Цену жизни спроси у смерти

– Почему я? – искренне удивился Серегин такому поручению. – Мне ведь ваши дальнейшие планы абсолютно неизвестны.

«А хотелось бы знать!» – добавили его азартно заблестевшие глаза.

Громов сдержанно улыбнулся:

– Ты тут все стежки-дорожки знаешь, лейтенант, и этого вполне достаточно. Место выберешь по собственному усмотрению. Какой-нибудь укромный уголок, где можно будет оставить Миню без его криминальной гвардии. – Улыбка Громова сделалась шире. – Вот и все мои планы на сегодняшний вечер. Других пока не имею.

– Валить, значит, бандюков собираетесь? – понимающе протянул Серегин.

– А если и валить, то кому от этого хуже будет?

– Да нет, в принципе я не против, но…

– Смелей, лейтенант, – подбодрил его Громов. – Тебе что-то не нравится в моем предложении?

– Нравится-то мне все нравится, – вздохнул Серегин. – И дело вы, конечно, затеваете полезное, но…

Громов прищурился:

– Ты не жеманничай, лейтенант. Говори прямо. Что тебя не устраивает?

– Короче, – выдохнул Серегин, – оказать вам содействие без приказа своего непосредственного начальства никак не могу. – В его тоне сквозило явное разочарование.

– Еще как можешь, – заверил его Громов. – Вот мое удостоверение, полюбуйся. Видишь, кем оно подписано? Читай… Так вот, я отвечаю перед этим человеком, а ты, лейтенант, передо мной. Еще вопросы есть?

– Больше вопросов не имеется, – весело отчеканил Серегин. – Раз такое дело, придется сегодня ночью подсократить поголовье крупного рогатого скота в Сочи. Имеются в виду местные «быки», – деловито уточнил он.

– Я понял. – Глядя на разулыбавшегося лейтенанта, Громов позавидовал его молодому задору.

Трудно было представить, что и сам он когда-то был таким же. Лез в огонь и в воду с очень похожей счастливой улыбкой на лице. Риску в его работе с годами не поубавилось, но радости от этого Громов уже не испытывал. Разучился.

– Минина нужно подальше за город выманить, – размышлял вслух Серегин, неумело хмуря свои пшеничные брови. – Есть на трассе один хитрый поворот в горы. Там…

– Помолчи, лейтенант, – оборвал его Громов. – Потом расскажешь.

Бойцы заволокли в зал полного моложавого мужчину в спущенных до щиколоток брюках. Чтобы не потерять их окончательно, он старательно подгибал ноги и сосредоточенно сопел.

– В сортире отсиживался, – стали докладывать бойцы попеременно. – На унитазе. Остальные давно разбежались, а этот, видно, даже ходить со страху разучился. Мы ему: шагай вперед, падла, а он на колени падает. Хлипкий дядечка. Хотя по виду он и есть здешний начальник.

Громов внимательно посмотрел на мужчину и поинтересовался:

– Стоять-то можешь, любезный?

– Могу, – ответил тот высоким вибрирующим голосом. – А в чем, собственно говоря, дело?

– Отпустите его, – сказал Громов бойцам.

– Упадет же!

– Если упадет, пусть валяется. Это не помешает нашей беседе.

Мужчина устоял и даже попытался выпятить грудь под слегка истерзанной рубахой.

– Вы отдаете себе отчет, где находитесь? – спросил он.

– Отдаю, – успокоил его Громов. – Это ресторан «Медвежья шкура». Свою гнилую крышу над ним держит Женя Минин, достаточно взрослый мужик с детской кликухой Миня. Правильно? Мы попали по адресу?

– По адресу, по адресу, – заверил его собеседник. – Это Минино заведение, я здесь лишь числюсь хозяином. – Вспомнив, что он имеет дело с людьми, вооруженными и враждебно настроенными, он счел нужным добавить: – Номинально. А дело вы будете иметь с настоящим владельцем.

– За этим мы и пришли, – безмятежно сказал Громов. – Чтобы иметь дело с настоящим владельцем. Сейчас ты наденешь штаны и позвонишь своему благодетелю. Мол, так и так, обижают нехорошие люди, ресторан грозятся спалить, а управляющего обещают сварить заживо в самом большом котле, имеющемся на кухне.

– Управляющего?

– Директора, хозяина… Какая разница?

– Как это, какая разница? Вы имеете в виду меня?

– Угу. – Громов напустил на себя скучающий вид.

– Меня? Сварить? – Мужчина чуть не уронил брюки, которые взялся натягивать. Судьба мининского ресторана явно волновала его значительно меньше, чем собственная.

– В подсоленном кипятке, – подтвердил Серегин, скорчив зверскую физиономию, что было несложно при его воинственной раскраске. – Будешь крутой, как твой хозяин. По самые яйца.

Мужчина поспешно затянул ремень и защелкнул его на пряжку. Можно подумать, в штанах ему было вариться спокойнее. Громов отвел глаза. Ему вовсе не хотелось пугать этого и без того напуганного человека, но так было надо, а значит, иначе поступить было нельзя.

– Готов? – спросил он сухо.

Номинальный хозяин чуть не осел на ослабевших ногах. Должно быть, вообразил, что насчет варки в подсоленной воде пришельцы не шутили.

– К… чему готов? – Ему пришлось взяться рукой за угол стола, чтобы не упасть ненароком.

– Звонить своему боссу готов? – уточнил Громов. – Или начнем с водных процедур?

– Я позвоню. Конечно, позвоню.

Громов хотел протянуть ему трофейную трубку, но вспомнил, из какого места был вытащен хозяин ресторана, и поинтересовался:

– Где здесь ближайший телефон?

– На столике администратора, – отозвался мужчина. – Во-он та-ам. – Последние слова он не произнес, а проблеял.

По-прежнему избегая смотреть на него, Громов скомандовал:

– Вперед. Опишешь Мине проблему в общих чертах, передашь мне трубку, а сам отправишься туда, откуда появился.

– В уборную? – спросил мужчина, еще не веря, что так легко отделался.

– Совершенно верно, – подтвердил Громов. – Хотя мне хочется послать тебя гораздо дальше.

– И глубже, – заметил задумчиво лейтенант Серегин. – Гораздо глубже.

* * *

Лениво перебирая руками и ногами в воде, Минин колыхался на поверхности бассейна и дожидался, когда из парилки выйдут новенькие девочки, мечтающие исполнять стриптиз в его ночном клубе. В подсвеченной и подкрашенной до ультрамариновой синевы воде он напоминал исполинскую лягушку, перевернувшуюся белесым брюхом вверх. Хотя, конечно, даже у самых крупных лягушачьих самцов ни за что не заметишь того, что норовило всплыть у Минина.

Всех четырех девочек он еще никогда не видел голенькими, но вовсе не от этого радостного предвкушения кривились его губы. Не в том он был настроении, чтобы веселиться. И улыбка его больше всего напоминала злобную гримасу.

Когда вместе с клубами пара из сауны появились порозовевшие девочки, Минин предупредительно крикнул:

– Оставайтесь там, где стоите, лапушки! Дайте на вас хорошенько полюбоваться.

Девочки захихикали, норовя сбиться в тесную кучку, в которой можно было не слишком выставляться напоказ. Стадный инстинкт. На сцене они намеревались зарабатывать на жизнь демонстрацией своих прелестей десяткам мужчин одновременно, а тут каждая норовила спрятаться за подруг.