Цена твоего прощения

– Ты обижена и справедливо не хочешь слушать оправданий. Да и не может их быть. Но ты не права. Между мной и тобой всегда будет общее. Ребёнок, которого ты носишь под сердцем.
– Пользуясь тем, что в машине не так много места, он протянул свою лапищу и снова накрыл мой живот.

И конечно, кто-то из мелких выбрал именно этот момент, чтобы начать шевелиться. Я, конечно, ждала этого, и очень ждала. Но помню, как Зарина рассказывала, что это ощущается как воздушный пузырек, который лопается, только изнутри.

Не знаю, что у неё там за пузырьки были, у меня это был конкретный такой пинок! Прям вот со всей силы и с размаху!

– Это что?

– напрягся Агиров.

– Это не что. Это ребёнок шевелится.
– Поясняю очевидное.

– Это он так шевелится?
– удивляется он.
– Да у меня рука подскочила.

– Ну, не мне одной видимо не нравится, когда ко мне прикасаются чужие люди.
– Говорю и отворачиваюсь к окну, успевая заметить внимательный взгляд Влада в зеркало заднего вида.

– А ты стала злая.
– Говорит Влад.

– Заставили научиться.
– Отвечаю, рассматривая залитые весенним солнцем улицы, мелькающие за стеклом.

Весь оставшийся путь, в машине была тишина. Тяжёлая и давящая. И хотя мне казалось, что Агиров не сводит с меня взгляда, оборачиваться и проверять так ли это, мне не хотелось. Благо ехать оставалось недолго.

 Приехали мы немного немало, а в музей-усадьбу конца восемнадцатого века. Только вот после Нового Года её торжественно открыли после реставрации, которая заняла почти пятнадцать лет. К счастью, в данном случае реставрацию вели строго в соответствии с архивными изображениями и под присмотром искусствоведов и историков. Да и архитекторы-реставраторы явно вложили душу, потому что результат потрясал. Ворота, арки, подъездная аллея... Словно разом перенеслась во времени.

Я вот только не поняла, мы-то сюда, зачем приехали? Вроде как Агиров жениться собирался, а не по музеям ходить.

Что происходит, я поняла, когда мы вошли во внутрь. Улыбающаяся, очень миловидная женщина лет пятидесяти, словно именно нас и дожидалась.

– Ой, здравствуйте! Только вас и ждём. Всё уже готово.
– Звонким приятным голосом говорила она.
– Вот сюда, пожалуйста. Вот тут невеста может переодеться...

Она показала на комнату рядом с огромным залом, в открытые двери которого я успела заметить трибуну, арку и небольшой оркестр.

– Роспись в музее?
– удивилась я.

– Ну. так ты же у меня дворянка в каком-то там поколении. Вот, чтобы соответствовало!
– нагло улыбается он мне в ответ, и мягко подталкивает меня в комнату.

Пока он закрывал дверь, я рассматривала платье, висящее на вешалке, букет, настолько нежный, что при других обстоятельствах, я была бы рада нести его в руках, в день своей свадьбы.

– То есть действительно роспись, а не просто готовые документы, как в прошлый раз?
– говорю вслух.

– Всё по правилам.
– Раздаётся тихое за спиной.

– Ты понимаешь, что я просто сейчас скажу "нет"? Или мой ответ значения иметь не будет?
– пытаюсь достучаться до этого упёртого.

– Кир, переступить через произошедшее, не просто. И ... Да знаю я всё, знаю. Но и ты подумай. Сейчас Тахмировы тебе благодарны. Я и спорить не буду, что они хорошо к тебе относятся и переживают за тебя. Но как долго продлится эта благодарность? А когда родится ребёнок? Кира! Ты хозяйка всего, что у меня есть. Абсолютно всего. Зачем тебе и ребёнку жить на то, что посчитают нужным дать?
– Агиров заметно нервничал, сжатые кулаки выдавали его с головой.
– Я ни к чему принуждать тебя после свадьбы не стану. Ты знаешь, что я могу и умею ждать. Я хочу тебя вернуть. Не как ревизора, и даже не из-за ребёнка, которого хочу больше жизни. Мне ты нужна. Ты не веришь, и я сам бы на твоём месте не верил. Я всё сделаю, чтобы исправить всё, что натворил. Я за всё выпрошу прощения, за каждую секунду, что прошла за эти гребанные полтора месяца.

Агиров нежно держит за талию, но его руки всё равно обжигают сквозь ткань.

– Я не собираюсь выходить за тебя замуж снова!
– чеканя каждое слово, выговариваю я, глядя в его лицо, от которого совсем недавно теряла голову.

– Придётся.
– Он как всегда уверен, что его слово закон.

– Ты похитил меня из больницы, о моей пропаже уже знают...

– Вот поэтому, у нас очень мало времени.
– Он почти прижался своим лбом к моему.
– Ты же не желаешь зла тем, кто объявил себя твоими братьями? А я ведь могу и вспомнить, что моя жена, якобы погибла на их территории. Вместе с моим ребенком.

– С моим выродком, ты хотел сказать?
– припомнила я его слова в тот вечер.

– Моя любимая жена и мой ребенок! И тебе лучше принять это уже сейчас. Так что ты мне ответишь, ты согласна стать моей женой?- и смотрит мне в глаза с таким ожиданием во взгляде, как будто не знает, что не оставил мне выбора.

Тайгир сам мне сказал несколько дней назад, что Тахмировы не так влиятельны как Агиров. А если он и дальше полезет напролом? Если всё равно будет добиваться своего?

– Смотри, не подавись моим ответом!
– звучит зло и отчаянно.

Агиров пытается провести рукой по моей щеке, но я отдергиваю голову в сторону.

– Когда-нибудь я заслужу, чтобы твое сегодняшнее "да" стало искренним и желанным, моя родная.
– Делает шаг к двери.
– Когда-нибудь ты и мой ребёнок не будете избегать моих прикосновений.

– Конечно. Особенно после того, как я ему расскажу как ты на всю улицу орал, что я пытаюсь навесить на тебя непонятно чьего ублюдка. Я хорошо запомнила каждое твое слово.
– Бросаю ему, подходя к белому платью.

 Красивое, что-то подобное я и представляла, когда рисовала в своих мыслях свою свадьбу.

– И я запомнил, Кира. Каждое твое слово. И я дождусь, чтобы ты их повторила. Сама, по собственному желанию.
– Это он о чём? Об экспертизе?

В зал, где должна была проходить регистрация, я входила, едва касаясь кончиками пальцев, согнутой в локте руки бывшего мужа-жениха. Или с учётом, что официально я умерла, то он вдовец? Представляю, как это звучит, я выхожу замуж за своего овдовевшего мужа!

Вся эта регистрация, как злая ирония над моими девичьими мечтами. Торжественный зал старинной усадьбы, десятки зеркал и напольных канделябров. Стены, оббитые шелковой тканью с объемным растительным орнаментом. Сверкающие мраморные полы, огромные окна во всю стену, высокие потолки. И идеальное исполнение "Вальса цветов". Откуда? Вот откуда он мог это знать?

Жених, самый красивый мужчина из всех, что я только видела, и совсем недавно моё сердце начинало биться птицей. при одном его появлении. А сейчас у меня аритмия от напряжения и непонимания ситуации. Я произношу свое "да" еле слышно, во рту все пересохло. Ничего, Агиров, зато рявкнул так, что эхо его "согласен" пару раз отозвалось под сводами потолка.