Центр силы

— Мы из огнестрела стрелять, скорее всего, не будем! — заметила Кострома. — Нам ведь надо всё это дело тихо провернуть. Так что берём на крайний случай.

Естественно, на эту ночь охрану лагеря решили увеличить. Всех мужчин вооружили и разбили по сменам. Пока нас не будет, им предстояло охранять лагерь, а если к нам кто-то полезет — дать жёсткий отпор. Впрочем, девушки тоже решили в стороне не отсиживаться.

В результате, часть оружия на продажу вернулась в руки наших ребят и девчонок. После чего была распределена по капсулам. И всё это приходилось делать так, чтобы приготовления не оказались слишком заметны.

Потому что я был уверен, что за нашей группой наблюдают. Очень внимательно наблюдают…

Вскоре из ворот Алтарного появились Витя, Тихон — и уже знакомые нам трое бойцов, с которыми я ходил в горы. Они прошли мимо лагеря, даже не посмотрев в нашу сторону.

А вскоре вслед за ними выдвинулся и наш отряд.

И в этот момент ворота города начали закрываться. Чуть раньше, чем обычно. Видимо, специально подгадывали к нашему выходу.

На землю опускалась ночь, постепенно укутывая тенями мир вокруг. А мы спешили на запад, чтобы успеть до полной темноты достигнуть места, где спрятали нашу кожу…

Глава 23. Определённо, беспредел

Дневник Листова И.А.

День шестьдесят третий. Не друзья…

Наш сводный отряд подошёл к нужному месту практически в темноте. Воры особо не скрывались — разожгли костёр, никакого охранения не выставили. А мы, воспользовавшись чужой безалаберностью, ползком подобрались почти вплотную.

Берег реки в этом месте был высоким. Обрыв — метра под два, а снизу шла узкая полоска пляжа. Не самое удобное место для сбрасывания наворованного, прямо скажем… Но там, куда воры стащили корзины, часть высокого берега вымыло, и образовалось что-то вроде песчаного кармана.

Над карманом рос низкорослый кустарник, который шорохом мог предупредить воров о приближении гостей. Но мы ползли медленно, аккуратно, стараясь как можно меньше тревожить ветки — и нас не услышали. И теперь кустарник уже играл нам на руку, скрывая от глаз воров.

Главное было — не заорать, когда по коже ползло какое-нибудь насекомое. А насекомых было много, и некоторые даже кусались — что неслабо добавляло нам дискомфорта и злости. Ведь если бы не эти уроды, мы бы сейчас спокойно спали у себя в капсулах!

Пока мы медленно подбирались со стороны суши, Русый, Хромая, Шрам и одна из его сестёр, Ласка, прикипевшая к Костроме, подкрадывались по пляжу со стороны воды.

— Чё, когда начнём-то? — спросил один из воров, хмурый блондин, наливая себе что-то из простенького глиняного котелка в деревянную кружку. — Темно уже!..

— Да погодь ты! — отмахнулся крепыш с коротким ёжиком волос и щетины.

Ощущение было такое, что он просто-напросто всю голову оптом бреет. Хотя сам факт бритья был довольно удивительным! Большинство из нас ходило с длинными волосами и бородой. И мне очень хотелось узнать, как этот умник умудряет рожу в порядке держать…

— Да чего ждать-то, Миха? — удивился третий участник, русый парень с открытым добрым лицом. — Только время зазря тратим… Все добытчики уже вернулись!

— Так, завалили оба! — потребовал крепыш. — Кто, блин, руководит? Вы или я? Вот Жека сидит и ждёт! Вот и вы ждите! Сказал, рано? Значит, рано!

Миха перевёл дух, а потом продолжил отповедь:

— Вас, блин, просили сразу кожу выкинуть! Надо было сразу и выкидывать! А вы её к нам потащили, как дебилы!

— Да хорошая просто кожа, — отозвался четвёртый участник, которого, видимо, и звали Жека. — Полежала бы у нас немного…

— На коже характерный узор! — отрезал Миха. — А шефы говорят, что мэр собирался дождаться, когда она всплывёт, чтобы вас за яйца взять… Вы, блин, воровством занимаетесь, или где?

— Мы просто зажравшихся буржуев раскулачиваем! — усмехнулся русый парень.

— Вась, ты эту туфту бабам своим втирать будешь! — поморщился крепыш. — Но лучше не надо: если они тебя сдадут, никто тебя защищать не будет. А мне ты можешь в мозги не ссать!

— Воровство оно и есть воровство, — снова вмешался хмурый блондин.

— А тебя что-то устраивать перестало? — удивился Миха. — Ты, Коль, только скажи…

— Хорош наезжать! — жёстко оборвал его хмурый блондин. — Не страшно.

— Не страшно тебе?! — возмутился Миха, приподнимаясь.

— Сядь! — хмурый блондин поднял на Миху взгляд.

И, что самое удивительное, крепыш послушно сел. Хоть и немного пободался с блондином взглядом. Но, видимо, проиграл. А блондин спокойно продолжил смотреть в огонь. Как будто и не было ничего.

Над костром воцарилась мрачная тишина. Крепыш мрачно пыхтел, искоса поглядывая на блондина. Тот хмуро пялился в костёр, а остальные боялись рты раскрывать. Совершенно нездоровая атмосфера в коллективе, мне кажется… И тимбилдинг у них сегодня дурацкий…

Я почувствовал, как меня тронул за руку Тихон, лежавший рядом. В темноте сложно было разглядеть, что он показывает — так что я не сразу понял. А показывал Тихон поочерёдно на себя, на меня и на хмурого блондина. Видимо, это означало, что мы вдвоём берём именно этого. Я кивнул, показывая, что понял.

Время шло. Лежать, почти не двигаясь, было невыносимо тяжело. Хотелось размять руки, ноги, шею, задницу — да чего уж там, всё хотелось размять!.. То там, то тут моё тело немело, а как только приток крови восстанавливался, приходилось терпеть табуны «иголочек». Ну и отчаянно завидовать ворам, которые могли позволить себе встать и размяться…

И вообще я не понимал, чего мы ещё лежим, а не берём этих козлов! У них только по разговорам всё было ясно! Но Кострома, которая командовала операцией, продолжала ждать. А поскольку я почти целиком и полностью доверял нашей валькирии (уж точно больше, чем себе!), то старательно гнал возмущение подальше.

Наконец, Миха поднялся и двинулся к одной из корзин. Его подельники радостно зашевелились.

— Да наконец-то! — выдохнул Коля.

— Давайте уже выбрасывать… — буркнул Мих, а затем откинул крышку и достал большой кусок кожи…

Нашей, сука, кожи!!! Добытой с риском для жизни! И обработанной с риском для жизни! Меня аж ярость захлестнула на несколько секунд… Только усилием воли я сумел её подавить и загнать поглубже. Мне из-за оружия так обидно не было, как в тот момент, когда этот ворюга нашу выстраданную кожу мял!.. Своими, блин, потными руками!..

Тихон ткнул меня в бок и указал глазами на Кострому. Девушка внимательно следила за происходящим, а потом, наконец, резко махнула рукой. И тихая ночь, в которой умиротворяюще потрескивал костёр, сменилась громким рёвом Дуная и Сочинца. А ещё хрустом сминаемых кустов и испуганными криками воров.