обязаны визиту?

Несмотря на «стеклянный взгляд», мама всё же держала лицо.

– Мне нужно переговорить с Асей, а так как она не появлялась ни на репетиции, ни на завтраке в ресторане “Bolhsoi”, где уточнялись последние детали перед предстоящим раутом, мне ничего не оставалось, как навестить её лично.

Спрятав улыбку в уголках рта, Немцова перевела взгляд на скромно стоящую в углу меня. Что ж, раз так – я к вашим услугам.

– Здравствуйте, госпожа Немцова, - кивнула я, сделав шаг вперёд. Тургеневская барышня: ни убавить, ни прибавить.

– И ты туда же! – укоризненно покачала головой светская львица.
– Давай по-простому, без господ.

Преодолев разделяющее нас расстояние, она подала мне руку в знак приветствия.

– Руслана.

– Очень приятно, Ася.

Эта женщина улыбнулась мне так искренне! Как-то по доброму, что ли. Глядя на неё сейчас, все слухи об её эксцентричности и умении оказываться в эпицентре скандалов казались беспочвенными. И всё же, было доподлинно известно, что никакие это не наговоры. Неужели так искусно притворяется? Если так, то даже моей матери до её уровня ещё работать и работать.

– Ася, твоя подруга, Алиса Самойлова, рассказала мне о твоём выборе бального наряда, – Руслана сразу перешла к делу, - а также о платье нового итальянского дизайнера, в котором ты была в день своей помолвки.

Последнюю фразу она добавила после паузы и подмигнула мне с весёлым озорством.

Алиска, как всегда, не подвела по части сплетен. Надеюсь, она также не подвела при выполнении моего поручения, и Тоха уже получил письмо. Даже не хотелось думать о том, что случится, если эта клуша забыла его отправить или, ещё хуже, всунула в него свой нос. В этом случае мне придётся ох как не сладко. Кстати, “ох как не сладко” - ещё мягко сказано. Но что сделано, то сделано, как говорит папа: когда карты на руках, надо играть.

Руслана, видимо, расценила моё молчание по-своему.

– На мой взгляд, ты выбрала хороший лук* для помолвки. Наконец-то перестала прятаться под мешковатыми одеяниями времён моей бабушки, - с этими словами она бросила красноречивый взгляд на матушку, – чего не могу сказать о твоём выборе бального наряда. Это никуда не годится!

– Её наряд соответствует её возрасту…

– Довольно, Нина! Давай не будем играть в эти игры и назовём вещи своими именами, - пресекла Немцова попытки матери вмешаться.
– На прошлой неделе ты сделала заявление в прессе, где упомянула эксклюзивность собственного бального туалета из тончайшего шёлка и перьев. Ты не подумала о том, как неуместно завтра будет выглядеть твоя дочь в модели из прошлой коллекции Стельмашенко? У меня сложилось впечатление, что вместо Аси дебютировать собралась ты сама!

Повисла неловкая пауза.

– Не хотите чаю или, может, попросить подать кофе? – перевела я разговор в другое русло. Ну, попыталась, по крайней мере.

– Нет, Ася. Ничего не нужно, спасибо. Я слышала, у вас прекрасный парк. Ты не пригласишь меня на прогулку?

– С радостью!

Руслана опять улыбнулась. Так открыто и располагающе, что я не смогла не ответить ей тем же.

– Вы учились с моей матерью? – задала я волнующий меня вопрос, как только мы оказались вне зоны слышимости.